И, значит, не будет толка
от веры в себя да в Бога.
…И, значит, остались только
иллюзия и дорога
Иосиф Бродский
Моё любимое место в Берлине – мост над железной дорогой к северу от MauerPark. Стою там подолгу, свесив голову над переплетением стальных нитей, провожаю взглядом неказистые поезда метро и изящные скоростные двухэтажные экспрессы, серебристыми змейками скользящие куда-то, где сходятся все пути. Скольжу за ними в их «куда-то», вхожу в транс, цепляясь за последний вагон. Они знают про дорогу всё. Я тоже хочу знать.
В Москве любимое место – Рижская эстакада. Там не постоишь спокойно, но проезжая её почти каждый день, я жался в правый ряд, чтобы одним глазком зацепить великое таинство рельса, надёжно связывавшего «здесь» и «там».
Похоже, дорога – мой крест. Никогда не чувствую такого возбуждения, как по пути в аэропорт или в вагоне поезда. Половина моих снов об одном: сборы, транспорт, билеты, расписания. Мне всё время нужно попасть отсюда туда. Только приехал – и уже пора дальше. На одном месте я неизбежно покрываюсь ряской и тиной, сплином да тоской противной. Чем крепче зад прирастает к стулу, тем сильнее рвётся душа во снах.
Я же с дальней дорогой знаком по-другому:
Как уеду, так тянет к далёкому дому.
А едва подойду к дорогому порогу —
Ничего не поделаешь – тянет в дорогу
Евгений Долматовский
Мой лучший антидепрессант – фильмы о дороге, такие как «Поезд на Дарджилинг». Сюжет: герой – долгая дорога – новый герой. Один из таких фильмов «Путь» («TheWay») вдохновил меня недавно. Пожилой американец едет в Испанию забрать тело неожиданно погибшего сына. Там он узнает, что сын хотел пройти путь знаменитого на весь мир паломничества «Путь Святого Иакова» длиной 800 км по северу Испании. Далёкий от эзотерики отец решает пройти этот путь вместо и вместе с сыном, сложив его прах в рюкзак.
За месяц перехода он проживает новую жизнь. Он сходится с людьми, которых в обычной жизни между гольфом и клиникой никогда бы не заметил, он выпускает страхи, которые в комфортной Калифорнии едва бы согласились его покинуть. Всё происходит само собой, без его ведома или согласия, с каждым новым шагом. В дороге нет времени думать и сопротивляться. Утром встал и вперёд, вечером выпил вина и уснул замертво. На следующий день просыпается уже другой человек.
Длинной-длинной серой ниткой
Стоптанных дорог
Штопаем ранения души
Юрий Визбор
Я люблю дорогу за то, что она спасает от мягких клещей дивана. Транс от размеренного шага, лёгкость от того, что всё самое необходимое уместилось за спиной, потеря прошлого и будущего, диалог с неведомым и полная неизвестность, от которой вздымается шерсть на загривке. В оседлой жизни эти ценности сомнительны и вызывают страх. На большой земле мы тяжелеем, обрастаем мхом, полки и шкафы с нажитым становятся нашей тюремной охраной, мы не принимаем настоящее, скорбим о прошлом, тревожимся о будущем.
Любой из нас рано или поздно говорил: хватит, мне пора, здесь должно быть что-то ещё. Тогда на помощь приходит дорога как символ веры. Сёрен Кьеркегор сказал: «Вера значит: того, что я ищу, здесь нет, именно поэтому я верю. Вера означает глубокое, сильное, священное томление, которое заставляет верящего не успокаиваться в этом мире».
Мы вышли из дома, светила луна
На кладбище пел соловей
Из нашего дома дорога видна
И вот мы уходим по ней
Алексей Паперный
Кто осел, тот перестал верить. Поэтому мы встаём и идём. Нам пора по разным причинам. Походы, пробежки, прогулки, туризм – всё это младшие братья самого главного жизненного перехода – паломничества. Главнее его только последний великий переход – в царство мёртвых. Проветриться, развеяться, остыть – шаги и километры возвращают нас к себе, тело к ритму, душу к покою, ум к молчанию.
Паломничество – это путешествие за сакральным, за тем, чему можно пожертвовать часть себя (sacred – sacrifice). В паломничестве внутреннее встречается с внешним, душа и ноги шагают в такт, создают резонанс, вводят в транс и прорывают завесу бытия. Идёшь за одним даром, а по ходу получаешь неожиданные бесчисленные подарки. Вселенная не знает границ благодарности для тех, кто отправляется к ней в гости мерными шагами по пыльной дороге.
Мой путь – путь паломника. Вижу свою жизнь так же, как вижу дорогу: чем дальше, тем интереснее. Идти следует налегке, иначе отползёшь недалеко от тёплого порога. Путь за сокровищем делает испытания не в тягость. Принимайте то, что дают с открытыми руками и распахнутым сердцем, и не оскудеет рука дающего.
Даже если моё тело сейчас засыпает и просыпается в одной и той же постели, не надо туда укладывать и душу. Пусть она идёт, пусть летит. Ей недосуг, и удерживать её всё равно, что посадить на цепь вольный ветер. Разнесёт дом в щепки и улетит.
Пока шагаешь, не думаешь о конце и уж конечно не боишься его. Да и есть ли «дороги окончанье»? Отсюда, с моста, не видно, лишь рельсы и тающая в манящей дымке змейка вагонов.
Так пересёк ты свой Божий мирок,
вжился, пригрелся.
Так и доехал до райских ворот.
Кончились рельсы.
Вышел, размялся, спросил сигарет –
просто для смеха.
Взял на перроне обратный билет.
Сел и поехал
Алексей Кортнев. Несчастный Случай