Несмотря на то что наутро синяки заняли все пространство от ключицы до ключицы и доставляли боль даже при попытке выпить утреннее какао, Йорик вышел из дома в прекрасном расположении духа.
Обычный туман не казался ему продолжением вчерашнего смога, танец уборочных машин вокруг центральной клумбы района не выглядел способом понравиться мэру города, жившему в полуквартале от дома Йорика.
Распотрошенная шоколадка на тротуаре, спящий на скамье пьяница, помет чаек на перилах большой лестницы, ревущий старым движком вагенбас и полицейские сирены в соседнем квартале – ничто не мешало Йорику почувствовать себя сегодня человеком с большой буквы. Он шел на морской вокзал – в камеру хранения, за свертком с красивой формой, делавшей его похожим на настоящего военного, а впереди его ждала новая жизнь и захватывающая, пока что малопонятная работа.
Ну и, конечно, зарплата. Из того, что ему обещал мистер Рискин, Йорик понял, что ему станут платить триста-четыреста рандов, именно столько зарабатывали на побережье аниматоры.
Как и обещал мистер Рискин, на крыльце зданий компании Йорика ожидал сотрудник, который с ходу опознал новичка и, сунув ему в руки электронный жетон, сказал:
– Это тебе на первое время, через пару недель получишь постоянный.
И убежал. Йорик его даже запомнить не успел, поскольку долго рассматривал временный пропуск с красивой голограммой. И самое главное, с его полным именем: Джонатан Уокер Крайчек.
Так его еще никто не именовал, кроме клерка, выдававшего свидетельство о рождении.
В гимназии, ограничивались более коротким написанием: «Дж. Крайчек» или «Джонатан У. Крайчек». И на этом все. А ему хотелось уважения, ведь других в гимназических документах величали иначе, например, Альберта Насси, красавца и спортсмена, который недавно разбил ему лицо, именовали не иначе, как «Альберт Насси Второй», а иногда дописывали: «из рода Каттлеров Монровии».
На проходной охранник сказал, что Йорику надо подняться на третий этаж в раздевалку, где ему укажут его шкафчик.
Йорик кивнул и, пройдя к уже знакомым лифтам, в одиночестве поднялся на третий этаж. Там, повертев головой, интуитивно выбрал верное направление и в бытовом секторе получил от сонного старшины картинку-переводилку, которую следовало приклеить чуть выше рукоятки.
Номер шкафчика Йорику достался «восемнадцать-восемнадцать». Именно на его дверцу следовало приклеить «солнечную сливу» – так было написано на обратной стороне переводилки. Хотя Йорик, сколько ни приглядывался, не смог разобрать на картинке ничего похожего на «игвариус селестида» – так по-научному называлось это жгучее растение.
Йорик уже дошел до поворота к своему ряду шкафчиков, когда сонный старшина вдруг очнулся ото сна и крикнул:
– Эй, парень!
И поманил Йорика пальцем.
Тот вернулся.
– Я чего позвал тебя. Если скажут, что в твой шкафчик нассали, не верь. Это был другой шкафчик.
– Что, простите?
– Ничего. Иди и располагайся. Можешь даже принюхаться – несет совсем с другой стороны.