Находясь в шоке, я перестал сопротивляться и несколько секунд вообще не реагировал на его действия, пытаясь осознать, что же в конце концов происходит в моей комнате. Но как только головка члена начала проникать в меня, я снова заорал.
Меня словно внезапно разбудили и показали, в какой опасности я нахожусь. Я кричал так, словно меня пытались зарезать, но его ладонь, сжимающая мой рот, приглушала все звуки, вырывающиеся из меня. Я ощущал, как рвется каждая моя мышца внутри, я противился его проникновению, но был настолько бессилен перед этим пьяным монстром, что только тратил собственные силы на пустое сопротивление.
– Тихо, спокойно. Сам виноват. Нечего было провоцировать меня. – бормотал Влад, пока его член погружался в меня до конца. Наконец, он остановился, а потом сделал еще один резкий толчок. У меня потемнело в глазах от боли, разорвавшейся внутри заднего прохода. Я вздрогнул, едва не скинув парня с себя, но он был слишком тяжелым, чтобы у меня это получилось с первого раза.
Теперь Влад начал медленно двигаться во мне, все также удерживая пропахшую чипсами ладонь на моем лице, а другой рукой приподнимая меня за спину, чтобы поглубже засунуть в меня свой орган.
Я дрожал и умирал от боли, все мое нутро ненавидело сейчас этого человека. Я не мог поверить, что он посмел сотворить со мной такое. Он реально насиловал меня, а я не мог защитить себя никак.
Он двигался взад и вперед, набирая скорость, мне было уже не так больно, но было ужасно противно чувствовать его в себе. Его мерзкий орган работал во мне как насос, вонзаясь глубоко и, в следующую секунду, высовываясь обратно. Я чувствовал ободок его головки, касавшейся меня снаружи, а потом она снова погружалась внутрь меня. Казалось, это нескончаемый процесс, который теперь будет длиться вечно!
И я уже даже не шевелился, просто лежал, отвернув голову и слыша частое дыхание своего насильника, который двигался во мне, все набирая и набирая скорость. Его руки дрожали от напряжения, я видел капли пота, стекавшие по его мышцам. И, чтобы не видеть этого, я просто закрыл глаза.
Не знаю, сколько продолжались его движения, сколько раз он называл меня ласковыми словами, от которых меня выворачивало, но наконец Влад отшатнулся от меня, и на мой живот начала капать теплая жидкость.
Он стонал, часто дыша через нос, как будто был каким-то животным, долго нагонявшим свою жертву, а затем растерзавшим ее, и готовящимся приступить к трапезе. Я повернул голову и с ужасом увидел, как из головки его органа, которая расширилась, вылетала белая слизь, капающая на мое тело. Внутри меня все горело от боли и пульсировало в такт биению моего сердца.
Влад потряс свой член, а потом встал с кровати и посмотрел на меня. Я не сводил глаз с его падающего мужского достоинства, из которого все еще капала сперма, но я был рада тому, что все, наконец, закончилось. Я натянул на себя покрывало, которым была накрыта кровать, и с ненавистью посмотрел в лицо парня:
– Ненавижу тебя, тварь! Я все расскажу Свете и заявлю на тебя в полицию!
Влад сверкнул глазами и сжал зубы. Его член трясся от его движений, что выглядело одновременно смешно и устрашающе.
– Только попробуй. Я скажу, что ты сам отдался мне. Не забудь, что тебе уже есть восемнадцать, так что срок мне не грозит.
Я сглотнул, ощущая ужас, расползавшийся внутри меня и парализующий каждый мой внутренний орган.
– Ты не посмеешь, – почти беззвучно произнес я, глядя в уверенное лицо Влада.
– Это ты не посмеешь. Хочешь, чтобы твоя сестра жила счастливо, держи свой рот на замке.
Он кое-как поднялся, шатаясь, а потом потянулся за своими трусами.
– Если ты не хотел этого, зачем провоцировал? – сказал он мне, – И не смей говорить, что тебе не понравилось, считай, я тебе сделал одолжение, теперь ты точно сто процентный гей.
Я показал ему средний палец, но тут же пожалел об этом. Подлетевший в доли секунды ко мне, Влад схватил меня за волосы и дыхнул в лицо перегаром:
– И палец тебе сломаю, если будешь так себя вести. Мне надоело твое поведение! Теперь я в доме хозяин, и ты будешь подчиняться моим правилам, усек? Я не потерплю больше такого отношения к себе!
Мне было так больно, что казалось, что он вот-вот стянет с меня скальп. Я закивал, ощущая свои брови где-то в районе края лба, настолько сильно он натянул мои волосы на свою руку.
Я встретился с его взглядом, который подобно дикому, безумному пламени сжигает все на своем пути. И я мгновенно почувствовал, как внутри все вспыхивает.
Еле дышу, нервы натянуты, словно струны гитары – проведи рукой и запоют. Но на лице этого не видно, оно серьезно, глаза смотрят в глаза. Понимает ли он, что завтра будет жалеть о том, что сделал? Или для него это нормальное поведение?
Влад пристально изучает меня вновь. В его глазах интерес. Потом он прикасается к моим губам своими, всовывает в мой рот язык и настойчиво вылизывает всего меня изнутри. На моих губах остается привкус его слюны поэтому, когда он выходи из моей комнаты, я резко вытираю свой рот краем покрывала.
До утра я не смог уснуть. У меня было желание взять нож и зарезать этого ублюдка. Мне удалось забыться только под утро. Когда я проснулся, я все еще чувствовал боль в заднем проходе. Я не мог поверить, что Влад так подло поступил со мной, то что он мог меня изнасиловать.
Теперь я точно знал, что должен бежать из этой семьи. Пусть едут в свою Москву, я останусь здесь. Попробую устроиться курьером или разносчиком пиццы, сниму какой-нибудь угол, как-нибудь выживу, лишь бы подальше от всего этого дерьма и от этой чокнутой семейки.
Обиднее всего было то, что я почти влюбился в этого человека. Я даже представить себе не мог, что он способен быть таким жестоким. Когда он целовал меня, я таял от его нежности, не думал, что ему нужен просто банально секс. Он воспользовался мной, унизил и растоптал меня.
И как мне теперь оставаться в этом доме? Наверное, он чувствует себя победителем, в следующий раз он приведет сюда своего прыщавого друга и они сделают это вдвоем.
Нет, этого я допустить не могу, как только Света вернется, я поставлю ее перед фактом. Она не имеет право удерживать меня, я совершеннолетний. Она сделала свой выбор и привела в дом насильника, бросила меня с ним одного, пусть они оба катится ко всем чертям.