Только в кабинке для переодевания он сделал первый вдох и сразу закашлялся, почувствовав во рту привкус крови. Сильно болела грудь, и, когда он разделся, увидел два сизых пятна, которые, без сомнения, должны были превратиться в огромные синяки.
«Что скажет мама?!» – в панике подумал Йорик.
– Ты там в порядке? – спросил Шпенглер.
– Да, сэр… – отозвался Йорик и сморщился от боли – даже говорить ему теперь было больно.
Однако, собрав всю волю, он оделся и вышел из кабинки, протягивая форму Шпенглеру, полагая, что должен ее вернуть.
Кладовщик взял вещи и, ловко их скрутив, подвязал шнурком так, что получилось нечто вроде чемоданчика, и снова отдал Йорику.
– А куда мне это теперь? – спросил Йорик.
– Как обычно – в шкафчик положишь. Куда же еще?
– Ну да, – кивнул Йорик. – Так я теперь могу идти домой?
– Нет, тебя еще шеф видеть хотел. Ты выходи через главный вход и подожди в вестибюле, а я ему позвоню – сообщу, что ты уже свободен.
Так получилось, что Йорик немного заплутал – здание компании оказалось довольно путаным.
Пару раз он заходил в тупики со складированной офисной оргтехникой, а один раз – в подобие дежурного помещения, где находились несколько охранников с оружием и почти в такой же форме, которую он сегодня примерял.
– Тебе чего, парень? – спросил один из них, строгий, лет сорока.
– Извините, я ищу выход. Меня в вестибюле должны ждать.
– А-а… Первый раз тут?
– Да, сэр.
– Иди налево до конца, за дверью с надписью «не курить» пожарная лестница до самого низа. Выйдешь в углу вестибюля – рядом с буфетом.
– Спасибо большое, – поблагодарил Йорик и помчался по указанному маршруту, поскольку понимал, что уже опаздывает.
Мистера Рискина он заметил сидящим на жестком диване и говорящим по мидивойсу – продвинутой версии диспикера.
Несмотря на занятость, тот тоже увидел Йорика и махнул ему, чтобы он двигался к проходной. Сам также поднялся и, договаривая на ходу, пошел догонять гостя.
– Ребята, это со мной! – сказал он, выходя в контрольный контур и прикладывая к сканеру свое удостоверение.
– Добрый день, сэр! – поприветствовали его оба охранника.
– Как сегодня служба? Без происшествий? – спросил Рискин, пропуская впереди себя Йорика.
– Даже скучно, сэр.
– Ну, лучше пусть скучно, чем весело.
– Так точно, сэр!
Оказавшись на крыльце, Йорик остановился, поджидая Рискина.
– Это что? – спросил тот, указав на сверток, когда они стали спускаться по ступеням.
– Мистер Шпенглер упаковал мне мою форму. Сказал, что я должен положить это в шкафчик.
– Ну так положишь.
– А где этот шкафчик, сэр?
– Там где надо, Джонатан. Предлагаю пройтись по набережной, кататься на автомобиле мне сейчас не хочется. Было несколько трудных разговоров с клиентами… Хочется продышаться. Ты как?
– Как скажете, сэр.
– Вот это твое «сэр» мне очень нравится. И, знаешь, я и не ожидал, что ты за пару часов так изменишься.
– Да-да, сэр, именно это я и хотел обсудить, у меня сложилось впечатление, что меня здесь принимают за кого-то другого.
– С чего ты так решил?
– Все, кто мне попадался, говорили про меня что-то такое, чего со мной на самом деле не происходило.
– Ай, прости, это я виноват, попросил Салли добавить тебе три месяца стажировки. Отсюда все и завертелось.
– Что именно?
– Тебе стали накидывать новые этапы подготовки, полагая, что начальную подготовку ты уже прошел.
– Но зачем вы сделали это?
– Затем, что ты умный парень и у тебя отличные отметки. Ведь, если честно, нам приходится довольствоваться всяким неликвидом – в охранный бизнес идут не самые лучшие. Даже полиция в табели о рангах стоит выше нас.
– Я не очень понимаю…
– Программа рассчитана на туповатых ребят, – шепотом сообщил Рискин и огляделся с таким видом, словно стащил с лотка бутерброд. А потом они с Йориком рассмеялись, после чего юноша схватился за грудь и закашлялся.
– Ты чего, Джонатан?
– Прикладом по грудине досталось… Неожиданно…
– И… как ты?
– Сначала хреново было, но сейчас, похоже, все обойдется парой здоровенных синяков.
– Ой, как мне стыдно. Это же я во всем виноват! – покачал головой Рискин, затем скинул свой клубный пиджак за тысячу рандов и накинул Йорику на плечи.
– Ну что вы, сэр! – попытался возразить тот.
– Приказываю принять помощь, – с улыбкой пригрозил тот, и Йорик смирился. В конце концов, с моря действительно дул свежий ветерок, а мама всегда говорила, что ветер с моря самый коварный. Вокруг могут резвиться отдыхающие и петь туристические песни, а местные будут мерзнуть и кашлять даже в самую жару.
– Сэр, но с чего вы взяли, что мне интересно это дело?
– С того, что бухгалтерский бизнес, куда тебя толкают мама и другие авторитетные родственники, тебе не по нутру.
– С чего вы взяли?
– Ну, это совсем просто – ты побежал вербоваться в спецназ и выложил там свою историю.
– Ой, какой же я… – Йорик досадливо покачал головой. Он действительно выглядел простаком.
– Отставного майора с его предложениями по поводу военно-финансового колледжа ты тоже проигнорировал, значит, хотел изменить свою жизнь кардинально.
– Да, кардинально, – со вздохом произнес Йорик.
– Но я предлагаю тебе мягкий вариант. Ты изменишь жизнь, но не попадешь в жернова жестокой солдатчины, где всех, независимо от их умственных способностей, стригут под одну гребенку.
– А что я буду делать у вас?
– Из тебя мы будем готовить специалиста, эксперта по разным направлениям и даже где-то командира. Со временем наберем еще какое-то количество слушателей. Это пока эксперимент, но я уверен, что он будет успешным, и из тебя и других ребят выйдут блестящие специалисты.
Так, за разговором они спустились на набережную, заполненную туристами, – взрослые и дети прогуливались, развлекались на аттракционах; всюду царило шумное веселье.
– И вот еще… Домашних до поры лучше не посвящать в это.
– Но что я скажу маме? Я должен что-то сказать.
– Да пожалуйста, скажешь, что устроился работать вот тут, аниматором, – мистер Рискин указал на детский городок, где резвились малыши, а за заборчиком стояли родители и бабушки. Среди бегавших детишек, натянуто улыбаясь, расхаживали аниматоры, бодро выкрикивая какие-то стишки и распевая песенки.
Йорику такая картина показалась безрадостной, но, в конце концов, это же только прикрытие перед мамой.
– Но мама спросит: где деньги за работу?
– А деньги у тебя будут. Ты будешь получать хорошую стипендию.
– Она должна быть не меньше зарплаты аниматора.
– Ну разумеется. И кстати, вот подъемные. А маме скажешь, что повезло в первый же день – попался пьяный богатый клиент. Вот держи.
И мистер Рискин дал Йорику двадцатку.
– О, так много!
– Ну я же сказал – повезло. Этот факт поможет маме смириться с твоей новой работой. Скажешь, что со временем выбьешься в менеджеры или куда-то там еще. Мамы любят, когда говорят о перспективах.
Со стороны моря донесся шум моторов, и метрах в трехстах от берега прошла белоснежная яхта-глиссер.
– Красиво, правда? – сказал Рискин.
– Да. Стоит, наверное, безумных денег.
– Триста тысяч.
– О!
– Это не так дорого, учитывая, сколько стоят дома вон там, в бухте.
– И сколько же? – заинтересовался Йорик. Он подумал, что, если в первый же день он получил двадцатку то, возможно, со временем у него все будет выходить не так уж плохо.
– Ну, самые маленькие по полтора миллиона. Те, что побольше, два – два с половиной.
– Спасибо за пиджак, сэр, я согрелся, – сказал Йорик, возвращая пиджак мистеру Рискину.
– Кстати, для правдоподобия нужно добавить пару деталей, – сказал Рискин и, подойдя к лотку, торговавшему всякими игрушками и клоунскими штуками вроде накладных разбойничьих усов и красного носа, купил желтое ружье, стреляющее разноцветными воланчиками размером со сливу.
– Вот, возьми.
– Я буду носить это всегда?
– Нет, это пусть будет дома, станешь иногда стрелять из этого идиотского ружья – якобы тренируешься для аниматорской программы.
– Ага, понял.
– А мой новый костюм? – спросил Йорик, показав увязанное чемоданчиком обмундирование.
– Пока припрячь, например, в камере хранения, а завтра у тебя уже будет рабочее место и шкафчик, куда ты его положишь.
– Понял, сэр.
– Ну и все на сегодня, можешь идти домой или еще погулять, как посчитаешь нужным. Завтра к девяти – к главному входу. На проходной получишь временный пропуск. Итак, до завтра.
– До завтра, сэр.