Если явление существует, но совершенно противно всем известным до сего времени законам, то это доказывает только, что оно действует по закону неизвестному.
Десять лет назад я впервые увидела призрак мужчины, умершего за пять лет до этого и официально пропавшего без вести. Жуткая история, едва не уложившая меня в могилу, дала начало моим бесконечным исканиям и пробудила новые силы и возможности.
Всё начиналось прозаично и радостно, когда чудесным летним днём мы с мужем сняли новую квартиру.
Хозяйка, добрейшая женщина Ангелина, лет сорока, специально для нас сделала ремонт и, вручив ключи, со словами: «Здесь жил студент, но куда-то сбежал», – оставила нам это уютное, но тихо изводящее жилище.
Когда-то, эта квартира, принадлежавшая её мужу, была оплотом для неё и дочери, но волею судьбы личная жизнь каждого пошла отдельным путём. По каким-то загадочным причинам мужчина пропал без вести и о нём больше ничего не было слышно. Количество пустых бутылок из-под алкоголя, оставленных на притолоке кухни и не задетых ремонтом, говорило о том, что здесь не скучали.
Новая территория – новая жизнь. Но постепенно, граница между днём и ночью становилась для меня всё более отчётливей. Ночами стали приходить странные сны…
Это были кошмары, в которых женщины с особой жестокостью ножами расправлялись с мужчинами. Никогда прежде мне не снились подобные сюжеты. Иногда я просыпалась от того, что кто-то пытался стянуть с меня одеяло и дотрагивался до моей кожи. Умом понимая абсурдность подобного действия, в глубине души всё же росли тревога и смутные сомнения.
Но всё это было нежной прелюдией по сравнению с тем, что ожидало меня в дальнейшем. Активизация необъяснимых событий и видений и осознание существования «нечто», проживающего со мною рядом, произошли с рождением дочери.
Саша появилась на свет весной и дала новый чудесный смысл моей жизни. Счастье, радость, волшебные мгновения восторгов и чувств. Вместе с тем, видимо, некий смысл появился и у невидимого обитателя дома.
Однажды хозяйка квартиры пришла навестить нас вместе со своей дочерью. Юная брюнетка – студентка Света, решительная и амбициозная с порога, на мою полушутливую фразу: «Что-то у вас тут неладное творится», – вдруг как-то зажалась, помрачнела и стала держаться ближе к матери. Хозяйка, несколько озадаченная, призналась, что сама иногда некомфортно себя здесь чувствует, а находясь возле окон, испытывает ощущение, что сейчас её подтолкнут вниз.
– Ого… – подумала я, невольно глянув в окошко. Это как раз тот случай, когда панорама с пятого этажа перестаёт казаться привлекательной.
Света в квартире одна не оставалась. Ей было страшно.
Тема отца в этой семье была покрыта болезненными воспоминаниями и сожалениями. И больше мы к ней не возвращались. До определённого момента…
Весну, осень и ещё одну весну с рождения дочери, в течение трёх дней подряд происходили странные приходы по ночам. В то время, как семья мирно спала, мой сон был далеко не сладким. Пограничное состояние и там и здесь – так можно было назвать моё ночное существование.
Засыпание происходило быстрое, в ожидании путешествий в сновидения. Но затем вдруг происходило выпадение в некую другую реальность, где я видела себя, комнату, спящих рядом членов семьи, а также то, что не могла видеть днём… Рядом с собой я ощущала некую субстанцию, едва заметную пелену, которая пыталась словно пробиться ко мне. Она что-то хотела, стремилась донести и приблизиться. Её присутствие пугало меня, ибо это давление было ощутимо почти физически и необъяснимо никакими чувствами. Порой я не могла уйти из этого мучительного состояния. Моим спасением в такие минуты был крик грудной дочери, спящей рядом. Она всегда чувствовала мои кошмары и просыпалась первой.
Всю жизнь сон был чудесным удовольствием для меня в любое время и в любом месте. Однако «чудеса» этих ночей заставили меня всерьёз задуматься после того, как сменили «график» и стали повторяться с регулярной периодичностью.
Говорят, маленькие дети видят то, что недоступно взрослым. Воочию мне пришлось убедиться в этом, когда после очередной бессонной ночи, я находилась возле своего спящего полуденным сном ребёнка.
Солнце заглядывало в окно через тополя и тонкие шторы, создавая иллюзию спокойствия. Внезапно, ощутив тревогу, я стала наблюдать за дочерью. Спящая Саша беспокойно ворочалась, и вдруг начала дрожать. Маленькие ручки конвульсивно сжались, всё тело напряглось пружиной. Одним движением она села. Лицо ребёнка было наполнено невыразимым страхом. Распахнутые глаза смотрели невидящим взглядом мимо меня, в центр комнаты. Вытянув дрожащей рукой указательный пальчик, она показывала в пустоту за мной. И всем свои существом выражая ужас, тихо произнесла:
– Мама, кАка…
Потом громче, словно призывая меня на помощь, уже обращаясь ко мне и по-прежнему протягивая ручку в том же направлении:
– Кака, мама!
Растерявшись, с наползающим холодным чувством, я оглянулась. Никого. Передо мной дрожащий ребенок, сзади – живая пустота.
Очнувшись от оцепенения, я рванулась к Саше. Невозможно передать все ощущения, испытанные мною за эти мгновения. Подхватив дочь на руки, я стала успокаивать её, чувствуя, как нарастает моя злость к тому, что посмело явиться и ей. С этого момента началась война.
Как в каждом родителе, будь то человек или трепетное животное, обостряются инстинкты, охраняющие родное дитя, так и у меня всё восстало на защиту от и борьбу неизвестно с чем.
Продуктивное качество злости уже доказано учеными. Гнев для самозащиты никогда не сравнится с реакцией в безмятежном состоянии.
«Нечто» резко и злостно было поставлено перед фактом.
– Только попробуй ещё раз прийти к ребёнку!
Внутри всё кипело. Разум искал выход.
Как ни странно, больше дневных посещений не было. Не скажу, что я такая уж страшная… Но решительность моя была очевидна и безоговорочна.
В качестве компенсации оно решило отыграться на мне ночами. Даже написание курсовых и дипломных работ заочникам до глубокой ночи и развлекающее сидение в социальных сетях – не спасли меня от регулярных посещений аморфного жителя. Он приходил и становился всё более активным.
Проблема, казалось, решения не имела и единственным выходом была смена жилья.
Агрессия и атаки – так можно было назвать изменившееся поведение «нечто». Серый сгусток, приходивший по ночам, был зол, и каким-то непонятным чувством я знала, что он не хочет нас отпускать. Это был вихрь, сметающий и сбивающий, обволакивающий и леденящий. Не отпускающий ни на шаг от себя. Бушующая неведомая злость и угроза.
Муж поддержал моё желание сменить обстановку, и первым ответом извне – была его неожиданная клиническая смерть в ванной комнате. В два часа ночи, пока спал ребёнок, я возвращала к жизни Марка, внезапно потерявшего сознание и скрученного спазмом до отвердения тела.
Позеленевшее лицо, закатанные глаза, проваленный язык, остановка сердца. Битьём по щекам, массажем точек, холодной водой я пыталась привести его в сознание. Я трясла его, как сумасшедшая, била по лицу и уже с остервенением запрещала, приказывала не уходить. Всё внутри собралось в одну точку. Это была борьба. Страшная. За жизнь. Никогда прежде мне не приходилось собираться до такой степени. Отчаянно, несгибаемо. И когда я стала тихо почти кричать:
– Вернись, ты не можешь уйти! Ты не имеешь права! – и голос мой дрогнул, и полились слёзы, – Марк захрипел под моими ладонями, судорожно пытаясь вдохнуть. Жизнь вернулась к нему. Слабая, прерывистым пульсом, неровным дыханием, но он был с нами.
Еле выбравшись из ванны, полночи мы ещё боролись с накатывающими обмороками. Скорая вынесла вердикт – жить будет.
По странному стечению обстоятельств найти новую квартиру не удавалось. Каждый раз возникали какие-нибудь «но».
Неожиданно грянувший очередной экономический кризис и потеря отличной работы главы семьи ещё больше сузили перспективы.
«Нечто» ликовало и продолжало угрожать. Ночи становились невыносимее, и тогда я пришла к единственному решению – поговорить с ним. Насколько это было возможно в том неопределённом состоянии полусна и бодрствования.
Темнота окутывала комнату. Слабый свет луны пробивался через шторы и ветви деревьев за окном. Все спали.
Проваливаясь в сон, я держала лишь одну мысль – спросить.
Густая тишина повисла и застыла в тревожном ожидании. Мир в ином состоянии наполнен другими чувствами. Кажется, что всё вокруг дышит своей жизнью.
Внезапно я ощутила страх приближения. Оно было за дверью квартиры.
Будучи бессильной препятствовать, я с тихим ужасом наблюдала, как бесформенная бело-серая масса медленно вливалась через дверь. Никакие засовы и запоры не могли препятствовать её вхождению. Она шла, никого не спрашивая.
Этот разумный плотный туман остановился на границе комнаты и коридора и завис, закрыв собой дверной проём. Масса чего-то ждала и хотела. Она смотрела на меня несуществующими глазами, словно проникая в самую душу.
Её края вздрагивали и меняли очертания, перекатывая волны по всей поверхности, то сжимаясь, то расширяясь, пульсируя эмоциями и ожиданием.
Она замерла, и я тоже. Но мысль, запущенная перед сном, привела меня в действие. Оторвавшись от тела, я сделала шаг к этой субстанции. Приближаясь к ней в отчаянной решительности, я несла с собой один вопрос:
– Что тебе от меня нужно?!
Неожиданно сгусток стал уплотняться, меняя свою форму. И из расплывчатого серого вещества начал формироваться человек. В молчании, сковавшем моё существо, не успевая осознать свои чувства, я увидела перед собой мужчину. Это был брюнет с тёмными глазами, лет сорока на вид, среднего роста и телосложения, не урод и не калека. Он молча смотрел на меня. Скорее инстинктивно, желая получить ответ на свой вопрос, я устремилась к нему.
И тут произошло непредвиденное. Силуэт резко стал преображаться в прежний сгусток и отходить в глубь коридора. Звук, который он производил при этом, нельзя описать ни одним инструментом и звуком живых существ. Это был рёв. Глубокий, надрывный, низкий. Проникающий в мозг и парализующий его страхом. Никогда прежде мне не доводилось слышать подобного.
Субстанция двигалась к дверям, продолжая издавать трубный рёв, сгущаясь и уменьшаясь. Она вылилась через дверь и ушла.
Мгновенно оказавшись в теле, я проснулась с бешеным пульсом, пытаясь прийти в себя. В голове ещё раздавался уходящий «голос» посетителя.
Чудесный летний день. Теперь на кухне будет новая газовая печка! А говорят, счастье – не то, чем можно владеть. Ещё какое счастье даёт владение новой печкой!
Хозяйка Ангелина беззаботно шла рядом по улице, когда мой вопрос застал её в врасплох.
– Ангелина, а как выглядел ваш муж? – неожиданно спросила я.
Она повернулась и удивлённо посмотрела на меня. Во взгляде появилась настороженность.
– Он был брюнетом, среднего роста и сложения, с тёмными глазами, приятной наружности, – констатировала я, не отрывая взгляда от её лица.
Выражение, сменившееся на нем, сомнений не оставляло.
– Да, он таким и был… – с напряжением и печалью произнесла она.
Рассказав о том, что явилось мне ночью, и показав свою растерянность в этой ситуации, я ввергла в ещё более растерянное состояние хозяйку квартиры. Ангелина испугалась, занервничала, начала говорить о том, что нужно сходить в церковь и поставить свечку. Расставание со мной явно принесло ей моральное облегчение, и она поспешила домой.
Итак, то, что требовалось доказать. Это Он.
Разум сопротивлялся, но интуиция была непоколебима.
Существом непонятной субстанции, регулярным посетителем – оказался пропавший без вести бывший муж хозяйки квартиры.
– Но ведь если он приходит, – думалось в моей голове, – значит он умер… Если он умер где-то там, далеко, почему он приходит домой… Ну может у духов так принято, – включив дурочку, убеждала я себя. – Что я могу знать об этом?
На удивление приходы по ночам прекратились.
– Может свечка подействовала… – вдруг уверовала я. Тревожно, и с недоверием ожидая, через несколько дней я успокоилась и обрадовалась. – Ура! Наконец-то!
Наступил февраль…
И тут случилось долгожданное событие! Марка пригласили на работу, правда в другой город, в полутора часах езды от дома. Предложение было выгодное и интересное, но с одним условием – жить надо было вблизи места работы.
Решено было присмотреться и немного позже приобрести там дом. А пока, я осталась одна с маленьким ребёнком на пять дней в неделю.
Стоило мне расслабиться и вдохнуть полной грудью, как Он появился снова.
Желая избавиться, хоть в какой-то степени, от навязчивых посещений, я стала оставлять включённым свет в ванной комнате. Так Он беспокоил меньше и реже.
Его постоянное тлетворное влияние было очевидно заметным через несколько месяцев. Резкое ухудшение здоровья стало моей главной проблемой. Я явно прочувствовала анатомическое расположение желудка, объявившего вдруг забастовку. По ночам начались приступы сердцебиения и повышения давления. Доселе здоровый организм недоумевал.
Введение режима, приём витаминов и свежий воздух – особых результатов не дали. К осени я похудела на десять килограмм, учитывая мой и без того бараний вес. Чтобы не оставлять меня одну, муж стал каждый день выезжать на работу из дома.
Вопрос с квартирой поднимался регулярно, мы занимались поисками, но всё было тщетно. Тема, словно проклятая, не двигалась с места. Не выдержав, я начала покупать газеты и обзванивать подходящие варианты сама.
Однако через несколько дней мой голос оставил меня. Получив неожиданный ожог голосовых связок банальными каплями от насморка, я замолчала на два месяца. Связки восстановились только через три года.
Он приходил уже ненавязчиво, но лютовал после активных обсуждений. Мы перестали говорить дома о переезде, так как даже муж заметил связь диалогов с неприятностями.
Лишившись возможности нормально говорить, я стала ходить по адресам и агентствам недвижимости. Как вдруг «неосторожно» вылившийся кипяток с плиты лишил меня и этой возможности, приковав к квартире на три недели. Носок с ошпаренной ступни я снимала вместе с мясом.
Казалось бы, сидя дома, почти без движения, нужно поправляться, но я худела.
А Он становился сильней и уверенней.
О скором переезде мы сообщили хозяйке квартиры. Через неделю моё сердце стало внезапно прерываться в биении. Его словно дважды срывало с места, не давая мне возможности полноценно дышать и двигаться. Третий срыв меня добил. 10 минут пульса 190 ударов в минуту, и я – ходячий зомби.
После этого жизнь стала не жизнью, а выживанием. Исчез сон, глаза не могли смотреть без напряжения, тело было слабым, на грани постоянной потери сознания. Постельный режим стал для меня основным времяпровождением.
Походы по врачам должны были обрадовать меня, ведь я оказалась здорова! Но никогда в жизни я не чувствовала себя такой нездоровой. На моё объяснение о срыве сердца, кардиолог, едва не покрутив у виска, раздражённо сказала, что так не бывает! И только остеопат заключил, что был спазм диафрагмы, и энергии во мне почти нет.
Меня не оставляло чувство, что Он, этот приходящий, хорошо наелся. И следующим этапом я останусь здесь навсегда.
В один из холодных осенних вечеров Марк с Сашей зашли домой после прогулки на улице. Ребёнок был рад и непринуждённо сел играть в игрушки. Муж подсел ко мне на кровать.
– Хочешь страшилку? – на полном серьёзе спросил он. В его глазах читались тревога и нетерпение.
– Куда ещё больше, – улыбаясь, ответила я.
– Я сейчас говорил с бабой Зиной. Тебе будет интересно.
Баба Зина была нашей соседкой по площадке. Эта уникальная женщина всегда была в курсе всего происходящего на расстоянии нескольких кварталов от дома.
– Ты знаешь, что твой призрак жил тут с женщиной, которая убила своего мужа? – начал Марк. – За это она отсидела в тюрьме.
Глядя на мои расширяющиеся глаза, он продолжал:
– Здесь постоянно были попойки и драки. А в один из поздних вечеров, к бабе Зине постучались в дверь. Это была соседка-сожительница. На её одежде и теле была кровь. Она торопливо отдала ключи от квартиры и сказала, что съезжает отсюда насовсем. Единственной вещью, которую вывезли – был большой платяной шкаф.
Эта информация шокировала меня.
– Неужели прямо здесь?! И после этого Он пропал? – вопрос был скорее риторический.
– Да, – ответил Марк.
– Так вот ты какой, аленький цветочек… – думала я уже после, лёжа в постели.
– Не найдя покоя после смерти, ты ищешь его в другой семье… А может ты прикипел ко мне?.. И хочешь оставить рядом с собой? О Боже.
Мысли, одна приятнее другой, выстраивались в моей голове. Проследив закономерность событий, я с ужасом осознала, что всё целенаправленно шло к тому, чтобы не отпустить меня из квартиры.
– Так ты уже потираешь руки, дружок! Мне, конечно, жаль тебя, но это не входит в мои планы!
Освобождение пришло неожиданно. В самый критический момент. Кто не верит в хранителей и Высшие Светлые Силы – верьте! Только так можно объяснить чудесное совпадение обстоятельств и возможностей, последовавших в дальнейшем.
Силы словно убывали, несмотря ни на что. Каждый проведённый день в стенах необъяснимо угнетал и высасывал. В середине декабря мы решили съехать во что бы то ни стало до Нового года. На следующий день после принятого решения, пользование ванной комнатой стало невозможным.
Вода, текущая из кранов ванны и раковины, начала пропускать ток.
Адские испытания окончательно разозлили и переполнили чашу терпения и вынужденного ожидания.
Но за 7 дней до Нового года случилось чудо. Квартира, в так долго желаемом районе, на нужном этаже и в нужном доме, вдруг оказалась выставлена на продажу.
Как в детективном кино, при призраке ничего не обсуждалось. Одним днём были решены вопросы и назначена встреча с продавцом. Вечером, мы втроём вышли смотреть наш возможный новый дом.
Движения давались мне с трудом. На дорожках лежал пушистый снежок, лёгкий морозец с непривычки захватывал дух.
Хотелось бегать, прыгать, играть в снежки и носиться с санками, как в детстве. Тоска охватила меня от невозможности тела. Но вот нас встретили, и мы у цели.
Уже даже с порога я поняла – это ОНА. Моя квартира!
Всё в ней, начиная от радушных хозяев и заканчивая горячими батареями с тёплым полом, дышало уютом и добром.
Изящная арка, подкова на счастье у входа, большие окна, в которых целый день солнце. Над головой только небо! Атмосфера радости, безопасности и комфорта. Ребёнок, пробежав по комнатам и заглянув в окошки, с восторгом воскликнул:
– Переезжаем, мама!
Все рассмеялись. Решение было принято.
С тихой тайной радостью мы вернулись в свою обитель. Мне не верилось. Неужели так бывает. Огонёк счастливой надежды ликовал и искрился в душе.
На следующий день, взяв два небольших пакета необходимых вещей и Сашу за руку, мы молча покинули жилище.
Больше я туда никогда не возвращалась.
Наш новый дом дал мне защиту и тепло, дал силы для выздоровления и новую жизнь.
А муж ещё несколько дней, вывозя вещи, испытывал на себе бешенство обитателя в неожиданно падающих на голову полочках, травмах и порезах.
Новый год мы встречали усталые, но счастливые.