Глава 6, в которой Нина Степановна постучалась, ей сказали «Войдите», а сердце в клетку вернулось в ящик, дополненное и исправленное
На двери была табличка: «Психолог», и Нина Степановна постучалась.
– Войдите.
Она вошла. Со школьным психологом она уже разговаривала, но просто, между делом, по всяким пустякам. Перебрасывалась ничего не значащими фразами. А сейчас пришла по делу.
– Здравствуйте, – сказала она и сразу как-то сникла. С чего начать? Что можно сказать, а что лучше скрыть?
– Проходите, пожалуйста, Нина Степановна, – психолог указала на стул.
Она села, уставилась на свои покрасневшие от воды руки.
– Я вот посоветоваться хотела, – пробубнила себе под нос не поднимая глаз.
– Смелее! Я здесь именно для этого, – подбадривала та.
– Это такой вопрос… деликатный. Как бы сказать…
– Говорите прямо. Все, что вы скажете, останется в стенах этого кабинета, уверяю вас.
– Тогда… – Нина Степановна подняла взгляд на психолога. – Инна Павловна… Вы сказали, надо говорить прямо. Так вот, я влюбилась.
– Это же прекрасно!
– Но я не знаю, что теперь делать, – Нина Степановна с надеждой взглянула на Инну Павловну. Вероятно, на психолога все смотрят с надеждой, подумалось ей.
– Признайтесь! Смело и прямо!
– Но как? – округлила глаза женщина. – Я хочу сказать, как это сделать? И как он воспримет? Он же… Он…
– Ну же?
– Он такой… я ему не подойду. Мы разные, понимаете?
– Все так думают. Не нужно решать за человека, подходите вы ему или нет! – воскликнула Инна Павловна. – Пусть он сам решает. Ваше дело – сказать ему прямо о своих чувствах.
– Но это невозможно!
– Все возможно, Нина Степановна. Надо только верить.
«Если бы она знала», – подумала та, но вслух сказала:
– Как мне признаться ему…
– Назначьте встречу и скажите. Глядя прямо в глаза.
– А по-другому как-то можно? – замялась женщина. Она представила себе такую ситуацию и ей стало нехорошо.
– Напишите ему, если боитесь встречи.
– Написать? – Нина Степановна вспомнила свое нарисованное сердце. А что? Можно написать на другой стороне письмо и снова кинуть в ящик…
– Лучший способ кому-то признаться в любви – это сказать об этом. Или написать, – сказала Инна Павловна.
– Да, да, – закивала Нина Степановна, встала со стула. – Спасибо. Вы мне очень помогли.
«Решено. Напишу ему письмо. Прямо и смело, и будь что будет! – воскликнула она мысленно. – Только подписываться не стану», – и, так же мысленно, вся съежилась, подумав о предстоящем признании.
Дома она нашла листочек с сердцем в кармане халата и на оборотной стороне вывела:
«Дорогой Коля!
Я долго не могла решиться, но вот решилась. Давно тебя люблю, тону в твоих синих глазах, как в море. Не могу без тебя, Коля».
Подумала, подумала, что бы такое еще добавить. Стала искать в книжке «Поздравления на все случаи жизни» подходящие слова. Нашла такие (из раздела «День святого Валентина»):
Улыбку нежную твою
Рисую в клеточках тетради.
Тебя люблю, тебя молю
О поцелуе и о взгляде.
Не проходи мимо меня,
Махнув ресницами с истомой.
Тебя люблю, я вся твоя,
Хоть и с тобой мы не знакомы.
Переписала стихи на листочек и закончила загадочной фразой:
«Ответь мне, прошу. Твоя незнакомка».
Сложила листок пополам, пригладила пальцами. Прокралась в прихожую, беззвучно отворила входную дверь и, как и была – в тапочках и домашней одежде – выскользнула в подъезд. Прислушалась: тихо, можно спускаться.
Нашла среди других заветный ящик номер двенадцать и аккуратно всунула в него листок. Убедившись, что он бухнулся внутрь, она резво пронеслась на свой этаж и скрылась за дверью и двумя оборотами замка.
Дома она снова открыла книжку «Поздравления на все случаи жизни» и прочитала раздел «День святого Валентина» полностью.
Нина Степановна вспомнила свою школьную жизнь. Как отращивала волосы, чтобы заплести косички, чтобы кто-нибудь дергал за них. Но никто не дергал. Как давала списывать сочинения по литературе одному мальчику, а сама писала для себя новое. Потому что если училка увидит два одинаковых, поймет что к чему. Как обводила некоторые слова в сочинении, которое будет списывать этот мальчик, чтобы получилась фраза «Я тебя люблю», а он перестал просить у нее списать. Как караулила его во дворе школы, делая вид, что как раз тоже идет той же дорогой, а он ускорял шаг. Или, наоборот, замедлял.
Она всегда думала, что делает что-то не так. Что мальчик хочет с ней поговорить, но она слишком рано ушла или слишком поздно пришла. Ей казалось, что он смотрит на нее с особым выражением, когда пытается вспомнить формулу, отвечая у доски.
Одним осенним днем, в начале октября, тот мальчик подозвал ее на перемене и сказал: «Встретимся после уроков во дворе». У нее екнуло сердце, колени задрожали. Забыв портфель в классе, она прибежала на задний двор школы, к хоккейной коробке, раньше него. Когда появился он, то сразу спросил:
– Почему ты бегаешь за мной?
– Я не бегаю, – Нина Степановна, которая тогда была просто Ниной, вся съежилась.
– Ходишь, выслеживаешь, подчеркиваешь дурацкие слова в сочинении?
– Я не…
– И хватит смотреть на меня постоянно, поняла?
– Я тебя…
– Что ты меня? Ну что?
– Это.
– Что «это»? Говори.
Надежда зашевелилась в душе девочки теплым комком.
– Люблю.
Тот мальчик провел по волосам рукой (ему очень шло это движение), прошелся взад-вперед, остановился перед Ниной и сказал:
– А не надо меня любить. Не надо, поняла?
– Мм… – говорить стало трудно, смотреть тоже. И все равно не хотелось, чтобы он уходил так сразу. Пусть бы еще что-нибудь сказал.
– Поняла?!
– Да, – тихо ответила Нина.
– Сделай так, чтобы я забыл, как ты выглядишь.
И ушел.
А Нина долго разглядывала ограду хоккейной коробки. Она была такая потрескавшаяся, старая. Краску можно было отколупать ногтем, если постараться. Нина отколупывала, пока не стало больно под ногтями. А потом вернулась в школу за портфелем.