После школы мы с мамой едим на кухне суп. (Суп с кокосом и сыром «Стилтон» – один из маминых экспериментов, который, сказать по правде, не удался.) Стив задерживается на работе, а Карли ещё утром сказала, что у неё сегодня хор. Это, конечно, неправда: после уроков я видел, как они с Джолионом идут совсем в другом направлении. Но я никому не скажу об этом – я не настолько глуп.
Мы ждём, пока суп немного остынет. Вот и подходящий момент.
– Мам, – я пытаюсь подобрать слова, – а у папы было хобби? В смысле, чем он занимался в свободное время? – мне нужно выяснить, знает ли мама о совершенно секретной подпольной лаборатории.
Мама задумывается и подносит ложку супа ко рту. Беззвучно глотает и отвечает:
– Э-э, да нет вроде, – это мамино диалектное «э-э» обычно вызывает у меня улыбку, но сейчас я с нетерпением жду продолжения. Она озадачена вопросом – словно никогда и не думала об этом прежде. – Твой отец был очень умным и много времени проводил в размышлениях, но…
– Ему нравилась научная фантастика и… всякое такое?
– Научная фантастика? Твоему папе? – мама даже фыркает. – Нет. Конечно, нет! Это вообще не его. Почему ты так решил?
– Да просто так, – мама смотрит на меня с недоумением, и я изобретаю на ходу: – Я вспоминал истории, которые рассказывал папа. Мне стало интересно, что он любил читать.
Мама отвечает с улыбкой:
– Детективы. Криминальные романы о реальных преступлениях. Книги-головоломки. В этом был весь твой папа: он любил разгадывать загадки и во всём разбираться.
Мы некоторое время едим в тишине. После нескольких ложек суп нравится мне уже больше. И тут меня озаряет.
– Папа когда-нибудь чинил машины?
– Когда мы только поженились, у папы был старый «Форд Фиеста», он с ним часто возился. А что?
– В гараже на Честертон-роуд?
– Нет же, мы ещё там не жили. А что такое?
– Просто там была дырка в полу для механиков – я думал, папа ею пользовался.
– Гаражная яма? Э-э, нет. Кажется, он никогда её не использовал. Мы были в этом противорадиационном убежище один раз – когда переезжали.
– Были где? – спрашиваю я, нахмурившись.
– Люди, у которых мы купили дом, очень боялись ядерной войны. Макфэдьены, так их звали. Грубоватые и… – она крутит пальцем у виска. – Они сделали из гаражного подвала убежище, где можно было бы скрыться от ядерной бомбы. Крошечное и неуютное. Они надеялись, что из-за него мы заплатим больше, но не вышло. Они водили нас туда при осмотре дома.
– Ты никогда мне о нём не рассказывала.
Мама пожимает плечами:
– Ты никогда и не спрашивал. Как и про чердак – а он там тоже был. Наверное, мне не хотелось привлекать твоё внимание – чтобы ты не вздумал там играть. Честно говоря, Ал, мы с твоим папой вообще не придавали этому значения.
Мама глубоко вздыхает и смотрит на меня, склонив голову набок. Сейчас она сменит тему – и я даже знаю, на какую.
– Твои одноклассники… – да, я был прав. – Не хочешь пригласить кого-то из них на чай или просто поиграть?
Мама задаёт мне этот вопрос примерно раз в месяц, с тех пор как я сменил школу. Каждый раз она искусно продумывает вариации, чтобы не показаться навязчивой. А я отвечаю одно и то же:
– Да нет, мам. Они все заняты другими делами. Знаешь, домашнее задание и всё такое.
Мама кивает и отводит взгляд. На сегодня этот вопрос закрыт. И наконец она произносит:
– То письмо от твоего папы – с ним всё нормально?
Забавный выбор слов.
– Да, всё нормально. Это личное письмо. Советы сыну от отца и… – я специально говорю это, что отвлечь её внимание, – мужские дела. Разговор мужчины с мужчиной, знаешь? Всякие взрослые штуки: выпивка, девушки, наркотики…
Мама тепло и немного грустно улыбается, но больше ни о чём не спрашивает.
И это хорошо, ведь я думаю только об одном.
Убежище. Машина времени спрятана именно там.