У входа в ресторан девушку встретил худощавый хостес и проводил её к столику, где молодую гостью уже ожидали.
На мгновение замедлив шаг, она с интересом оглядела изысканный зал, в котором оказалась впервые. Сдержанный, уютный интерьер известного ресторана, выполненный в мягких пастельных тонах, быстро располагал к себе. Небольшие столики, звон хрусталя, доносящийся из разных уголков, и непрерывные тихие разговоры гостей, – это было определённо то место, куда, скорее всего, она вернётся вместе с лучшими подругами, Майей и Тамарой.
Восхищение не покидало девушку. Она была изумлена видом на Исаакиевский собор, который открывался из панорамного окна и напоминал огромный холст талантливого художника, масляными красками создавшего шедевр для гостей заведения.
У этого окна стоял столик на двоих, за ним сидел мужчина преклонных лет, терпеливо ожидавший гостью.
Стоило служащему ресторана и девушке подойти ближе, как мужчина встал и в знак приветствия протянул руку.
– Здравствуй, Мира. Спасибо, что нашла время.
– Добрый день, – женский голос прозвучал спокойно, но с ноткой неуверенности.
– Ибрагим Асадович, – представился он, предположив, что девушка не успела запомнить его имя после неожиданного звонка накануне поздним вечером.
Кивнув, Мира села напротив, провожая взглядом официанта, оставившего меню.
Мужчина не спешил начинать разговор. Это был тот самый момент, когда два незнакомых человека открыто смотрели друг на друга, пытаясь подметить детали внешности и составить первое впечатление друг о друге.
Перед Ибрагимом Асадовичем сидела юная Мира – двадцати пяти лет, с длинными тёмно-каштановыми волосами, собранными в тугой конский хвост. Большие карие глаза, обрамлённые длинными чёрными ресницами, придавали смущённому взгляду детскую непосредственность.
Высокий рост и хрупкое телосложение передались Мире от отца, Фарида, судового врача на атомном ледоколе.
Мира выглядела довольно просто, что изрядно удивило мужчину. Светлые джинсы с чёрным топом, поверх накинут пиджак такого же цвета, лёгкий макияж без ярких акцентов – нюдовый оттенок помады, румяна, подчёркивавшие острые от природы скулы.
Ибрагиму Асадовичу всегда казалось, что девушки старались выглядеть как можно ярче, чтобы выделиться на фоне других, но Мира, по-видимому, была другой: ни броских украшений, ни вызывающего макияжа, ни длинных ногтей. Мужчине было с кем сравнивать, так как его старшая дочь, Сюзанна, представляла собой полную противоположность Миры – одевалась ярко и вызывающе.
Неловкость сковывала девушку. Её тонкие пальцы рук, прилежно лежавших на коленях, переплелись. Мира прикладывала усилия, чтобы не выдать смущения, но попытки оказались тщетными, замаскировать охватившие её чувства не удавалось. Из-под ресниц она смотрела на незнакомого человека, который выглядел столь уверенно и спокойно, будто перед ним сидела давняя знакомая.
До сегодняшнего дня Мира не знала Ибрагима Асадовича лично, и ей сложно было объяснить этот спонтанный порыв согласиться на встречу, хотя какая-то часть её успокаивала, что это всего лишь простое женское любопытство.
Она отвернулась к окну и посмотрела на Исаакиевский собор, величественно возвышавшийся среди других построек. Мира воспользовалась несколькими свободными секундами, чтобы собраться с мыслями, – этого оказалось достаточно для возобладания над резко возникшим внутренним беспокойством из-за того, что серо-зелёные глаза мужчины напротив продолжали пристально и без смущения изучать её лицо.
Шестидесятипятилетний Ибрагим Асадович с нескрываемой сединой в волосах и с заметными мешками под глазами продолжал её разглядывать. В воздухе витала странная смесь удивления, восхищения и скрытого страха. В очередной раз бегло пройдясь по плавным чертам Миры, он прочистил горло.
Серый брючный костюм и белоснежная рубашка подчёркивали красоту и стать мужчины, сохранившиеся несмотря на возраст и глубокие морщины на лице. Прямая осанка, природная надменность и проницательный взгляд, пытающийся полностью сфокусироваться на молодой особе: нет, он не пугал, но откровенно настораживал.
В голове у девушки прозвучал отчётливый голос сожаления: «Не стоило приезжать на непонятную встречу к незнакомому человеку, добром это не кончится».
– Не беспокойся, Мира, – спокойным тоном произнёс Ибрагим Асадович, будто заглянул прямиком в душу сидящей напротив девушки и расслышал отголоски её тревоги. – Я не отниму много времени.
Эта фраза прозвучала таким тоном, словно он подготавливал её к чему-то важному и при этом не менее опасному.
Мира неловко кивнула в знак согласия.
Да, никто не принуждал соглашаться на встречу, это было исключительно её решение, но теперь, оказавшись перед Ибрагимом Асадовичем, Мира захотела встать и уйти.
Да, могла.
Но сделала?
Нет.
Этот лёгкий холодок по позвоночнику… То ли всё дело было в пронизывающем насквозь взгляде, то ли в странном выражении его лица, полного горечи и с трудом уловимой радости в потухших глазах, но что-то было не так. Мира не знала, что именно, но отчётливо ощущала это.
К столику подошёл официант.
– Ибрагим Асадович?
– Виталий, – произнёс он, не притрагиваясь к меню. – Мне как обычно, а прекрасной девушке… – решив, что стеснительная особа ничего толком не закажет, Ибрагим Асадович не спеша добавил. – Тёплый салат и тыквенный суп.
Кивнув, официант удалился.
– Я прошу прощения, если поставил тебя в неловкое положение, пригласив сюда. Встретиться в уютном ресторане в центре города показалось мне неплохой идеей. По крайней мере, ты не должна была бы волноваться. Но ты волнуешься.
– Хочется понять, в чём суть встречи, чтобы я как можно скорее могла уйти, – произнесла Мира, пытаясь придать голосу больше уверенности. – Мне и вправду некомфортно, – призналась она, отчего мужской взгляд моментально потеплел.
– Честность превыше всего. Ты права, нет смысла тянуть, поэтому перейду к основной части. Только прошу, – предостерёг Ибрагим Асадович низким голосом, – не волнуйся, хорошо? Не стоит на эмоциях перебивать, позволь мне изъясниться и рассказать всё до конца, а дальше тебе решать, принять предложение или нет.
Мира задумчиво кивнула головой.
– Отлично, – произнёс он, прочистив горло. – Повторюсь, меня зовут Сулейманов Ибрагим Асадович. Почти пять лет назад моя семья пережила горе, – он вздохнул и на пару секунд прикрыл тяжёлые веки. Одно упоминание о случившемся, и руки мужчины немели. Картины из прошлого обрывками возникали и исчезали перед его глазами, грудь сдавливало. Он вздохнул и открыл глаза, продолжив спокойным, но ощутимо тяжёлым тоном. – Случился пожар, и моя младшая дочь, двадцатидвухлетняя Лейла… – возникла пауза. – Умерла. Огонь не пощадил её.
От услышанного Мира затаила дыхание, мурашки покрыли её тело.
Взгляд мужчины передал тяжесть того события, открытая рана, полученная в прошлом, не позволяла ни спокойно дышать, ни здраво мыслить. За эти годы она не только не затянулась, но и не перестала кровоточить.
– Мы с трудом пережили утрату, – продолжил Ибрагим Асадович низким голосом. – И со временем кое-как научились жить с этой болью. Все, кроме Махиры, моей супруги. И даже пройдя кромешный ад, она не смогла принять случившееся. Бессонные ночи, нескончаемые слёзы, ежесекундные мольбы Всевышнему вернуть любимую дочь, – он вздохнул, – Махира сломалась, и врачи сообщили о раке.
Устало проведя рукой по глазам, он продолжил:
– Мы начали лечение. Некоторое время удавалось бороться, но у жены иссякли силы. И сейчас, – мужчина сделал паузу, бросил взгляд на свои сцепленные в замок руки на столе, – сейчас я наблюдаю за тем, как изо дня в день теряю ещё одну важную часть моей жизни – теряю жену, с которой бок о бок прожил около тридцати лет. И в горе, и в радости Махира была рядом. Моя опора, мой мир, причина, по которой удалось пережить сильнейшие ураганы на нелёгком жизненном пути. Махира – повод для нашей встречи, – пояснил он, заставив девушку невольно вытянуться струной. – Мужчинам, особенно моего возраста, тяжело говорить о чувствах вслух, но поверь, то, что я испытывал, ничто по сравнению с тем, что я чувствую сейчас. Я очень сильно её люблю, но по воле Всевышнего нам суждено расстаться. И знаешь, Мира, это невыносимо больно, – закончил Ибрагим Асадович голосом, полным отчаяния.
Мира была расстроена услышанным. Неловко скрестив руки на груди и внимательно слушая рассказ, она почувствовала всю горечь чувств, что окутала тяжёлым облаком пространство вокруг.
Повисла пауза.
Ибрагим Асадович хотел продолжить, но так и не смог собраться с мыслями.
– Мы с вами не были знакомы до сегодняшнего дня, – начала Мира, решив нарушить тишину. – Мне искренне жаль, что вашу семью настигло столь огромное горе. Возможно, ни мне, ни кому-либо ещё не понять по-настоящему, через что вы прошли и проходите до сих пор.
Сделав паузу, она постаралась аккуратно закончить мысль:
– Я не понимаю, Ибрагим Асадович, почему вы делитесь сокровенным с абсолютно чужим человеком?
Осознав, что пора перейти к сути встречи, он достал из внутреннего нагрудного кармана пиджака небольшую фотографию размером десять на десять сантиметров и положил на стол лицевой стороной вниз.
– Можешь посмотреть, – произнёс он, поймав непонимающий взгляд девушки.
Не раздумывая, Мира взяла фотографию в руки.
Сначала на её лице появилась усмешка. Она удивлённо прищурилась, разглядывая девушку на вид лет двадцати двух с такими же невероятно проницательными серо-зелёными глазами, как и у Ибрагима Асадовича. Затем Мира в полном недоумении медленно перевела внимание на своего собеседника.
На фото была девушка с длинными слегка вьющимися тёмно-каштановыми волосами. Удивительно взрослый взгляд, несвойственный людям такого юного возраста, никак не сочетался с мягкими, почти детскими чертами лица и с искренней понимающей улыбкой. Ямочки на щеках добавляли ещё большую миловидность прелестнейшему созданию.
Мира нервно коснулась виска мягкими массирующими движениями. Увиденное застало её врасплох.
– Я ничего не понимаю… – пробормотала она, не отрывая взгляда от смеющихся серо-зелёных глаз на фото. – Это ведь я.
Мужчина затаил дыхание, наблюдая за первой реакцией девушки. Секунды тянулись как никогда долго.
Мира с непонимающим видом продолжила.
– Точнее, это какая-то другая версия меня. Как это понимать? – она вопросительно посмотрела на Ибрагима Асадовича.
Ответ её шокировал.
– Это Лейла, моя дочь.
Руки Миры вместе с фотографией бесшумно опустились на стол.
В этот момент подошёл официант и начал расставлять блюда. К тому времени от желания приступить к еде не осталось и следа. Лицо девушки выражало недоумение, она была в шоке. Хоть глаза и отметили удивительную схожесть, разум отказывался принимать эту нелепую информацию.
– У тебя такой же маленький нос и упрямый подбородок, – Ибрагим Асадович мягко улыбнулся, почесав лоб. – Смотрю на тебя и вижу свою Лейлу. Это что-то невероятное! Спустя столько лет испытать такие чувства сравнимо с настоящим чудом!
– Разве бывает такая схожесть? – с потерянным видом спросила Мира в полголоса. – У абсолютно чужих людей?
– Видимо, бывает, – пожав плечами, ответил мужчина.
Ибрагим Асадович взял было со стола нож и вилку, но затем отложил приборы в сторону. Тарелка с красной рыбой также была демонстративно отодвинута.
Мира не притронулась ни к тёплому салату, ни к тыквенному супу.
– Стоило тебя увидеть, и мой мир перевернулся. Раз я увидел в тебе Лейлу, значит, и Махира увидит.
– Что это значит? – настороженно спросила Мира, откинувшись на спинку кресла и сложив руки на груди, нутром чувствуя надвигающуюся беду.
И не ошиблась.
Мужчина, немного поразмыслив, наконец огласил как смысл самой встречи, так и причину всех предшествующих откровений:
– Я прошу тебя побыть с нами от силы шесть месяцев, чтобы Махира ощутила хоть какое-то счастье перед уходом.
Мира глупо заморгала, прокручивая в голове услышанную фразу.
– Вы шутите? – усмехнулась она.
Мужчина вздохнул, не осуждая её реакцию. Опустив глаза, он нарочито медленно и отчётливо произнёс:
– Махире осталось полгода, не больше. Я хочу, чтобы моя жена ушла к Богу с улыбкой на лице, ведь девушка, настолько похожая на покойную дочь внешне, будет рядом в последние месяцы.
– Но я – не её дочь, – напомнила Мира, – хоть и похожа на неё.
Голос девушки прозвучал резко, в нём слышалось явное раздражение. Настолько неожиданный поворот окончательно запутал её. Мира была обескуражена предложением, и это отчётливо отразилось на её искажённых от недоумения чертах лица.
– Да, я знаю это и поэтому прошу помощи, Мира, – ответил он, пытаясь унять проскользнувший страх в собственном голосе. – Я не останусь в долгу, это будет оплачено в полной мере.
Ибрагим Асадович видел, что девушка явно готова в любую секунду сорваться с места и убежать. Не желая терять ни секунды, он спокойным тоном продолжил:
– Можешь просить всё, что душе угодно. Часть суммы будет перечислена на твой банковский счёт в день заключения договора, остальная – после выполнения его условий.
– Что? – пролепетала она, глупо уставившись в серо-зелёные глаза, а затем раздражённо фыркнула, растерянность сменилась нарастающей злостью.
– Можешь ли ты последние месяцы жизни Махиры провести рядом с ней? Хоть немного попытаться заменить отсутствующую Лейлу и подставить плечо, в котором моя жена сильно нуждается?
Мира машинально замотала головой из стороны в сторону, осознавая, что не в силах больше слушать этот вздор. Сердце бешено заколотилось в груди. От напряжения кровь прилила к щекам, они стали пунцово-красными.
– Простите, мне пора, – грубо отчеканив, Мира резко встала из-за стола.
Ибрагим Асадович встал вслед за ней.
Схватив маленькую чёрную сумочку, Мира уже собралась развернуться и уйти, как он произнёс твердым поникшим тоном:
– Спасибо, что уделила время.
Мира инстинктивно приподняла руку то ли в знак того, чтобы он не смел провожать, то ли потому, что не желала больше слышать этого человека. Повод для встречи выбил девушку из колеи настолько, что дышать полной грудью удавалось с трудом. Паника взяла верх.
Напоследок мужчина произнес:
– Махира сильно страдала. Я просто хочу подарить несколько месяцев душевного спокойствия, в котором она так нуждается. Это мой долг как мужа и как главы семьи.
Замешкавшись, Мира сделала шумный глубокий вдох. Казалось, из помещения выкачали весь воздух.
– Надеюсь, этот разговор останется строго между нами, – последовало предупреждение. – Он не для чужих ушей.
Мира нервно глянула в сторону двери выхода, за которой ей как можно скорее хотелось исчезнуть.
– Береги себя, Мира.
Кивнув, толком не посмотрев на мужчину, девушка быстрыми шагами, чуть ли не бегом, удалилась из ресторана.
Её охватил страх. Она настолько была ошарашена услышанным, что не заметила, как в спешке прихватила фотографию Лейлы.
Ибрагим Асадович смотрел вслед быстро удаляющейся девушке, потом достал мобильный телефон из кармана пиджака и набрал номер семейного юриста:
– Подготовь необходимые документы. Она согласится.