Мишка бежал, пока за спиной не смолкли выстрелы.
Всё стихло.
Прохоров остановился и прислушался. Тишина. Ни криков, ни топота бегущих ног, ни хруста ломаемых веток. Ничего.
Отдышавшись, стоя за стволом огромной лиственницы, осторожно выглянул. Вроде всё тихо и спокойно. Преследователи или потеряли его, или вовсе остановили погоню. На дрожащих от страха, усталости и недоедания ногах, вернулся к ручью. Опустился на колени и принялся жадно пить прохладную воду. Напившись, сложил ладошки лодочкой, стал черпать из ручья воду и поливать себе на голову и думать, что делать дальше.
Он был один. Один в глухой тайге.
Угроза миновала. Но теперь, вернулась первая беда. Ребёнку, одному, в тайге выжить невозможно! Эту мысль, Миша, отогнал сразу. Раз он ещё жив, значит, и выжить можно, вопрос в том, как долго?
Это оказался трудный вопрос. Поэтому, мальчишка решил вернуться к прежнему плану, идти вдоль ручья пока не выйдет к поселению. Размышляя, шагал вниз по течению ручья.
Впереди показалась небольшая полянка, залитая ещё теплыми лучами солнца. В воздухе появился запах спелых ягод. Это была малина! Его любимая ягода! Он, мог есть её бесконечно! Ноги сами понесли к ароматным и усыпанным ягодами кустам. Пальцы торопливо, с нескрываемой жадностью, собирали полные жмени спелых, красных ягод и не задумываясь отправляли их в рот. Мишка практически не жевал. Раздавливал языком и глотал.
Трапеза длилась несколько минут. Вся полянка оказалась отчищена полностью от ягод.
Мальчишка, утолив голод, опустился на землю. Устало посмотрел на перепачканные малиновым соком ладони. Медленно поднялся и неохотно зашагал в сторону ручья. Отмыл руки, умылся. Попутно испил воды. Сделал три шага назад и сел на валун, торчавший из земли. Из-под ног выскочила перепуганная змея. Гад отполз на безопасное расстояние, обернулся, посмотрел на человека, исследуя воздух своим неугомонным раздвоенным языком, и преспокойно скрылся в зарослях малины. Очевидно там и прятался, но, когда туда нагло ввалился Миша, гадюка тактично, и не желая вступать с противником в стычку, благополучно покинула место. И выждав время, вернулась обратно. Видно, там, под толщей листвы, в самой гущи кустов, располагалось её гнездо.
Посидев несколько минут, переводя дыхание, Миша побрёл дальше.
Шаг за шагом, он двигался за водой, журчавшей в ручье по левую руку. Со временем поток стал полноводнее и шире. Из ложбинки, оставшейся позади, донеслось весёлое хрюканье. Там, кабан со своей семьёй резвился, под раскидистыми дубами и попутно лакомились их плодами. Жёлуди аппетитно хрустели у них на зубах. Поросята резвились и оглашали лес своим писклявым похрюкиванием. Родители же оставались на стороже.
Ничего этого мальчик не слышал, на глаза попадались лишь отпечатки копыт на рыхлой земле. Но, его мысли были в ту минуту, очень далеки от этого места. Память, то и дело, возвращала к родителям, когда они были ещё живы… Как ходил в лицей… Как отец открывал новый завод… Как всей семьёй собирались в поездку, в которой их у…
– А-а-а-а-а-а! А-а-а-а! – заплакал навзрыд Миша, когда нервы окончательно сдали.
Слёзы, большими, горячими, солёными каплями катились по щекам. Он упал в траву. Накрыл голову рукавами свитера. В такт плачу, где-то далеко, стал подвывать волк. Тоска и грусть охватили мальчишку. Сквозь слёзы, Мишка, пытался мысленно разговаривать с родителями…