Лес. Кругом густой лес. Мальчишка бежал вперёд, намертво прижимая к своей груди штаны и свитер. Перед глазами стояли светлые лики родителей. Ему казалось, что он тянется к ним и никак не может дотянуться. Ещё чуть-чуть и объятья сомкнутся… Ещё шаг… Ещё миг…
– Мама… Отец… – шептали его пересохшие губы. Но, в место ответа, удары веток по лицу…
Мишка не знал сколько уже пробежал, который был час, и где вообще находится. Лишь лики родителей служили ему ориентиром.
Кусты хлёстко били по лицу. Под ноги, то и дело, попадались корни, пни и стволы поваленных деревьев, то камни, торчавшие, словно капканы, из земли.
Он падал. Разбивал коленки, локти, нос. Но каждый раз вставал и продолжал бежать. Упав, наверное, в сотый раз, подняться уже не смог. Делал попытки встать на ноги. Но из этого ничего не выходило. Сил не осталось. Только лица родителей… уплывали всё дальше и дальше… Отец и мать помахали сыну на прощанье рукой и сознание ребёнка, покинуло тело…
Прошла ночь. Наступило утро. Туман постепенно растаял, и на голубом небосклоне появилось приветливое солнце. На поляну вышел огромный бурый медведь с ярким рыжим пятном на спине. Хозяин тайги, почесался рыжей спиной о ствол столетней лиственницы, полакомился, чуть поодаль, кореньями и пересёк по диагонали поляну. Две сороки, громко ругаясь между собой, перелетели через поляну и скрылись к густой кроне могучего дерева.
Стоя в кустах на краю поляны, нос косолапого уловил странный запах. Косматый, медленно двинулся вперёд, внимательно осматриваясь по сторонам и втягивая носом воздух. Сороки продолжали трещать у него над головой, выясняя, кто из них прав в их очень важном споре. Потапыч рыкнул на птиц, а те убавили громкость, но спорить не перестали.
Идя по запаху, как по следу, медведь подошёл к бесчувственному телу маленького человека. Оно было маленькое и не двигалось. Несколько раз ткнул носом ребёнка, но тот не пошевелился. Фыркнул. Поднял переднюю лапу и поддел его огромным когтем, перевернул мальчишку лицом вверх. Ничего не произошло. Тогда косолапый потянул за свитер, одежда выпала из бесчувственных рук мальчугана. Медведь раздосадовано фыркнул и потеряв всяческий интерес к лёгкой, но очень странной, скорее всего мёртвой добыче, скрылся в густых зарослях в поисках пищи по вкуснее.
– Пить… – сразу после ухода медведя, прошептали пересохшие губы ребёнка, – пить… пить…
Но, ответом ему была тишина, да шелест листьев от лёгкого бриза.
– Ма… ма… Па…
В голове стоял туман, а в мышцах поселилась нестерпимая и жгучая боль. Болело всё! Каждый сантиметр его тела! Каждая жилка стонала и кричала, взывая о помощи.
Слова давались с невероятным трудом. Казалось, что в рот насыпали горсть сухого песка вперемешку с мельчайшими осколками стекла. Мишка с трудом открыл глаза. На самом верху, в густых кронах высоких деревьев, белка, прыгала с ветки на ветку, за ними голубое небо, просвечивалось сквозь листву… Треск сорок, словно сотня острых игл, пронизывали голову… Сделал попытку подняться и тут ж застонал…
– Как же всё болит… – беззвучно прошептали его губы.
Где он? Что с ним? Где мама с папой? Они ведь вчера ему… Они умерли… Они умерли! В груди, как будто артиллерийский снаряд разорвался! Их убили! Убили! Убили! А, что это тогда было? Вчера? Они ему помогли… Как так…
– Как…?
В детской голове вертелось огромное количество вопросов, на которые он, к своему сожалению, не знал ответов. И, от этого, становилось ещё страшнее. Мишка сделал новую попытку встать. Тело не слушалось. Ни вторая, и не даже десятая попытка, не привела к успеху. Лежал, как беспомощная чурка.
«Чтобы отец сказал, на твою беспомощность?» – мелькнула в голове мысль.
«Упав, сынок, всегда найди силы подняться, даже если противник сильнее тебя!» – откуда-то из далека донёсся голос отца. Или не отца? Деда! Или не деда? Макар Сидорович? Или не он? Он!!! Он, убил отца! Он, убил отца! Он, убил отца!
«Я должен выжить! Чтобы отомстить ему!» – промелькнула следующая мысль.
Мишка сжал губы и превозмогая боль, сделал очередную попытку подняться. Первые пару секунд, тело не слушалось, но потом, медленно стало подыматься. И вот, он уже сидит. Пара попыток и вот уже встал на четвереньки. Держась руками за дерево, медленно начал подниматься на ноги.
– Встань… и… иди… Встань… и иди… – шептали потрескавшиеся и пересохшие губы.
Свинцовые ноги нехотя сдвинулись с места. Шажок, ещё шажок. Дерево, по стволу которого он смог подняться, осталось позади. Сначала мальчишка решил подойти к следующему дереву, но передумал.
«Я смогу!» – мысленно воскликнул Прохоров и направился на поляну.
Постепенно пересёк её. С трудом спустился в маленький овраг. На дне, которого, тихо струился ручеёк, с водой, хрустальной чистоты. Мишка жадно припал к нему лицом и принялся ненасытно хлебать прохладную воду. Напившись, почувствовал, как в тело возвращаются силы. Умылся. Встал. Ноги слушались. Вернулся назад, подобрал украденные вещи и вновь возвратился к ручью.
«Буду, держаться воды… И от жажды не помру… И, к людям выйду… – подумал Прохоров-младший, боясь услышать свой собственный голос. – Так меня дед учил. На случай, если потеряюсь в тайге… Если потеряюсь в тайге… В тайге потеряюсь…».
Нос вернулся к жизни! И, наполнил жизнью тело мальчугана! Запах ельника… Прошлогодней травы… Ручей… О! А это, что за приятный запах? Смородина! Мишка на ощупь подошёл к кусту и лишь тогда открыл глаза. Он не ошибся! Запоздалый куст смородины, вырвался к солнцу и подставил благодатным лучам все свои плоды. Срывал горстями спелые ягоды и отправлял их в рот. Желудок благодарно заурчал, получив пищу, впервые за несколько дней. Закончив трапезу, зашагал вниз, вдоль ручья.
Шёл долго, стараясь не о чём не думать, пока не услышал негромкие голоса людей. И искренне обрадовался этому. Понимая, что спасён и наконец-то поест нормальной пищи, и беззаботно выглянул из кустов…