Сян Чжуан сидел на берегу Хэйлун Цзян и безмолвно созерцал текущие тёмные воды реки, изредка поглаживая свою седую бороду. Он думал о будущем. Что оно принесёт? Вспоминал свою юность. Ему уже далеко за шестьдесят. Ни семьи, ни детей, в живых не осталось. Учеников, в данный момент, у него не было. Но Сян, не горевал. Он точно знал, что всё делает верно. Что на Роду написано, то Судьбой исполниться. Главное, следовать тропою предков. Поэтому, сидел на берегу «Чёрного дракона», большой реки, разделяющей Китай и Россию, и медитировал.
Внутренним зрением, Сян почувствовал опасность. Насторожился. В округе тишина и покой. Повернул голову и посмотрел вверх по течению. Топляк, ветром и течением, постепенно прибивало к берегу, прямо к тому месту где он сидел. На бревне лежал человек… Пригляделся. Это был ребёнок! Мальчишка, лет десяти. Ни один мускул не дрогнул на лице старого, седовласого китайца. Он, чуть прищурившись, внимательно следил за маленьким человеком.
Парнишка, из последних сил, пытался выплыть на берег. Едва ноги ударились о дно, скатился со спасительного бревна. Сделал пару шагов. Упал. Поднялся и на четвереньках добрался до кромки воды. Упал в воду. Поднялся на руках, и прополз ещё немного. Снова упал. Подняться больше не смог, поэтому просто пополз на животе, из последних сил отталкиваясь руками и пальцами ног, понимая, что, лёжа в воде замёрзнет. Выполз на спасительный берег и совершенно обессиленный замер.
– Молодец. Хочешь жить, борись до конца! – Сян поднялся на ноги. Осторожно спустился с небольшого обрыва и подошёл к мальчику. Присел рядом. Положил руку на голову ребёнку и сказал:
– Жив.
Поднял Мишку на руки и осторожно понёс вверх по склону. Там, на верху, он ещё раз бросил взгляд на стремительные воды Хэйлун Цзян. Задержался на секунду:
– Благодарю тебя Хэйлун Цзян, что сохранил ему жизнь! – поблагодарил старик «Чёрного Дракона» и быстро зашагал прочь от реки.
На ближайшей опушке развёл огонь. Из травы и веток соорудил топчан. Уложил на него мальчика, раздел и натёр медвежьим жиром. Укрыл травой. Через пару минут ребёнок согрелся и дыхание его выровнялось. Это был хороший знак. Сян одобрительно кивнул головой. Развесил на ветках кустарника мокрое детское белье. Достал из своего мешочка небольшой металлический ковш, пакетик с набором трав, и принялся готовить лечебный отвар. На это ушло несколько минут. Готовый отвар отставил в сторону, чтобы остыл и настоялся.
Солнце пошло к закату.
Сян попробовал отвар. Утвердительно кивнул головой и приподняв голову мальчугана, стал маленькими порциями вливать ему в рот. Он ожидал, что тот будет плеваться от горечи трав, но Миша сделал несколько жадных глотков. Поморщился, и, не открывая глаз, выпил ещё немного.
– Жить хочешь… Раз пьёшь… – произнёс, на хорошем русском языке, Сян. – Вот… Молодец… – произнёс он, когда мальчишка допил весь приготовленный для него отвар, – Жизнь, всегда сильнее смерти… Молодец… А, ты парень, со стрежнем!
Китаец улыбнулся. Всполоснул ковшик. Набрал в него чистой воды и поставил в огонь.
Осмотрелся. Его опытный и натренированный глаз, что-то искал в траве. Сам же, очень осторожно пробирался в глубь леса.
Гадюка, застигнутая врасплох, бросилась на возмутителя спокойствия. Чжуан был быстрее. Он успел достать нож и в полёте отрубить змее голову. Та отскочила, словно мячик, и яростно пыталась укусить непрошенного гостя.
Сян ловко поднял голову змеи, достал из кармана своих штанов, маленький стеклянный пузырёк и выдоил в него яд. Плотно закупорил его, а голову отбросил в сторону. Пузырёк спрятал обратно в карман.
Ещё извивающееся тело змеи, поднял и на ходу, разделал тушку. Когда старик подошёл к огню, ему оставалось порезать мясо на небольшие куски. Что он сразу и сделал. Мясо гадюки тут же отправилось в ковшик с закипавшей водой. Туда же отправились и какие-то специи. Хотел ещё перца добавить, но взглянув на мальчугана, усмехнулся и отрицательно помахал головой, и спрятал его обратно в свой походный мешок.
Сян сел у огня и принялся ждать.
Вскоре аромат супа разнёсся над поляной. Дал ему хорошенько покипеть. Снял с огня. Мясо съел сам. А бульон оставил в сторону, чтобы быстрее остыл. Старик ел не спеша. Тщательно пережёвывая пищу. Его мысли были очень далеко от этого места… Как-то раз, в далёкой молодости, его самого, раненого и обескровленного, вот также выхаживала старушка в деревне… Как же давно это было…
Ухо Чжуана уловило чьё-то осторожное дыхание. Медленно повернул голову. И увидел, старик, как на поляну вышел тигр. Шерсть на нём ещё не высохла. Значит он, совсем недавно, переплыл через Хэйлун Цзян.
Хозяин тайги остановился и принялся нюхать воздух. Сян приготовился дать отпор хищнику.
Мальчишку стало сильно лихорадить. Его трясло. Губы неразборчиво что-то шептали. То звали родителей, то срывались на слабый стон…
«Как это всё, не вовремя!» – подумал старый китаец.
Тигр дёрнулся вперёд. Но, сделав пару шагов, замер. Повёл носом, жадно втягивая ароматы поляны. Он уловил знакомый запах. Его взгляд вскользь прошёлся по Сяню и остановился на ребёнке, который заговорил в бреду.
– Он убил… его убил… Мама… Папа… – бормотал Михаил.
Хищник, без опасения, вплотную подошёл к мальчишке. Чжуан взял в руки нож и приготовился наброситься на большую кошку.
– Уйди… Уйди… Макар… Это, моя поляна… – в бреду продолжал бормотать Миша.
Счёт времени шёл на секунды. Сян, был ярым противником убийства тигров. И всегда старался оттянуть этот момент. А когда уже ничего не помогало, он вступал в поединок с хозяином тайги. Вот и сейчас, медлить было уже опасно… Тело сгруппировалось и готово броситься на хищника…