Юрген остался ночевать у нас. Мы попросили Энди присмотреть за ним, а сами решили прогуляться до полицейского участка, чтобы встретиться с главным полицейским Энималвилля.
– Приходили родители Катарины и Хильды, – сообщил медведь Берни. – Постоянно ругали третью подружку. Как её…
– Грету, – подсказал Бертрам.
– Говорили, что у неё с головой не в порядке, что она во всём виновата и так далее. Всех упрёков не перечислишь.
– Почему они отпустили дочек с такой непоседой! – недоумевал я.
– Теперь жалеют, хотя никто не ожидал неприятностей. Прокатиться на поезде туда и обратно – обычное дело. По просьбе родителей пропавших козочек мы взяли этот случай на расследование, осталось найти Катарину и Хильду живыми и невредимыми.
– А нам надо отыскать Грету.
– Тогда стоит объединиться. Объект поисков у нас один, так почему бы не сплотиться.
– Хорошая мысль, – согласился я. – Будем идти по следу втроём: Бертрам, я и… Вирджил? Джордан? Ленард? Милфорд?
– Глюк, – ответил Берни.
– Что?!
– Вы не ослышались, – повторил мишка. – У нас новый полицейский.
Мы с Бертрамом переглянулись.
– Тоже пёс? И каков он?
Берни покачал головой.
– Это росомаха.
– Росомаха?!
– Новичок ещё не знает, что ему придётся искать козочек вместе с вами. Он целеустремлённый, быстро учится, так что поладите. Если хотите познакомиться, проходите в спортивный зал.
Мы спустились на первый этаж.
– Привет, Полли! – я сгрёб полицейского тренера в охапку.
– Рэббит-Джон! Бертрам! – обрадовался лис. – Давно не виделись! Какие заботы привели вас ко мне?
– Пришли познакомиться с новым полицейским.
Мохнатый бурый зверь делал упражнения на стенке. Длинные когти, острая морда, круглые ушки, мощные мускулы, широкая грудь и решительность во взгляде. Росомаху ещё называют маленьким медведем.
– Глюк, у тебя гости, – позвал хищника Полли. – Сделай, пожалуйста, перерыв и познакомься с Рэббит-Джоном и Бертрамом.
Глюк нехотя слез со стенки и направился ко мне.
– Привет, кролик, – небрежно бросил он. – Чего тебе нужно?!
Начало не обнадёживало. Во взгляде Глюка отчётливо читалось презрительное отношение к таким пушистикам, как я.
Полли скривился.
– Эй, парень, не задирай нос! Это Рэббит-Джон, наш лучший друг! Он сыщик!
Выражение глаз росомахи изменилось, но дружелюбия в них я не заметил.
– А мне что с того, чей он друг? Рычать – не молчать!
Мои школьные учителя были правы, когда говорили, что у росомах злобный характер.
– Не задавайся, Глюк, – продолжал увещевать его Полли. – Рэббит-Джон хоть и кролик, но парень не промах. Про его левую заднюю лапу ходят легенды!
Глюк злобно оскалился.
– Кончай заливать, Полли. Ты мне приятель, но не защищай длинноухих чудиков.
Я не выдержал.
– Послушай, Глюк! Меня прислал Берни, чтобы познакомиться.
Но тот не успокаивался.
– С какой стати я буду заводить дружбу с каким-то кроликом! Я тебе вот что скажу: не люблю, когда бесхвостые задаваки корчат из себя невесть кого! Я таких умников всегда колотил, рычать – не молчать!
В разговор вмешался Бертрам:
– Боюсь, что на этот раз вам это не удастся, детектив Глюк!
Злюка поднял голову.
– А это ещё кто?! Птица?! Тоже сыщик?! Смешно!
Полли попытался примирить нас.
– Не обращай внимания, Рэббит-Джон! Глюк неплохой парень, но иногда на него находит.
Но «неплохой парень» разозлился.
– Хочешь, я проучу тебя?! Против Глюка мало кто устоит, а такой хлюпик, как ты – тем более! Хочешь в этом убедиться?!
Полли вытаращил глаза и затараторил:
– Ребята, вы что – собираетесь драться?! Часом, не сошли с ума? Прекратите немедленно! Здесь приличный спортивный зал, а не…
Что именно "не…" Полли не успел договорить. Глюк глухо зарычал, а я в ответ устрашающе фыркнул.
– Не волнуйся, дружище, крови не будет. Я не воспользуюсь когтями, просто легонько поколочу наглеца, и всё. Рычать – не молчать.
И он бросился на меня.
Я не успел отскочить, Глюк ударил меня мощной грудью и сшиб на пол.
Я откатился в сторону и вскочил. Полицейский злобно засмеялся и снова кинулся на меня. На этот раз я успел отпрыгнуть и ткнул его лапой в бок. Глюк не почувствовал толчка, он кинулся за мной, чтобы загнать в угол и отколотить. Я перекатился через голову, поднялся, а когда Глюк прыгнул на меня, я выбросил вперёд легендарную заднюю левую лапу.
Так получилось, что я попал росомахе по носу. Глюк хрюкнул и свалился на пол.
Полли, с ужасом наблюдавший за этой сценой, кинулся к поверженному зверю. Он трепал Глюка за мохнатые щёки, пока тот не открыл глаза.
Голова грубияна болталась как подрезанный подсолнух. Наконец во взгляде появилась осмысленность. Маленький медведь широко раскрыл глаза, уставился на меня, и через секунду сознание полностью вернулось к нему. Глюк поднялся на лапы, встряхнулся и приблизился ко мне.
Я подумал, что он продолжит драку, и принял боевую стойку, но вместо этого Глюк произнёс:
– Извини, кролик, что нагрубил. Со мной такое бывает, рычать – не молчать. Так какое у тебя дело?