Они пришли в небольшой кабинет, где у окна стоял письменный стол, а вдоль стены полдюжины стульев с мягкой поизносившейся обивкой.
На мониторе терминала крутилась заставка компьютерной игры двадцатилетней давности, а в воздухе пахло табачным дымом, хотя повешенный на стене озонатор работал на полную мощность.
Окурков не было, но Йорик догадался, что майор прятал их в специальной герметической пепельнице с наполнителем-утилизатором. У дяди Эрика была точно такая, пока его жена, тетя Хильда, не заставила его бросить курить. Это была еще та война!
Военный занял место за столом и указал Йорику на ближайший стул. Тот сел.
– Документы какие-нибудь принес?
– Вот, – произнес Йорик, выкладывая чип-идентификатор и электронную копию гимназического диплома.
Военный посмотрел на мониторе загруженную версию и сказал:
– Понятно, ты, значит, Джонатан Крайчек. А я инспектор районного вербовочного пункта, майор в отставке Гилленбург.
– Очень приятно.
– Аналогично, – кивнул майор в отставке. – Расскажи, Джонатан, что привело тебя к нам?
– Я… Мне нужно записаться в спецназ.
– Когда?
– Желательно сегодня.
– Еще до вечера, я угадал?
– Да. До вечера. Чтобы маме сказать.
– Ну, мама – дело такое, все должна знать первой. Только ей это не понравится.
– Я знаю, господин инспектор, но я принял такое решение.
– А почему принял решение? Девчонки не дают?
– Я… Я не предполагал, что здесь будут задавать настолько личные вопросы, – с достоинством произнес Йорик.
– Тут, сынок, задают всякие вопросы. Нельзя в солдаты брать абы кого. Это дело ответственное, и родина поручила делать этот отбор нам, отставникам.
– Так что насчет спецназа? – нетерпеливо спросил Йорик.
– Насчет спецназа – просто. Документы пока оставь у меня, а сам отправляйся в пятнадцатый кабинет.
– Там записывают в спецназ?
– Да, именно там. Ну а потом вернешься – расскажешь, что получилось.
Йорик вышел в коридор и быстро разобрался, в какую сторону идти. Вскоре он остановился перед дверью с номером пятнадцать, секунду помедлил и постучал.
– Входи, Джонатан, – пригласил его незнакомый голос.
Заинтригованный Йорик вошел и оказался примерно в таком же кабинете, как и у отставного майора Гилленбурга, только вместо плаката, висевшего у майора и призывавшего записываться в армию, здесь висела плетенка для дартса.
За столом сидел здоровенный плечистый мужчина. «В военном костюме с погонами», – так воспринял его внешность Йорик.
Мужчина держал в руках с десяток дротиков для силового дартса – их нужно было метать посильнее, иначе они отскакивали.
– Простите, а откуда вы знаете, как меня зовут? – спросил Йорик.
– Майор сообщил, – ответил плечистый мужчина и с силой послал дротик в цель.
– А-а… Значит, это у вас в спецназ записывают?
– У нас, – подтвердил хозяин кабинета и один за другим вогнал в цель еще два дротика, при этом грохот был такой, что в окне позвякивали стекла.
– Тогда я хотел бы записаться, – сказал Йорик. – Желательно прямо сегодня.
– Меня зовут сержант в отставке Кроу. И я тут, чтобы всех разворачивать взад, – сказал сержант в отставке и снова метнул дротик, который, похоже, пробил плетенку из кованой проволоки и вонзился в стену.
– Это как «разворачивать»?
– А очень просто. Упор лежа принять!
– Что, простите? – робко переспросил Йорик.
Сержант скорбно покачал головой и, выйдя из-за стола, казалось, занял собой весь небольшой кабинет.
– Отжиматься умеешь, боец?
– Пробовал, – кивнул Йорик.
– Ну, попробуй еще. А я погляжу.
Йорик вздохнул. Похоже, тут его отметки в зачет не пойдут, тут всем интересна только гимнастическая физкультура, по которой у него едва-едва набрался удовлетворительный балл, и то лишь потому, что он вызвался добровольцем красить забор вокруг школьной спортивной площадки.
Йорик принял положение, которое их учитель по гимнастической физкультуре называл «исходным» и стал ждать команды «начать отжимание, лодыри!». Но отставной сержант не спешил с командой. Он обошел вокруг распластавшегося претендента и спросил:
– Сколько раз сможешь отжаться?
– Двадцать? – предположил Йорик.
– Давай хотя бы десять, – великодушно разрешил сержант, но Йорик сдался после трех.
– Все понятно. Тогда, может, ты силен в подтягивании на перекладине? – спросил отставной сержант. – Поднимайся и хватайся вон за ту палку на стене. Видишь?
Йорик поднялся, подошел к стене и, примерившись, подпрыгнул, с первого раза зацепившись за перекладину.
Однако это было все, что он смог на ней изобразить.
– Ну что же, висишь ты убедительно. Завязывай с гимнастикой и возьми дротик.
Понимая, что проигрывает, Йорик с угрюмым выражением лица подошел и взял протянутый дротик, который оказался очень тяжелым.
– И что нужно сделать? Попасть в центр?
– Нет. Просто загони его в плетенку, чтобы он удержался. Понял?
– Понял.
Собрав все силы, Йорик метнул тяжелый дротик и попал в плетенку, однако тот отскочил от нее, как мяч от стены, и запрыгал по полу.
– Ну, и как тебе результаты тестов? – спросил сержант.
– Значит, не запишете?
– А ты сам подумай, – сказал сержант, возвращаясь за тесноватый для него офисный стол. – Весом ты до нормы не дотягиваешь, живот к позвоночнику прирос, сутулишься. Бледный, слабенький. Ну какая от тебя польза будет в спецназе?
– Но я думал, вы всему научите…
– Нет, парень, это для казны слишком долго – брать с улицы доходяг и откармливать их. Проще взять ребят уже с наращенными и подкаченными мышцами. Усекаешь?
– Усекаю.
– Ну, возвращайся к майору. Надеюсь, без обид?
– Без обид, – буркнул в ответ Йорик и вышел в коридор не попрощавшись.