Аэропорт Куала-Лумпура, как и любая другая воздушная гавань в мире, живет своей обычной жизнью. Залы ожидания наполнены звуками шагов, голосов и объявлений о рейсах на разных языках, создавая уникальную симфонию суеты и ожидания. Сотрудники аэропорта, как невидимые дирижеры, координируют этот сложный оркестр, следя за тем, чтобы каждый пассажир нашел свой путь, а каждый самолет вовремя покинул землю. Их титаническая работа незаметна, для тысяч пассажиров, снующих по миру, но крайне важна для поддержания гармонии в этом огромном механизме. Она практически никогда не имеет сбоев, и настолько регламентирована, что допустить ошибку практически невозможно. Ведь маленькая ошибка всего одного человека, как песчинка, попавшая в часовой механизм, может заставить остановиться все шестеренки, и сломать чётко отлаженную систему.
Пассажиры, не задумываясь о том, что что-то может пойти не так, живут своей обычной жизнью, предвкушая или переживая за свой предстоящий перелет. На информационном табло загораются новые номера рейсов, и толпа пассажиров начинает движение, словно по невидимому сигналу игрока мышкой, выделившего группу персонажей и направившего их в определенную точку.
У стойки регистрации рейса на Пекин малазийская семья с тремя детьми пытается справиться с пятью чемоданами разной величины, которые, кажется, живут своей жизнью, постоянно норовя упасть. Дети, не смотря на поздний час, полны энергии и любопытства, и с восторгом смотрят на огромные самолеты за окном, мечтая о том, как скоро они окажутся на борту одного из них. Их мало беспокоит конечная точка прибытия, и волнения родителей о перелете, их детский восторг от интереса самого факта перелета на самолете, перекрывает желание спать.
В кафе у окна, где открывается вид на взлетно-посадочную полосу, сидит красивая молодая женщина с огромной чашкой капучино пытаясь не уснуть и дождаться своей посадки на Пекин, сдерживая яростное желание потереть глаза. Вдыхая хоть немного бодрящий запах кофе из чашки, с ленивым интересом наблюдает за самолетами, угадывая куда может лететь каждый из них. Придумывая в голове историю, что бы она делала и в какой компании в той выдуманной точке прилета каждой из этих красивых стальных птиц.
Рядом, за соседним столиком, бизнесмен в деловом костюме сосредоточенно изучает документы подписанные несколько часами раньше, и постоянно отвлекается на телефон с кем-то переписываясь, с кем-то кто ему явно нравится, потому что каждый раз видя новое сообщение, легкая улыбка трогает его тонкие губы, смягчая очень серьезное выражение его лица.
У выхода на посадку рейса MH 370, пожилой мужчина, погруженный в книгу, терпеливо ждет посадки, наслаждаясь возможностью побыть одному. Скоро он должен прилететь в гости к дочке и четырем внукам, и ему будет совсем не до чтения.
Аэропорт Куала-Лумпур – это не просто место пересечения маршрутов, место прилета и вылета самолетов, это живой часовой организм, в который уже попала невидимая песчинка.
– Господа и дамы, объявляется посадка на рейс MH 370 следующий маршрутом Куала-Лумпур – Пекин, стойка вылета номер двадцать один. Привычным металлическим голосом прозвучало объявление в интеркоме. И семья с детьми, и девушка, и бизнесмен и пожилой мужчина ведомые этим объявлением направились в чрево стальной птицы, которая скоро станет одной из самых больших загадок человечества.
– Welcome to the board, sir! – Прощебетала с приятным местным акцентом, симпатичная малайка в синей униформе с ярким платком на шее.
– Thank you Christine. Буркнул я в ответ, с трудом прочитав имя на фирменном бейджике. С моим двухметровым ростом поездки в ЮВА напоминали сказку про Гулливера в стране лилипутов. Все окружающие, даже самые высокие едва доходили до середины груди. А уж их местные девочки, вообще оставались где-то на нижнем этаже восприятия.
Сделал пару шагов и плюхнулся в удобное кресло.
«Так, вроде все успел, сейчас шесть с половиной часов до Пекина, потом стыковка, еще восемь часов, и я дома. На праздник успеваю. Подарки в Картье купил в Кей-Эл перед вылетом, и жене и Алинке. Придумают же капиталисты дизайнеры – гвоздь согнуть и продавать его за штуку баксов. Жене купил браслет, Алинке колечко, хорошо, что они у меня обе с одинаковыми запросами, можно не напрягать мозг. Тащи что-то дорогое и блестящее и всё будет пучком. Толик в порту должен встретить – отвезти. Но сначала заеду на часок к Алине, и потом уже домой отсыхать.
После тяжелых переговоров с американцами, и отсутствии нормальных прямых рейсов в Москву, пришлось брать стыковку через Пекин. Хорошо, что в наличии был бизнес-класс – можно хлопнуть вискаря и отрубиться на все время перелета. Никто не будет мешать и толкать в бок с просьбой выпустить в туалет. Как в страшном сне вспомнились перелеты экономом на заре развития бизнеса. Запахи от соседей, громкие дети, писушники, поднимающие тебя через каждый час, несъедобный авиакорм в коробочке. Ноги умещались только на месте в проходе, брать билет у окна было невозможно, колени не вмещались в расстояние между креслами на какой угодно авиакомпании. А уж если место в средине, хоть плачь, проще стоять весь перелет.
Но в этот раз проблем с билетами не было, и я снял туфли, пиджак и немного поерзав, удобно устроился в широком кресле.
Самолет начал разгон и оторвался от земли. Терпеть не могу этот момент. Полная потеря контроля ситуации: от меня ничего не зависит, и я совершенно беспомощен в своем положении. При моем болезненном гиперконтроле всего, и вся вокруг, это каждый раз тяжелое и неприятное испытание. Наверное, давно стоило сходить к психологу и снять эту локальную аэрофобию, но советское, вбитое родителями и обществом воспитание шепчет на ухо: «к психологам ходят только психи». Признаться себе, что ты псих довольно сложно, да и какой я псих. Так, просто трясет слегка при взлете. Будем бороться со своими страхами самостоятельно, или я не Завадский?
– give me please two shots of whiskey, обратился я к стюардессе. Слыша со стороны свой жуткий английский, внутренне посмеялся. На любых переговорах за границей мой Рязанский акцент выдавал советско-пролетарское происхождение с потрохами. Да и хрен с ним. Не пытался я быть похожим на лощеных британцев или суетливых азиатов. Я русский, я советский, и пока у меня тонна бабла на счетах вы будете кланяться и улыбаться. Нет, понятно, что до частного самолета я еще не дожил, и в принципе в Форбсе далеко не на первых позициях, но я пережил девяностые живым и без судимостей. Не без греха, конечно, но кто не попался тот не грешил. В прямую на тот свет никого не отправил, а что при покупках заводов, закрывал их и увольнял народ пачками, а они потом бедствовали? Так, то не я, то экономическая ситуация. Кто не спрятался, я не виноват. И если кто не пережил, мне очень и очень жаль. А чтобы меня Господь простил, вон церковь отреставрировал, а батюшка мне все грехи отпустил. Так что теперь я чист и перед законом, и перед небесами, и точка.
Десятого совет директоров «Русских металлов», и я приготовил всем отличный сюрприз. Пусть готовятся бездельники, придется поработать.
Размышления прервала отбивка, предваряющая объявление в самолете. В динамиках раздался голос с типичным восточным акцентом:
– Господа и дамы, доброй ночи, вас приветствует на борту авиалайнера Малазийских авиалиний капитан корабля Захари Ахмад Шах, мы совершаем перелет Куала-Лумпур – Пекин, наш самолет набрал высоту тридцать пять тысяч футов, мы летим со скоростью восемьсот семьдесят километров в час и ориентировочно мы прибудем в аэропорт Пекина через шесть часов. Желаем вам приятного полета.
И еще раз тоже самое на неприятном моему слуху китайском языке.
– Господа и Дамы меня зовут Кристина Вонг, и я рада приветствовать вас на борту нашего авиалайнера от лица команды. Я старший бортпроводник, и в случае возникновения каких – либо вопросов вы можете обратиться к любому члену моей команды, или прямо ко мне.
Да что блин такое происходит в этом мире. Даже Малайзия – мусульманская страна и то, даже здесь тёлки выходят на первый план управлять, я совсем не понимаю как такая маленькая и худенькая девочка может быть начальником. Мой дремучий патриархальный уклад ударил в голову со всей силы, ну не могу я воспринимать бабу начальником в мужском или смешанном коллективе, ну как это? Женщина управляет мужиками, да не бывать этому. Есть какая-то явная проблема в мужчинах, позволить захватить власть женщине, я думаю это полная импотенция. Баба она и есть баба, красивая, нежная, ласковая, может даже друг и советник, но всегда на втором плане, всегда где-то там за спиной. Короче баба она или жена или любовница, дети там, секс, дела домашние, но никак не начальник. И то, что последние годы транслируется как равноправие дело весьма для меня сомнительное. Еще пятьдесят лет назад женщина в основном занимала свое правильное место в обществе – сидела дома и воспитывала детей, им даже голосовать не давали, ну ведь понятно почему. Всё это развитие феминизма и равенства полов, на мой взгляд было выдумкой капиталистов, которым была нужно дополнительная рабочая сила. Считай разом в два раза прибавили себе рабочих рук для умножения своих доходов. А если появились новые рабочие руки, значит старым платить больше не надо. Ну и весь двадцатый век мужики убивали друг друга со страшной силой в разнообразных войнах. Я думаю, у нас в стране все это случилось по одной причине, после войны осталось куча детей без отцов, воспитываемых мамами. А воспитание мамы, это совсем не то же самое что отца, вот и получили поколение изнеженных «маменькиных сынков», первая волна разжижения мужика в СССР. Потом такие ребята не добиваясь ничего, плодили опять безотцовщину, потому что нормальной бабе нужен «Мужик», а не вот это вот интеллигентное чмо в очочках и с высшим образованием, как следствие – развод и вторая волна еще более изнеженных мальчиков, без стали в яйцах. Ну а бабе что делать? Брать жизнь в свои руки и лезть наверх, пытаясь выжить. Девяностые в силу своего брутального характера вытащили наверх пусть не самых умных, но жестких мужиков, и в этот момент гендерное равенство улетело к довоенному состоянию. Страна откатилась к такому тюремно-воровскому понимания вертикали управления, а по понятиям баба не решает ничего. Ну на самом деле, дела тогда делались на стрелках, где женщины явно лишние и в саунах, а там баба не бизнес-партнер, а тупо плоть для утех. А так как я продукт этого времени, ну для меня женское главенство вообще никак не понятно, и у себя в холдинге до высших постов ни одна баба никогда не поднимется. В совете директоров одна Танька, но это маркетинг, и ни один нормальный мужик этим заниматься не будет, да и то она пробилась только благодаря тому, что отдавалась мне в свое время с особым рвением.
Стюардессы принялись сновать по салону и разносить пледы и наборы для сна, выполняя свои привычные ритуалы, готовя самолет к ночному перелету. Чем меньше людей уснуло, тем спокойнее и беспроблемнее пройдет рейс, и завтра можно будет погулять по Пекину, ожидая обратный рейс.
У команды на завтра была запланирована вечеринка, которую собирала Кристина. Она планировала проставиться за свое повышение до старшего бортпроводника, и коллеги предвкушали как они будут выпивать саке и есть утку по Пекински в хорошем ресторане. Привычные шутки и подколки на счет повышения Крис до руководителя от вчерашних коллег того же что она была уровня, немного раздражали девушку, но показать этого было нельзя, и приходилось улыбаться вместе с ними и самой развивать тему иронии над собой как начальником над бывшими коллегами. Но вся эта суета не мешала выполнять свою работу команде как хорошо отлаженным часам.
– Сэр еще виски? – Кристина подошла к Завадскому видя, что его бокал опустел
– Ес, плиз ту шотс.
Ну все, Чивас дошел до нужного места, тепло разлилось по телу и усталость начала забирать своё. Сейчас еще соточку и спать-спать-спать….
Отбивка объявления вырвала из сна, я посмотрел на часы, получилось поспать четыре часа, я вытянул руки и попробовал растянуть затекшее тело. В динамиках прозвучал резкий голос.
– Господа и дамы, с вами говорит Фарик Хамид, второй пилот воздушного судна. Первый пилот Захари мертв… это я убил его. Я отключил транспондеры и ни один человек не знает где мы уже четыре часа. Я заблокировал вход в кабину, и сюда никто не сможет зайти. Я изменил маршрут полета, больше никто и никогда не сможет найти наш самолет. Во имя Аллаха мы исчезнем навсегда, и никто и никогда не узнает, что произошло. Я поставил самолет на автопилот, и он будет лететь пока не кончится топливо. Я прославлю себя навсегда как верный воин Аллаха. Я убью себя и умру гораздо раньше вас всех, а вы будете испытывать ужас до самого конца, не зная когда вы умрете. Аллах Акбар!
Из динамика раздался громкий выстрел и наступила звенящая тишина. Звук из кабины не отключился и было слышно, как попискивают датчики. Секунда звукового вакуума и самолет взорвался криками на всех языках.
«Твою мать»! это что розыгрыш? Пронеслось в голове, но судя по виду бледной стюардессы, стала понятна вся серьезность происходящего.
Моё кресло находилось в нескольких метрах от двери в кабину пилотов, я вскочил и бросился к ней, но дергание ручки и удары по бронированной двери ожидаемо не принесли никаких результатов.
После терактов 11 сентября в США, двери кабины всех самолетов забронировали, и сделали так что без желания пилотов туда было проникнуть невозможно. Экипаж просто нажимает кнопку LOCK и даже набрав код доступа в кабину туда невозможно попасть никому из салона.
«Твою МАТЬ»! В салоне начал нарастать гул паники, полусонные люди начали приходить в себя и осознавать всю кошмарность ситуации. Хорошо, что большинство пассажиров спали и не слышали этого объявления. На удивление паника не полыхнула по салону. Пассажиры сидели пришибленные и полусонные.
– Дамы и господа пристегнитесь и оставайтесь на своих местах, экипаж воздушного судна пытается решить возникшие неприятности. Лучшее что вы можете сделать это оставаться на своих местах. Сейчас мы свяжемся с землей и получим инструкции по дальнейшим действиям. Самолет находится на безопасной высоте и причин для паники нет. Сейчас вам подадут напитки и завтрак. – Миниатюрная бортпроводница проговорила это железным голосом, совершенно без какой-то нотки истерики.
Можно только удивиться хладнокровию этой маленькой девочки, ведь понятно, что нам трындец. Все что она говорит – полная херня, как мы с кем-то свяжемся? Все приборы коммуникации только в кабине пилотов, туда как понятно не попасть. Стю видимо для очистки совести жмет код доступа, но замок, естественно, не реагирует.
Ну нет, ну не может вот так глупо всё закончиться. Внутри как будто лопнул воздушный шарик с силой воли, предательская волна липкого страха ударила в ноги, и я осел около двери пилотов. Я всегда был хорошим бизнесменом и аналитиком, принимавшим в жизни массу быстрых и правильных решений, и в этот момент я сразу понял всю безвыходность ситуации. Где-то пару лет назад вечерами я просмотрел по Дискавери большой цикл документальных фильмов про авиакатастрофы. «Шансов нет, шансов нет, шансов нет» пульсировала, разрастаясь в голове мысль. Никакой паники, никакой агрессии, простое осознание безнадёги – никаких надежд. Смертник перед расстрелом. Всё окружающее стало ощущаться в формате slow motion. Звуки притушились и практически ушли.