Игорь вел машину быстро, но аккуратно, что по нашим дорогам было совсем непросто. Яковлев сидел на заднем сидении, бережно поддерживая голову «Колобка», который то стонал, то терял сознание. И каждый раз, когда это происходило, Сергеич умоляющим голосом повторял:
– Олегыч, быстрее, быстрее… Не ровен час, не довезем…
Игорь не отвечал, только, внимательно глядя на дорогу, посильнее сжимал руль. А я, почему-то совершенно успокоилась. Почему-то была определенная уверенность, что с Сохиным все будет хорошо.
После первого шока, когда я увидела распростертого на полу в кабинете человека, я уже отошла. Все, как говорится, уже случилось. Поджилки уже не тряслись мелкой дрожью, мысли в голове перестали метаться, и будто сами собой разбежались по нужным «полочкам». Оставалось только два вопроса, на которые я пыталась найти ответы: во-первых, как ОНИ узнали о дневнике профессора, и, во-вторых, если дневник лежал в верхнем ящике стола, который был выпотрошен сразу, то зачем тогда ОНИ перелопатили все книжные полки и даже попытались вскрыть полы? Что еще можно было там искать, если дневник они уже нашли? Вопросы были важными, и от ответа на них зависело общее понимание всей складывающейся ситуации. Пораскинув немного мозгами, отбросив всяческие «не может быть», мне удалось найти эти самые ответы. Не могу сказать, насколько я попала «в яблочко» с ними, но худо-бедно, они объясняли все произошедшее. Нельзя было забывать, что секта Радетелей, это была не какая-то там обычная старинная организация, состоящая из немощных старцев, поросших мхом. Судя по тем событиям, которые нам с Игорем пришлось пережить в недавнем прошлом, эти граждане вполне себе шли в ногу со временем, и даже, я бы сказала, в чем-то опережали его, если говорить о техническом вопросе. Оснащение у них было будь здоров! Не каждая современная лаборатория могла бы с ними в этом плане соперничать. И для них, поставить элементарные жучки прослушки в нашем доме – было раз плюнуть.
После всего случившегося два года назад, было бы глупо полагать, что Радетели оставят нас с Игорем без своего «трогательного» внимания и «заботы». Конечно, мое предположение было несколько фантастично, но другого логичного варианта, как они узнали о дневнике, у меня не было. Что же касалось того, за каким бесом они перерыли весь кабинет, и даже вскрыли полы (точнее попытались их вскрыть, но, скорее всего, «Колобок» им помешал), тут у меня тоже были кое-какие соображения. Дневник-то был зашифрован! И прочитать его без ключа посторонние вряд ли могут. Вот, скорее всего, этот самый ключ они и искали. Хотя, думаю, привлечь на службу профессиональных криптологов, с их-то возможностями, им раз плюнуть. И к тому же, если эти самые «жучки» имели место быть, то они должны были слышать и весь наш разговор с Игорем, когда он мне рассказывал о том, что прочел в дневнике отца. И тут была некоторая несвязушка. В общем, догадки были, а вот, насколько они соответствуют действительности – этого я сказать, увы, не могла. Впрочем, что касалось «жучков», то по возвращении домой мы могли это проверить. А вот мои догадки насчет ключа к шифру, это, как говорится, вилами по воде.
Ночная тьма сгустилась, вылезая из густых зарослей придорожных кустарников. Ели, стоящие вдоль дороги, вдруг превратились из обычных деревьев, в сказочных, таинственных великанов, березы, будто кокетливые дамы полусвета укутались в невесомую органзу речного тумана, чувствуя себя совершенно безопасно под защитой сурового елового воинства.
Вскоре, мы выскочили на асфальтовую дорогу, и машина рванула по темной ленте шоссе, словно ретивый жеребец, пришпоренный своим седоком. Время от времени, я поглядывала на мужа. Он был собран, хмур и очень сосредоточен. И я подозревала, что в этот момент наши мысли с ним во многом схожи. И еще, мне пришло в голову, что, скорее всего, придется обращаться в милицию. В больнице вряд ли захотят скрыть факт подобный травмы. Значит… Ох ты, Господи…! Я не удержалась от тяжелого вздоха. Игорь, словно прочтя мои мысли, скупо проговорил:
– Придется им как-то все объяснять. Думаю, объяснение обычного ограбления их не устроит, хотя… Насколько я понимаю, лишней работы они не ищут.
Я вместо ответа, опять тяжело вздохнула. Сергеич сидел на заднем сидении с ушками на макушке, и обсуждать все тонкости нашей ситуации при нем, мне не хотелось. Не то чтобы я ему не доверяла. Вовсе нет. Он был нашим хорошим другом и прекрасным человеком, и это не подлежало ни малейшему сомнению. Но… Вот именно, что «но». Я всегда помнила максиму «меньше знаешь – крепче спишь». И в данной конкретной ситуации она была очень актуальна. Пускай уж наш добрый друг «крепче спит». Зачем человека втягивать в наши, так сказать, семейные дела? Возможные последствия я себе очень хорошо представляла, мягко говоря, опыт был. Тьфу, тьфу, тьфу… Еще и сейчас, время от времени, я просыпалась с придушенным криком посреди ночи, после очередного кошмара. Желать подобного своему другу было бы полным свинством с нашей стороны. И потом, эта тайна принадлежала Игорю, и только за ним оставалось решение, как ею распорядиться. В общем, я не стала комментировать замечание мужа насчет версии ограбления. Но придумать что-то удобоваримое было просто необходимо в самое ближайшее время.
Разумеется, в первую очередь мы поехали в больницу. Сдали с рук на руки несчастного Сохина, и дождались вердикта доктора. Слава тебе, Господи, никакого пролома в его крепком черепе не было, а было сильнейшее сотрясение мозга. Разумеется, нас спросили, что с ним случилось. Причем, врач смотрел на нас с таким подозрением, словно это мы «Колобка» по голове отоварили, а теперь не хотим признаваться. Я думала, что объяснить доктору что с Сохиным стряслось у нас не получится, но Игорь побил все рекорды по краткости и в то же время информативности изложения.
– Он пострадал при ограблении дома.
У врача глаза немного округлились, но, по-видимому, он на своем веку и не такого повидал, потому что, спросил сухо:
– Мне в милицию позвонить, или вы сами туда заедете?
Муж заверил эскулапа, что именно туда мы сейчас и направимся. В милиции нас встретили довольно сдержанно, если не сказать, раздраженно. Желание поскорее от нас избавиться явно читалось на лице стража порядка. Понятное дело, кому лишние хлопоты нужны? Но услыхав, что имеется и физически пострадавший, который сейчас находится в больнице, дежурный, тяжело вздохнув, направил нас в до боли знакомый кабинет. Дежурным следователем, на наше счастье (или несчастье. Это с какой стороны посмотреть) оказался наш старый знакомец Степанов Илья Федорович. Мужчины в кабинет вошли первыми, и дружно поздоровались. При виде их Степанов сначала изобразил изумление, потом попытался улыбнуться, и даже, привстал со своего кресла, вероятно, чтобы заключить вошедших в объятия (шучу, причем, не очень умело). Скорее всего, он просто хотел поздороваться с мужчинами за руку. Но, увидев, как вслед за Игорем и Сергеичем в кабинет просачиваюсь я, улыбаться передумал, плюхнулся обратно на свое место и даже поморщился, словно у него внезапно разболелся зуб. Такое отношение к моей персоне было обидным до крайности. Но, вспомнив, сколько хлопот я причинила следователю в прошлый раз, посчитала, что такая реакция была вполне оправдана. И, смирившись со своим положением «паршивой овцы», которая одна все «стадо» портит, уселась с самого краешка и потупила глазки, старательно делая вид, что меня здесь нет.
Илья Федорович, с последней нашей встречи, почти не изменился. Волос на голове, венчиком окружавших его лысину, чуток поубавилось, а те, которые остались, поседели окончательно. Он, зачем-то, отрастил себе бороду, которая, как он думал, придавала ему солидности, или, может быть, таким образом, попытался скрыть новые морщины, которые от легкой жизни точно не появляются. Чего он этим добивался, не знаю. Потому что в реальности, эта седая и клокастая «щетка» делала его похожим на домового, которого за ненадобностью выгнали хозяева. А вот глаза, по-прежнему оставались грустными, словно он скорбел обо всем человечестве разом.
Со вздохом, раздирающим сердце, он спросил, глядя на моего мужа:
– Каким, так сказать, ветром…?
Игорь усмехнулся:
– Не очень радостным… – И, не вдаваясь в подробности, коротко поведал об ограблении, точнее, о его попытке. Украдено-то ведь ничего (!) не было. А еще рассказал, как я нашла несчастного Сохина, которого нелегкая принесла в наш дом совершенно не вовремя.
Игорь излагал только одни факты коротко и сухо. Его рассказ уложился в тридцать секунд (я по часам засекала). Дослушав до конца, Степанов опять вздохнул тяжело, с видом мученика, которому зачитывали смертный приговор, и проговорил уставшим голосом, обращаясь к мужу:
– Будете писать заявление?
Игорь быстро глянул на меня со значением. Я ответила ему таким же значительным взглядом. Наше с ним мнение на этот счет было однозначным. И он заговорил, словно врач, беседующий с больным ребенком:
– Илья Федорович, думаю, заявление писать нужды нет. Ведь, в конечном итоге, ничего не было украдено. Но вот проблему с Сохиным вам придется решать самому. Будет ли он писать заявление, я не знаю. Так что… – И закончил неожиданно для Степанова: – А нам позвольте откланяться…
Затем муж поднялся со стула, за ним встал Сергеич, который вид имел хмурый и задумчивый. Чувствовалось, что у нашего дорого прораба вопросов поднакопилось достаточно. Но человеком он был благоразумным, если не сказать, мудрым, поэтому задавать их в кабинете следователя не стал. А Илья Федорович встрепенулся:
– Вы уже уходите? – Голос его звучал несколько растерянно. – А как же ваши показания? Я обязан все запротоколировать…
Игорь ему улыбнулся детской светлой улыбкой.
– Так нет же пока никаких заявлений… Значит, и показаний никаких нет. Просто, мы сочли своим гражданским долгом сообщить о произошедшем. А уж если Захар Зиновьевич, когда придет в себя, решит таковое подать, то мы всегда готовы, так сказать, по первому вашему зову. А теперь, с вашего позволения, мы пойдем. День был тяжелый, суматошный. Всего доброго…
И мы прежним порядком покинули кабинет. Я выходила последней, и, не удержавшись, подмигнула растерянно глядящему нам вслед следователю. Насколько я успела заметить, настроения это ему не подняло.
На обратной дороге, я села на заднее сидение, решив дать мужчинам пообщаться. В моих советах и подсказках Игорь точно не нуждался. Но ушки на макушке я держала, чтобы в случае нужды, подставить, так сказать, мужу плечо. Поначалу ехали молча. Первым не выдержал Сергеич. Мужик он был прямолинейный, и вопросы задавал сообразно своему пониманию.
– Олегыч, а чего эти грабители у вас в доме искали?
Игорь, не отрывая взгляда от дороги, пожал плечами.
– Да кто ж их знает? Может думали, что я деньги под полом храню. Теперь уж и не спросишь…
Яковлев фыркнул.
– Ты… того… Следователю будешь заливать. Может оно, конечно, дело и не мое, но тебе не кажется, что все это связано с теми, – он мотнул головой назад, пытаясь этим жестом конкретизировать, что подразумевает под словом «теми», – ну, с теми делами, которые два года назад были?
Игорь держался молодцом, продолжая разыгрывать дурачка. Удивленно поднял брови (кстати, очень натурально получилось) И спросил:
– А как это может быть связано? Тех супостатов арестовали, гнездо их разгромили. Там вон сейчас, на этом самом месте, мы с тобой даже форелевую ферму собрались строить. Так что, не вижу причин приплетать те события к сегодняшнему происшествию.
Но Сергеича не так-то просто было сшибить с мысли. Он задумчиво протянул:
– Так-то оно вроде бы так… Да только главные-то ушли тогда…
Игорь хмыкнул.
– И что…? Ты думаешь, они вернулись и решили ограбить мой дом?
Мысль была настолько дурацкой, что даже я, не удержавшись фыркнула. Сергеич несколько обескураженно поглядел на мужа, а потом, с некоторым возмущением ответил:
– Да на кой им это?
Игорь обрадованно подхватил:
– Так вот и я о том же… Да и времени прошло уж сколько. Если бы хотели напакостить, так сказать, в отместку, то уж, наверное, не ждали бы столько! Так что, думаю, это какие-нибудь залетные придурки. Решили, что если я проекты строительные делаю, то у меня все подвалы деньгами забиты. В любом случае, Степанов разберется. А ты не забивай себе голову. Работаем в обычном режиме.
Было видно, что ответ мужа Сергеича не удовлетворил и покоя в его душу не внес. Но возразить ему было нечего, и он только недоверчиво покачал головой, глядя с подозрением на Игоря.
Мы довезли Сергеича до его машины, которую он оставил на объекте. Прораб был хмур и неразговорчив. На мое прощание, я бы сказала, душевное прощание, просто махнул рукой. Но тут уж я ничего поделать не могла. Понятное дело, Сергеич обиделся. Но не рассказывать же ему было, в самом-то деле, всю историю с дневником! Когда мы остались с мужем вдвоем, я, было, открыла рот, чтобы поделиться с ним своими мыслями, но он так глянул на меня, что я поперхнулась, чуть не подавившись собственной фразой. И до меня тут вдруг дошло. Если я пришла к выводу, что Радетели узнали о дневнике из «прослушки», которая, наверняка была в доме, то кто бы им помешал натыкать этих «жучков» в машине? Конечно, не факт. Но кто их знает, этих гадов? Вот влипли-то!! Уже и поговорить с мужем спокойно нигде нельзя!!! Хотя, сомнения на этот счет у меня были (ну не вездесущие же они, в конце-то концов!), но муж был прав – береженого Бог бережет.
Когда мы подъехали к дому, я направилась по тропинке к крыльцу. Игорь взял меня за руку и с милой улыбкой проговорил:
– А не прогуляться ли нам? Смотри, какая чудная ночь…
Подобный романтизм был не в его характере, особенно после всех произошедших сегодня событий. Было ясно, что он хочет поговорить без лишних, так сказать, ушей. Я оглянулась по сторонам, не видно ли каких супостатов, засевших в кустах? Но, кажется, никаких врагов поблизости не было. Да и правда… Зачем им теперь? Дневник они уже забрали. И, словно опомнившись, выругалась в сердцах. Игорь посмотрел на меня с легким изумлением.
– Люська, ты чего?
Я сердито ответила:
– Чего, чего? Живем, как в тылу врага, блин! В родной дом зайти спокойно не можем, по кустам вынуждены скрываться, чтобы поговорить спокойно!
Муж тяжело вздохнул.
– Потерпи, родная… Вот разберемся со всем…
Я махнула рукой.
– Да брось ты…! Чего извиняешься, будто ты этих жучков понатыкал? Не ты в этом виноват… – Видя, как Игорь сурово сжал губы, проговорила поспешно. – Ну чего ты… Я все понимаю. Повторяю, не ты виноват, и не я. Просто мы видим, в отличие от других, как на самом деле устроен мир, и не хотим закрывать на это глаза. А в этой жизни за все нужно платить. И я, кстати, ничуть об этом не жалею. Так что, давай, оставим лирическое отступление и поговорим о том, что не предназначено для чужих ушей.
Муж приобнял меня за плечи и благодарно чмокнул в нос.
– Все то ты у меня понимаешь… Всему-то можешь найти объяснение…
Я грустно усмехнулась.
– Увы… Не всему. Например, ситуация с этими жучками. Ты тоже сразу подумал об этом? Ну, что нам понатыкали жучков и прослушивали все разговоры?
Игорь кивнул головой.
– Других объяснений у меня нет. Никто не знал о дневнике, кроме нескольких Хранителях. А заподозрить их в сотрудничестве с Радетелями… У меня фантазии на это не хватает. Так что, остается только вариант с прослушкой. Под окнами в кустах у нас точно никто не сидел. Мы бы это заметили. И потом, мы с тобой вели разговоры не только в спальне, но и в столовой. Вот и выходит… то, что выходит.
Я тяжело вздохнула:
– Ведь это только предположение. Я не особо разбираюсь во всей этой шпионской электронике. Вот скажи мне… Если эти «жучки» записывают все наши разговоры… Значит, кто-то должен сидеть неподалеку и все это слушать? А где он этот самый, который должен слушать? По кустам прячется, что ли? Так его местные живо засекут. Так что, этот вариант отпадает. Из близлежащих зданий у нас только «Корабль», да дом Юдина. Но Кирилл сейчас стал Хранителем, так что, вряд ли работает на врагов. А «Корабль»… Ты уж прости, но никто из работающих на нем не имеет отношения к Радетелям. Да и если такой бы нашелся, то заниматься подобными делами втайне там вряд ли возможно, слишком много народа бегает туда-сюда. Кстати, нужно бы проверить наш дом на предмет этих самых жучков. А то я долго так не выдержу. Прежде чем поговорить с тобой о чем-нибудь важном, нужно сломя голову нестись на улицу. Согласись, хорошего в этом мало. И вообще… Ты не находишь, что история с «жучками» звучит как-то…, – я постаралась подобрать подходящее слово. Такое вскоре нашлось, и я выпалила: – Глупо все это! Ну прямо, как в бульварном романе про шпионов. Ты не находишь?
Игорь шел рядом со мной и, склонив голову, слушал внимательно мои доводы. Когда я закончила, посмотрел каким-то отстраненным взглядом наверх, где между узорчатых, словно искусное кружево, крон деревьев мерцали лохматые звезды. Потом вздохнул, и ответил:
– Я тоже не знаток подобных систем. Тем более, что технический прогресс не стоит на месте. Этому «кому-то» не обязательно прятаться по кустам, как ты сказала. Посмотри, сколько машин стоит у ресторана. Некоторые приезжие их вообще там оставляют на ночь, а сами разбредаются по гостиницам и палаточным стоянкам. Так что, вполне вероятно, что прослушка может быть установлена в одной из них. Но ты права. Для начала следует убедиться, что эти «жучки» имеют место быть в нашем доме. Но меня волнует сейчас совсем другое. Если те, кто украли дневник его прочтут, они сразу прямиком отправятся к Евпатию за книгой. А отец меня просил присмотреть за ней. – Он покачал сокрушенно головой. – Да кого я обманываю?! Даже, если бы отец этого не просил, я бы и сам, все равно, туда отправился. Уж больно тайна эта меня взбудоражила. К тому же, я, как и ты, очень хорошо представляю, в каком мире мы на самом деле живем. Так что… Завтра нужно ехать. Для Сергеича придется придумать какую-нибудь удобоваримую версию нашего отсутствия. Он что-то чувствует и обижается, что мы его не посвящаем в наши планы. Но и тут ты права. Ни к чему человека втягивать во все это. Он в прошлый раз достаточно пострадал.
Мы развернулись и медленно побрели к дому. Я нарушила наше задумчивое молчание.
– Думаю, нужно известить Хранителей обо всем, что сегодня случилось. Возможно, нам понадобится их помощь…
Игорь был со мной согласен, что и выразил сдержанным кивком.
Но бежать ни свет ни заря в конюшню, где трудился один из Хранителей Виктор и жил сам отец Федор нам не пришлось. Подходя к дому, мы заметили фигуру, сидящую на крыльце. При нашем приближении человек поднялся. По легким, гибким движениям я сразу его узнала. Это был Кирилл. Именно он и передал Игорю два года назад дневник отца. Со времени нашего первого с ним знакомства он очень сильно изменился. Нет, не внешне. Хотя и внешность его претерпела некоторые изменения. В длинных, завязанных в хвост волнистых темных волосах прибавилось седины. Глубокую складку у рта прикрывала борода, густо сдобренная солью седины. Серые глаза утратили пронзительность стального клинка, стали мягче и как-то глубже, цветом напоминая клубящиеся перед грозой серые тучи. А еще, в самой их глубине затаилась какая-то печаль. Об истинной причине этой печали я догадывалась, но запрещала себе думать на эту тему. Наверное, именно, поэтому, в его присутствие я все время ощущала некоторую неловкость. Одет он был просто, я бы сказала, демократично -в простую рубаху навыпуск и чуть потертые джинсы.
Мужчины поздоровались за руку, а мне Кирилл просто кивнул. О причине своего прихода заговорил первым:
– Отец Федор знает, ЧТО у вас произошло. Насколько я понимаю, вы завтра собираетесь ехать искать Евпатия? – Удивленно вскидывать брови или задавать вопросы на тему «откуда знаешь?» никто из нас не стал. Кирилл был первым, кто расшифровал дневник профессора прежде, чем передать его Игорю. Хотя, он и говорил, что не читал дальше первой страницы, но я думала, что он слегка лукавил, чтобы не ставить Игоря в неловкое положение. А то, что Хранители были уже в курсе произошедшего, только облегчало нашу задачу. Не нужно никуда бежать, отвечать на вопросы, в общем, не нужно было время зря терять. Хотя, мне бы хотелось задать некоторые вопросы Хранителям о подобной осведомленности. А Кирилл продолжил: – Решили, что вас одних отпускать не следует. Мало ли… Да, и может возникнуть ситуация, когда будет необходимо очень быстро прочитать тексты. А я, как вы сами знаете, теперь любой текст, даже написанный на давно забытом языке, прочесть могу…
Проговорил он это как-то грустно. Словно сам не был рад подобной своей способности. Но задумываться над его душевными переживаниями я не стала, своих забот, что называется, полон рот. Игорь же, вообще, в отличие от меня, подобными мелкими деталями и нюансами психологии не озадачивался. Мужчины, как известно, смотрят на жизнь намного проще.
Они договорились о времени завтрашнего выезда, и Кирилл уже собрался распрощаться, когда Игорь озабоченно произнес:
– Надо бы машину проверить и почистить. Думаю, в доме «жучки» нужно оставить, чтобы ОНИ не начали беспокоиться и еще чего-нибудь покруче не придумали, а вот в машине эти «гости» совсем без надобности.
Кирилл удивленно вскинул брови.
– А что, есть проблемы? Позволишь взглянуть? – И на наши вопросительные взгляд, пояснил: – Я когда-то с подобными вещами сталкивался. Так что… В общем, могу помочь.
Игорь от помощи отказываться не стал. Как известно, одна голова хорошо, а две -Змей Горыныч. А я, вспомнив про свое несчастное тесто, рванула в дом. Тесто выкидывать было жалко.