– Люськааа….
Ласковый шепот над самым моим ухом вынудил вынырнуть из объятия сладкого сна. А легкое прикосновение губ к моей щеке заставило меня окончательно проснуться. Сладко потянувшись, не открывая глаз, я протянула руки и, обняв того, кто так нежно меня разбудил, притянула его к себе. Тихо прошептала:
– Доброе утро, родной… От тебя так вкусно пахнет лесом и свежим кофе… Неужели ты и мне приготовил этого божественного напитка?
Муж, осторожно освободившись от моих объятий, с ласковой усмешкой проговорил:
– Вставай, соня… Тебе кофе в постель?
Я ответила привычной шуткой:
– Лучше в чашечку… – И наконец открыла глаза.
Игорь сидел на краю кровати и с улыбкой, полной любви и нежности смотрел на меня. В синих, словно июльское небо глазах, весело отплясывали чертенята.
– Если ты сейчас не встанешь, то и в чашечку налить будет нечего. – Попытался он быть строгим. Правда, это у него почти не получилось. Я говорю «почти», потому что, брови-то он на переносице сдвинул, но чертенята из глаз никуда не делись. Он встал с кровати, и направился к дверям, собираясь меня покинуть. И, уже стоя на пороге, нарочито небрежным голосом, проговорил: – Кстати… Звонил Иван. Они с Марусей и с друзьями собрались на какую-то базу. Хотят на лошадях в горы пойти. Обещали заехать к нам…
Известие о том, что мои дети заедут в гости, заставило меня окончательно выйти из расслабленного состояния, и вскочить с кровати.
– Какого лешего ты мне сразу не сказал! Надо же приготовить чего-нибудь вкусненького! А я тут, как антилопа на водопое…!
Я забегала по спальне встрепанной курицей, пытаясь одновременно ногами попасть в тапочки, а руками пригладить встрепанные волосы. Игорь коротко хохотнул.
– Не волнуйся… Сергеич с утра пораньше забегал, принес хорошего тайменя. Говорит, всю ночь с мужиками рыбачил. Если бы не таймень в его руках, я бы не поверил, что «рыбачил». Вид он имел весьма красноречивый. В смысле, я хотел сказать, что насчет «всю ночь» и «с мужиками» прозвучало очень правдоподобно. Так я его уже в печь поставил. Так что, с тебя только сервировка и какой-нибудь салатик.
Послав мужу воздушный поцелуй, я схватила полотенце и рванула на улицу. Черный котище по прозвищу Соломон, лениво развалившийся на крыльце под утренним солнышком, поприветствовал меня отчаянным мяуканьем. Ну, с приветствием, возможно, я и погорячилась. Скорее его вопль был возмущенный, чем приветственный, потому что, я чуть не споткнулась о него, расплескав при этом воду из ведра, которое мой заботливый муж принес для меня из реки и поставил на крыльце, чтобы я, по своему обычаю, совершила «утреннее омовение», как он ехидно называл мои утренние обливания.
Вылив на голову ведро ледяной воды, и растершись жестким полотенцем, я окончательно пришла в себя от ночного сна. Через пять минут я уже сидела за столом и маленькими глотками пила обжигающий кофе, с благодарностью глядя на сновавшего по кухне мужа. Прошло уже почти два года с тех событий, после которых наши с ним жизни совершенно изменились. Отец Игоря, знаменитый ученый-археолог, когда-то отправился в эти места с экспедицией, да и пропал здесь. Игорь поселился в этом месте, чтобы выяснить судьбу отца. А меня нелегкая занесла сюда с легкой (простите за каламбур) руки моей подруги Ленки. Которая, в свою очередь, умудрилась купить здесь деревянный корабль-гостиницу, в довесок к которой, вознамерилась построить еще и ресторан. Вот этот ресторан она и поручила (мягко говоря) строить мне, выдернув меня из моей любимой тайги, где я тихо-мирно при участии пятидесяти мужиков, валила и сажала лес. (Подробнее об этом читайте в первой книге серии «Рябиновая долина» «Ловушка на прошлое») Но, «тихо-мирно» строить у меня не получилось. Как, впрочем, и всегда (это я насчет «тихо-мирно»). В первые же дни я умудрилась обнаружить труп человека возле котлована. И мало того, еще и подземный ход, ведущий в тайные подземелья Дружины Хранителей, где и «наткнулась» на их хранилище-библиотеку. Во всех моих (теперь я могу сказать: наших) приключениях активное участие принял Игорь и мой прораб Сергей Сергеевич. Но, в тот момент, когда мы считали, что наши мытарства уже закончились, появилась некая секта Радетелей, которые стремились завладеть тайными знаниями, которые и оберегали вышеуказанные Хранители. (Подробнее читайте во второй книге серии «Рябиновая долина» «Когда замолчит кукушка») Нам с Игорем с трудом удалось избежать гибели, а попутно «перевербовать» одного из секты на нашу сторону. Кирилл Юдин, осознав свою, мягко говоря, неправоту, перешел на сторону добра, став Хранителем и Письмотворцем, тем, кто может свободно читать скрытые тексты на древних языках. В общем, было «весело». Но зато, пройдя все эти нелегкие испытания, мы обрели друг друга. И вот уже два года жили, можно сказать, душа в душу. Двое моих, уже взрослых, детей одобрили мой выбор и теперь у нас была большая дружная семья. Казалось бы, вот он и счастливый конец. Но я подозревала, во-первых, что, счастливый-то он счастливый, что касается нас, а вот, во-вторых, мое внутреннее чутье, которому я безоговорочно доверяла, говорило мне, что это далеко не конец истории. Я запрятала эту тревогу глубоко-глубоко в собственное сознание. Но, изредка, она поднимала голову и юркой ящеркой вылезала на поверхность. И причина была в дневнике отца Игоря, который ему передали Хранители. Записи в нем были зашифрованы, и Игорь пока еще не брался за них, чтобы расшифровать. Но я прекрасно понимала, что рано или поздно, это произойдет. А вот тогда… Я даже не хотела думать, что принесет нам этот таинственный дневник. Но чувства мужа понимала, и поэтому, как могла, боролась с собственной тревогой, стараясь при этом не подавать виду, что эта самая борьба имеет место быть в моей душе.
Впрочем, дни проходили за днями, и Игорь все реже открывал ящик своего стола, в котором и лежала эта тетрадка в коричневом кожаном переплете. И я уже начинала думать, что моя интуиция, которой сильно досталось во время всех наших приключений, сейчас, говоря простым языком, дует на воду. В общем, я наслаждалась своим счастьем, все реже вспоминая все наши перипетии. И этому очень способствовал мой муж, который со своим характером сумел превратить нашу жизнь в сплошной праздник души.
Когда приехали мои дети, стол у нас был уже накрыт. Разумеется, они приехали не с пустыми руками, и наш обед превратился в небольшую пирушку. Иван, воспитанный в консервативных традициях, упорно называл Игоря «дядя Игорь». А вот Маруська, которая была старше брата всего на один год, к своим двадцати двум годам умудрившись объехать полмира, щеголяла западными нравами и называла моего мужа просто «Игорь», отчего я каждый раз морщилась. Но Игоря вполне устраивало и то и другое. И когда я принималась ворчать на дочь за подобную фамильярность, он, добродушно посмеиваясь в бороду, все время меня одергивал:
– Люся, оставь детей в покое. Не важно, как они меня называют, а важно, как они ко мне относятся. Вспомни нашу пословицу: …хоть горшком…, лишь бы в печку не ставили.
Так как их отношения складывались очень теплыми и уважительными, я махнула рукой. А и правда, лишь бы в печку не ставили.
Ребята после обеда уехали, а мы с Игорем решили немного прогуляться, так сказать, для моциона. Да и денек сегодня выдался на славу. Птички щебетали, солнышко светило, река журчала. На ходу мы с ним затеяли разговор, разумеется, об истории. Вообще-то Игорь был по специальности инженером-строителем, но вырос в семье историков-лингвистов, и, конечно, этой области посвящал все свое свободное время. Так как, мне эта тема была тоже очень интересна, хоть я по своей профессии и была лесником, то разговор увлек обоих, и мы совершенно не обращали внимания на то, куда ведут нас наши ноги. Только когда мы чуть ли не уперлись носом в ворота огороженной территории, я с удивлением оглянувшись, почему-то испуганно замерла. Этот кусок сибирской горной тайги когда-то принадлежал секте Радетелей, с которыми мы два года назад боролись. Точнее, это была их база, логово, если хотите. И обосновался здесь тип по имени Нестроев Тимур Всеволодович со своим помощником Байратом, человеком-загадкой. Загадкой потому, что, глядя на его кажущуюся незаметность (не человек, мышь серая), у меня складывалось такое ощущение, что, скорее, Байрат возглавлял всю эту веселую компашку. Или, по крайней мере, он был совсем не так прост, как хотел казаться. Разгром этих самых Радетелей был не настолько уж и полным, как мне того бы хотелось. У них была еще какая-то секретная лаборатория, о существовании которой мы узнали от Кирилла Юдина, но которую мы так и не обнаружили. Как, кстати, не обнаружили и следы самого Нестроева и Байрата. Они словно сквозь землю провалились, и милиция так и не сумела найти их. В общем, во рту оставался горьковатый привкус не до конца решенной проблемы. Хотя, за два года много воды утекло, и нас с мужем никто больше не тревожил, но это проклятое чувство незаконченности «картины» продолжало занозой сидеть у меня в душе, пускай и очень глубоко. И именно оно, это самое чувство, и будоражило мою несчастную интуицию.
И вот сейчас, нате-здрасьте, ноги нас принесли не куда-нибудь, а к этому проклятому месту! Я несколько испуганно посмотрела на мужа. Как всегда, мне не нужно было ему ничего объяснять, он все понял с полувзгляда. Приобняв меня за плечи, тихо проговорил:
– Ну чего ты, Люська… Все уже давно закончилось и травой поросло. – Он пнул ногой куст крапивы, торчащий из-под забора. – Тебе уже пора забыть весь этот кошмар. Смотри, видишь, ворота новые. Кто-то купил этот участок, и судя по еще непокрашенному и свежему забору, совсем недавно. Но заметь… Никаких тебе камер, шлагбаумов, колючей проволоки или охраны не наблюдается. Значит, купили участок обычные, нормальные люди.
Не могу сказать, что его слова меня успокоили. Поэтому, заглянув ему в глаза, я промяукала:
– Дорогой, а ты можешь выяснить, кто купил этот участок? – И попыталась «замазать» свой вопрос небрежным голосом произнося: – Все-таки соседи, как-никак. Интересно же, что за люди…
Но моя «замазка» не прошла. Уж очень хорошо меня изучил мой любимый. Чуть прищурившись, он с подозрением посмотрел на меня:
– Люська… Ты мне это брось! Мне прошлого раза за глаза хватило.
Я, было, попыталась прикинуться дурочкой, и уже даже вытаращила на него глаза, в которых посверкивало праведное негодование, но вовремя опомнилась. Кого я хочу надурить? Себя или Игоря? И тут же честно сама себе ответила, что оба варианта не годятся. Себя обмануть не получится по понятной причине, а уж Игоря и подавно! Поэтому, перестав изображать из себя дурочку, с усмешкой проговорила:
– Не ты ли мне всегда говорил, что, прячась от проблемы, от нее не избавишься? И ты прекрасно знаешь, что ИХ чертову лабораторию так и не нашли. Конечно, она может и не здесь вовсе. А если здесь, где-нибудь под землей, и тот, кто купил этот участок наткнется на нее? Ты об этом подумал? – Говорить о том, что главарей этих Радетелей, чтоб им…, так и не нашли, я не стала. Игорь отлично это знал и без меня.
Муж, наверняка, тоже сейчас вспомнив об этом прискорбном факте, нахмурился. Посверлил меня немного взглядом своих синих глаз, потом тяжело вздохнул, и проговорил обреченно:
– Ладно… Выясню… Но ты же сама понимаешь, что про эту лабораторию мы милиции тогда не сказали ничего, поэтому, будет довольно затруднительно объяснить мое любопытство сейчас. Разве что, прибегнуть к твоему простенькому: «все-таки соседи, как-никак…» Думаю, это вполне прокатит.
И, не сговариваясь, мы повернули и быстрым шагом направились обратно к дому.
Наша прогулка заняла довольно много времени, и когда мы вернулись домой наступил уже вечер. Конец июля баловал нас солнечной тихой погодой. Воздух был пропитан запахами нагретой смолы и цветущих трав. Тихий ветерок едва шелестел в зарослях рябины, которой здесь было великое множество, отчего это место и получило свое название, Рябиновая долина. В общем, настроение было умиротворенное, и только моя тревога время от времени попискивала, сидя в дальнем углу моего сознания.
Игорь сразу поднялся к себе, заниматься своими проектными делами. Время от времени он брал заказы на строительные проекты, как он сам выражался, «чтобы не потерять хватки». А я занялась делами по хозяйству. При этом я думала, что мне тоже бы не мешало заняться своим делом, чтобы, в свой черед, не потерять эту самую хватку. Работы в лесу шли под руководством двух моих мастеров, но контролировать процесс было необходимо, хотя бы изредка. Да и Ленкин ресторан требовал пригляда. Хотя и там был довольно добросовестный и надежный управляющий. Но подруга, как обычно, со слезой в голосе, просила меня «приглядеть» за хозяйством, и игнорировать ее просьбу я не могла, чувствуя некоторую ответственность за построенный мною ресторан.
Мысленно я планировала свой следующий день, когда в двери раздался негромкий стук. Соломон, мирно дремавший возле печи на своем коврике, открыл один глаз, и негромко мяукнул. Это означало, что пришел кто-то «свой». «Своих» в округе было не так уж и много. Тут надо пояснить, что Соломон был не совсем обычным котом. Я подозревала, что он был потомком того самого, Пушкинского кота, который «идет направо – песнь заводит…», ну и так далее. Уж очень смышлен был, паразит, а еще, имел несносный характер, положенный только царским особам. Как-то, еще на заре нашей с Игорем совместной жизни, во время всех тех событий, которые… Ну в общем, время было непростое, а я возьми, да и предложи сглупа любимому завести собаку. Соломон тогда очень на меня обиделся, с месяц на меня фырчал и полностью игнорировал. Морду отворачивал, есть из моих рук отказывался, периодически шипел на меня, сверкая своими зелеными глазищами. Я перестала стараться его умасливать, но собаку мы так и не завели. И, видимо, для того чтобы доказать мне, что он может быть лучше собаки, стал себя вести соответственно. Кидался с шипением на незнакомцев, если таковые появлялись на территории нашего дома, которую Соломон считал своей вотчиной, орал, как резанный, если в двери стучался кто-то посторонний. В общем, заменил нам собаку. Причем, должна была признать, что весьма успешно. И сейчас, мяукнув тихо, он давал понять, что пришедший гость посторонним для нас не являлся. Похвалив на ходу его прозорливость (на что он презрительно фыркнул, скотинка такая), я отправилась открывать дверь. Несмотря на предупреждение кота, что, мол, свои и бояться нечего, сердце у меня, почему-то забилось сильнее. Предчувствие? Не знаю, не знаю… Скорее всего, на меня все еще действовало наше необдуманное посещение того злополучного места. Но раздумывать над этим я долго не стала, а просто открыла дверь. На крыльце стоял Сергей Сергеевич, и смущенно улыбался. С ним я познакомилась несколько лет назад, когда начинала строить Ленке ресторан. Кстати, познакомил нас как раз-таки Игорь. Сергеич был классным прорабом, отличным специалистом и, к тому же, прекрасным человеком. После окончания стройки, мы остались с ним хорошими друзьями. Он был небольшого роста и довольно щуплого телосложения. Реденькие волосики на его голове, говорили о буйно проведенных молодых годах. А видя его смущенную, почти мальчишескую улыбку ни в жизнь бы не предположил, что этот человек может весьма успешно руководить людьми на стройке. Рабочие его боялись, как огня, и, в тоже время, неимоверно уважали. А меня некоторое несоответствие его внешнего вида и внутреннего содержания, нисколько не удивляло. Я тоже проработала в тайге немало лет, довольно успешно умела управляться со своим, надо сказать, не очень простым контингентом. И по моему внешнему виду это тоже мало бы кто мог сказать. Обычная хрупкая женщина, с милой улыбкой и хорошими манерами. Но, если было необходимо… В общем, мой муж как-то назвал меня «не женщина, а система залпового огня «Град», и он не был далек от истины. Так что…
В общем, на крыльце стоял Сергеич и застенчиво мне улыбался. Я расплылась в радостной улыбке, и уже было распахнула объятия, пропев: «Какие люди…», как увидела, что прораб пришел не один. Из-за его спины выглядывала чья-то круглая, совершенно лысая голова. Улыбка как-то сама собой покинула мое лицо, и я вопросительно уставилась на друга. А Яковлев несколько сбивчиво забормотал:
– Здорово, Алексеевна… Я тут, это… В общем, прости, что без предупреждения… А Олегович дома?
Его спутник, вероятно ожидавший, что первым делом его представят, не дождавшись этого, несколько растерянно захлопал белесыми ресничками, а затем, выкатился из-за спины прораба, сделал пару маленьких шажков ко мне, и произвел легкий полупоклон, введший меня в некоторое изумление своей изящностью. Это был не человек, а «колобок». Самый, что ни на есть, настоящий, из сказки, который «и от бабушки ушел, и от дедушки ушел…» Абсолютно круглая голова с большими торчащими ушами, без единого намека на присутствие на ней волос, румяные, похожие на яблочки щеки, веселые поросячьи глазки непонятного серо-бурого цвета, нос, напоминающий молодую картошку, которую выкопали из земли слишком рано и она не успела вырасти, и немного лягушачий рот, в данный момент расплывшийся в улыбке. Да и фигура его, вся такая кругленькая, пухленькая, здорово напоминала мне сказочного Колобка. Когда он открыл рот, чтобы произнести приветствие, я, почему-то, подумала, что он сейчас скажет: «А от тебя лиса я и подавно уйду!». Но сказал он совсем другое. Глубоким, каким-то невозможно бархатным голосом, он проворковал:
– Позвольте представиться: Сохин Захар Зиновьевич. С некоторых пор, ваш, можно сказать, сосед. – И чтоб мне убиться собственной дверью, сграбастал мою руку и приложился к ней губами!
От подобного дива я на несколько мгновений онемела (если не сказать хуже), и только хлопала ресницами глядя на склоненную над моей рукой лысину нового «соседа». Нет… Ну я не могу сказать, что совершенно одичала в лесу. Мы могём по-всякому, и на дипломатическом приеме не ударим в грязь лицом. Но все это было настолько не ожидаемо на пороге собственного дома, да еще от подобного субъекта, что на некоторое время я просто выпала в осадок, как говорили мои друзья студенты, когда я была моложе, намного моложе. Яковлев тоже слегка опешил. Ошеломление в его глазах было настолько явным, что невольно вызвало у меня улыбку, заставив прийти в себя. Стерев с лица собственное изумление, я проворковала в ответ:
– Очень приятно, Захар… ммм…
С памятью на отчества у меня всегда были большие проблемы. Имя я запомнила, а вот отчество нового «соседа», как-то не удержалось у меня в голове. Сергеич немедленно пришел мне на помощь, проговорил, почему-то, чуть охрипшим голосом:
– … Зиновьевич…
Я радостно подхватила:
– Милости просим, Захар Зиновьевич. А я – Людмила Алексеевна, можно просто – Людмила, Люда…– И посторонилась, жестом руки приглашая стоявших на пороге войти в дом.
Мужчины вошли и стали разуваться. А я поспешила по коридору, вопя во все горло:
– Игорь… У нас гости…!
Муж, наверняка услышав некоторую возню и голоса в дверях, появился из своего кабинета почти немедленно, бровями изображая вопрос. В ответ, я состроила рожицу неопределенного смысла и пожала плечами, мол посмотри сам.
Гость, я имею ввиду «Колобка» произвел на него почти такое же впечатление, как и на меня, только, в отличие от меня, муж со своим изумлением справился почти молниеносно. Пока мужчины рассаживались, я кинулась к плите, как и подобает хорошей хозяйке, ставить чайник. Пока я готовила все к чаепитию, мужчины вели ничего не значащие разговоры, как я их называю про «виды на урожай». Когда стол был накрыт, «Колобок» со значением посмотрел на Яковлева, и Сергей Сергеич начал:
– Олегович, понимаешь, Захар Зиновьевич прикупил ТОТ САМЫЙ участок. – Выделил он интонацией «тот самый», чтобы у нас уже не было никаких сомнений, о КАКОМ участке идет речь. Чашка в моей руке невольно звенькнула о блюдце, и мы с мужем со значением переглянулись. В его глазах явно читалось: «Вот видишь… На ловца и зверь бежит». А в моих, в ответ: «Погоди радоваться…» А Сергеич, тем временем, продолжал: – Так вот, он собрался построить там небольшую ферму по разведению форели. А я, как ты знаешь, не гидролог и не рыбовод. Я, скорее, рыболов. – Он коротко и невесело хохотнул, и сразу же, став серьезным, продолжил: – Тут нужна специализация. А ты, как я знаю, сталкивался уже с подобными проектами. Помнишь, в прошлом году ты проектировал одну такую ферму? Может, у тебя чего осталось, в смысле, из документов?
Игорь в некотором недоумении пожал плечами.
– У меня хранятся почти все мои проекты. Но ты же знаешь, что каждый случай индивидуален, разный рельеф, разные почвенные условия. Да, что я тебе объясняю? Ты и сам все прекрасно знаешь… – Он внимательно посмотрел на печальную физиономию Сергеича, а потом перевел взгляд на Сохина. У того вид был, словно у страдающего зубной болью колобка. Игорь тяжело вздохнул, и заговорил мягко, надеясь, по-видимому, что его тон смягчит жесткий смысл сказанных им слов: – Если ты намекаешь на то, чтобы я взялся за ваш проект, то это напрасно. Простите, но я сейчас уже веду один проект, а брать следующий заказ, не закончив начатый – не в моих правилах. И не мне тебе объяснять, что эта работа творческая, не терпящая халтуры и небрежности. Так что, извините, что не оправдал ваших надежд.
Сергеич с пониманием закивал головой и тяжело вздохнул, а «Колобок», сложив ладошки на груди в умоляющем жесте, проговорил:
– Дорогой Игорь Олегович… Я все понимаю. Но я, как бы это помягче выразиться, впервые решил взяться за подобное дело. Вот и землю почти даром приобрел. Так радовался. Бригаду нанял, вот, мне люди подсказали доброго прораба. А проект, который мне сделали в городе, оказался совершенно негожим! Для получения всех разрешений он, конечно, сгодится, а для практической реализации… Ну просто не проект, а «манифест футуризма» какой-то! – Отчаянье его было настолько искренним, что не вызывало никакого сомнения, насколько он глубоко переживает этот самый «манифест футуризма».
Я слегка вздернула бровь. Конечно, приятно иметь дело с интеллигентным человеком, но то, что наш гость знаком с трудом итальянца Маринетти1 меня слегка изумило. Не каждый день и в городской среде встретишь подобную осведомленность бунтарских течений начала двадцатого века. А уж здесь, можно сказать в глубине горной тайги, подобное было вообще, в диковинку. Сергеич стенаниями «Колобка» не впечатлился, а задал вполне себе конкретный и практичный вопрос:
– Олегович, а когда ты этот свой проект заканчиваешь? – И добавил несколько просительно: – Мы бы сейчас пока занялись, так сказать, общими, организационными вопросами: технику пригнать, планировочку сделать. А ты, глядишь, к тому времени закончишь свой проект и нам подмогнешь, а?
Я выразительно посмотрела на мужа. Если он возьмется за этот проект, то у нас будет вполне себе легальная возможность проконтролировать весь процесс, так сказать. А главное, мы будем в курсе, если этот любитель «футуризма» вдруг наткнется там на лабораторию Радетелей. Игорь мой взгляд проигнорировал, точнее, и вовсе не заметил, погруженный в размышления о словах прораба. Чтобы как-то это исправить, я тихонько придавила ему под столом ногу. Любимый встрепенулся и глянул на меня с легкими признаками возмущения во взгляде. Я опять посмотрела на него уже не просто со значением, а с большим значением. Умею я это. Однажды, я нечаянно подслушала в лесу разговор, как мои мужики рассказывали приехавшим на погрузку шоферам, «как им работается под началом бабы». С нескрываемой гордостью мастер поведал этим пришлым, что, дескать «мать – она даже смотреть матом умеет». Другими словами, смотреть я умела целыми фразами. И Игорь, умница, сразу все понял. Закивал головой и, якобы, нерешительно пробурчал:
– Ну… Если подождете, то я через недельку свой проект закончу, и тогда, примусь за ваш.
«Колобок» обрадовался, как ребенок, только что в ладоши не захлопал. Подпрыгнул на стуле мячиком и с восторгом выдохнул:
– Вот уж спасибо, Игорь Олегович!!! Вт это я понимаю, по-соседски!!! Разумеется, одну неделю мы сможем подождать!!! Правда, Сергей Сергеевич?
Яковлев кивком головы подтвердил, что, мол, правда. А я, чтобы скрыть собственные эмоции, кинулась убирать грязные тарелки и менять их на чистые. Мужчины еще поговорили о темпах застройки Рябиновой долины, о перспективах этого места, как туристического комплекса. Сохин еще немного повосторгался, что ему так удачно удалось приобрести такой большой участок в прекрасном месте, буквально за бросовые деньги, недоумевая при этом, что никто этого, почему-то, не сделал раньше. Сергей Сергеевич при этом сидел, опустив голову и старался не смотреть на Игоря. А мой муж сохранял вежливое и немного равнодушное выражение лица, как и подобает хозяину, слушающему своего гостя, если информация для него не очень интересна. В общем, все делали вид под названием «я – не я, и хата не моя».
Гости еще немного посидели и собрались восвояси. Я собрала довольно увесистый сверток с пирожками, которые умудрилась успеть испечь к приезду моих детей, и со словами благодарности за прекрасного тайменя, вручила его Сергеичу. Тот покраснел от удовольствия и, приняв гостинец, стал мне кланяться, словно китайский болванчик. Я в ответ прикладывала руки к груди, убеждая прораба, что это мы ему благодарны, и прочее, прочее, прочее. Сохин на весь этот наш марлезонский балет смотрел с некоторым удивлением, но вслух высказываться не стал. Вот и правильно!
Стоя у раковины и намывая посуду, я задумчиво пробормотала, скорее, самой себе, чем обращаясь к мужу:
– Надо завтра сходить на конюшню, посоветоваться с отцом Федором. Может они чего узнали об этом новом соседе… – И тут же вздрогнула от неожиданности, чуть не расхлестав чашку, когда почувствовала легкое прикосновение к своему плечу руки Игоря. Чуть не плюнув с досады на собственную пугливость, выдохнула: – Ты чего меня пугаешь?!
Игорь коротко хохотнул:
– Не думал, что после двух лет совместной жизни ты будешь так меня бояться…
Я только головой покачала ему в ответ, и быстро чмокнула его в щеку.
– Шутишь ты, по-прежнему, на слабую троечку. – И добавила несколько озабоченно: – Но на конюшню схожу сама. Наверняка Хранители в курсе этого нового соседства. Они же обещали приглядывать за этим местом. Вот и узнаю. – Я вытерла руки кухонным полотенцем, и проговорил уже деловым тоном: – А послезавтра хочу съездить на деляны. Нужно проверить моих мужиков. Сегодня звонили новые клиенты, нужно разместить заказ. Да и вкусненького чего-нибудь им увезти надо. Они халву обожают. Мужчины же, как дети, любят сладкое. – Я подмигнула мужу, намекая, что он тоже относится к категории сладкоежек.
Игорь смущенно потупился и пробормотал, словно оправдываясь:
– Подумаешь… Как дети… Ну и что… Я тоже люблю халву…
Проигнорировав его бормотание, предложила:
– Не хочешь со мной прокатиться? Думаю, за сутки обернемся…
Он с сожалением вздохнул:
– Не получится… Ты же сама хотела, чтобы я взялся за этот проект. А для этого мне нужно побыстрее закончить со старым. Так что, я работать, работать и работать. А ты поезжай. Тебе будет полезно отвлечься от всяких ненужных дум. И я считаю, что на конюшню мы сходим вместе, когда ты вернешься. В отличие от нас с тобой, Хранители бдят неустанно, на то они и Хранители. Так что, поезжай завтра в свою любимую тайгу. А как вернешься, вместе и сходим, а заодно и на лошадках по горам покатаемся…
Предложение было вполне разумным. И, немного поразмышляв, я решила, что так и сделаю. Ничего не случится, если с Федором я поговорю чуть позже.