Подбежав к краю леса, он сразу узнал то место. Добравшись до него, Гоша резко остановился, словно перед ним вдруг из ниоткуда возникла стена, и начал судорожно оглядываться по сторонам. Паника волной поднималась в нём и била по голове, сжимая в ледяных объятиях.
Как и логично было предполагать, здесь никого не было. Не осталось и следов от недавней борьбы его жены с чудовищем, вышедшим из леса.
Не осталось?
Он посмотрел вниз, на асфальт, на слепяще-белое, и, судя по этому, недавно покрашенное бордюрное ограждение. Присмотревшись к одному месту на нем поближе, он нахмурился: там виднелось небольшое темное пятно. И тут, переведя взгляд немного дальше вправо, Гоша увидел этот предмет. Сейчас, в стальном белом свете наступившего утра, он различался абсолютно и безошибочно чётко.
Внутри у него снова всё перевернулось и застыло.
Подойдя к нему ближе, он, так до конца и не осознавая всё происходящее всерьёз, опустился рядом с ним прямо на колени и поднял вещь.
Это были ключи. С маленьким брелком в виде важного серого полосатого кота, с розовым бантиком вокруг шеи. В нём он без труда признал аксессуар, обладающий для Ксюши своей историей и личной значимостью – данное украшение, купленное за копейки в одном из газетных ларьков давным-давно, ей, ещё первокласснице, подарила мать. Сколько Гоша знал Ксюшу – она всегда ходила с ним. И это же стало главным фактором, из-за которого у жены сформировался навязчивый (как он иногда считал) страх потери ключей. Но разумное, с его точки зрения, предложение не носить тогда повсюду столь дорогую ей вещь, чтобы не подвергать постоянному риску и её, и нервы её обладательницы, Ксю тогда категорически отвергла.
«Да. Этот котик, он… действительно много значит для меня. Это так», – зазвучал у него в ушах голос жены, доносящийся сквозь пелену воспоминания. Он вспомнил, как Ксюша, сказав это, смущенно склонила голову, а затем, переведя взгляд в сторону и снова на него, прибавила: – Но понимаешь… Он всегда должен быть со мной. Мне так… спокойней, что ли».
Всем своим видом она тогда излучала неловкость, вызванную погружением в её личные переживания. Она не сказала ничего больше, но Гоша и без этого хорошо понял, что она имеет в виду, и больше они об этом не разговаривали.
И теперь брелок, вместе со всеми ключами, лежит у него на ладони. Как последнее, самое материальное доказательство того, что произошло ужасное.
Он с силой сжал ключи, так, что их острые концы больно впились ему в кожу, и выпрямился, переводя дыхание. Взгляд его неуловимо и бесповоротно притягивала лесная чаща, расстилающаяся прямо перед ним. Благодаря отсутствию листьев и травы, она легко проглядывалась на несколько метров вперёд. Георгий автоматически отметил, что там сейчас ничего – и никого – нет.
Но этого расстояния мало…
Пытаясь унять дрожь в плечах, он повернулся в сторону Юры. Необходимо было прямо сейчас сказать ему немедленно поторопить своих сотрудников выезжать сюда, и как можно скорее.
– Юра, надо сейчас же…
– Гоша, я уже вызвал своих, пока сюда бежали, – поспешно заверил его тот. – Они будут здесь примерно через десять минут.
Точно… Гоша вспомнил, как Юра что-то кому-то кричал – только тогда он не прислушивался к этому.
Он ошалело взглянул на Юрия. Тот выглядел растерянным, а в его глазах безошибочно угадывались жалость, сочувствие и… испуг.
Его внезапно охватило раздражение. Сколько ещё можно стоять здесь и ничего не делать? Он искренне надеялся, что Юра сейчас со своей жалостью не начнёт говорить о том, что думает, бормоча дурацкие слова сочувствия и ещё менее значимые, фальшивые утешения, приправленные плохо скрываемым страхом.
Нельзя было больше терять время. Он не мог просто стоять тут и ждать.
Он осторожно положил ключи Ксюши к себе в карман (Юра, видимо, хотел было возмутиться из-за этого, но тут же застыл с открытым ртом), и всё ещё плохо слушавшимися его руками судорожно начал шариться по карманам. На его удивление, отыскал он их быстро.
– Держи! – он кинул другу связку своих ключей. Гоша думал, что выговаривание слов сейчас будет даваться ему с огромным трудом, но эту фразу он неожиданно для себя произнёс громко, чётко, и на одном дыхании. – Ключ от… от нашей квартиры – тот, что поменьше. На случай, если кинологам понадобятся её вещи. Если они у вас есть, – он в отчаянии махнул рукой.
Юрий машинально поймал связку и с ещё более испуганным видом посмотрел на него.
– Гоша, стой. Ты хочешь сказать, что… пойдёшь сейчас туда? Один? Но…
– Юра, нужно скорее найти её! Она… она всё ещё может быть там! Где-нибудь…
Его голос оборвался. Он понял, что сейчас сказал. Ужасный смысл этих слов обрушился на него, словно раскаленная лавина с взрывом извернувшегося вулкана. На мгновение у него потемнело в глазах, а горло сдавило при мысли о том, что сейчас может обнаружиться в лесу.
Георгий отступил ещё на шаг дальше в лес и прерывисто выдохнул. Нет. Она может быть ещё жива. Нет, она точно должна быть жива! Другого варианта и быть не может.
– Какова площадь леса? – быстро спросил он у молчавшего до сих пор администратора, который с изумлённо-притихшим видом стоял чуть поодаль от Юрия.
Тот, поняв, что обращаются к нему, растерялся и испуганно пожал плечами.
Гоша стоном раздражения отвернулся от него и вновь посмотрел на Юру.
– Не слишком большой, насколько я помню. Там, за ним, объездная дорога… – пробормотал он.
– И ладно. Твои всё равно пойдут вслед за мной, если что, – кивнул он ему на прощанье, и с этими словами двинулся в глубину леса.
В душе он понимал, насколько малы были его шансы найти в одиночку хоть что-то в этом огромном лесу. Гоша даже не знал, сколько гектаров его площадь, и как долго ему придётся всё здесь обследовать. Также он понимал, что разумнее было бы целиком и полностью доверить это дело полицейским, настоящим профессионалам, которые скоро прибудут сюда, а самому…
Но перед глазами у него снова и снова вставала картина с видеозаписи, где Ксюшу уволакивает в лес некий тип в чёрном, и гнев вместе с болью и непередаваемым ужасом захлестывали его с головой, заставляя бежать и бежать всё дальше в лес. Быстро передвигаясь, он оглядывал каждый периметр сырой земли, покрытой жухлой травой, старыми корягами и гнилыми прошлогодними листьями. Всматривался в каждую ухабину, каждую встречавшуюся яму, и даже поднимал голову наверх, осматривая пустые стволы и голые ветки деревьев.
Это было хоть что-то. Это было лучше, чем просто оставаться на месте, и с гнетущим ужасом ждать, пока поисковая группа будет деловито и не спеша прочёсывать лесополосу.
Пусть. Там он всё равно никому ничем не мог помочь. Юра и тот администратор сами сейчас расскажут полицейским всё, что им нужно знать, а опросить его они всегда успеют. В голове у Гоши промелькнула мысль, что он, не зная леса, легко может в нём потеряться, но тут же эта мысль показалась ему настолько мелочной и смехотворной, что он даже презрительно хмыкнул – только почему-то его хмыканье прозвучало скорее как всхлип. По крайней мере, геолокация имелась у него на телефоне и даже часах. Правда, Гоша не догадался сразу спросить Юру, и не проверял, насколько тут хорошая сотовая связь. Да и чёрт бы с ней. В крайнем случае, его точно найдут.
Сейчас это было для него неважно – ему казалось, что он готов был прочесывать этот лес хоть целую неделю.
Связь оказалось исправной – примерно через тридцать-сорок минут, насколько Георгий мог приблизительно прикинуть, в кармане зазвонил мобильный. Даже сейчас он поймал себя на мысли о том, что надеялся услышать на том конце связи Ксюшу, которая вдруг невероятным образом оказалась цела, невредима, и спешила сообщить, что с ней всё хорошо. Что на камере вообще оказалась не она, что произошла нелепая путаница, и вместо неё была женщина с такой же одеждой и причёской. Или, что она смогла убежать от того урода. Да что угодно.
Но реальность рационально жестока – это был всего лишь Юра, который, пробившись ненадолго в его кошмар, спешил сообщить, что оперативно-поисковая группа тоже приступила к работе в этом лесу.
– Я дал твой номер начальнику, и тебе сейчас сброшу его. Если он или ты… что-то найдёте, свяжетесь друг с другом, – сообщил он. – У тебя включена геолокация?
– Да, включена. Ясно, спасибо, – поблагодарил его Гоша.
– Ну вот, найдётесь… надеюсь. Я пойду допрашивать метрдотеля ресторана и «дневного» администратора, как только они заступят на смену. А так же всех постояльцев и посетителей. Вдруг кто-то видел чего, слышал или знает.
– Хорошо. А я сейчас займусь заодно представителями «ЛК», – проговорил Георгий и отсоединился, прежде чем Юра смог бы добавить что-то ещё.
Конечно, логически можно предположить, что они могут быть причастны к произошедшему. «ЛК», или, как ещё шутливо-небрежно называли данную организацию некоторые сотрудники различных издательств и сферы книготорговли – «элька». Издательство существовало на рынке чуть больше семи лет, и за всё это время упорными рывками продвигалось вперёд. Как Гоша всегда подозревал, для своего развития они использовали не очень честные стратегии, и добились видного положения в основном благодаря своей хитрости и изворотливости. Он даже мог назвать (и наверняка оказался бы прав на девяносто девять процентов), что в точности они для этого совершали, помимо переманивания авторов других издательств. Георгий был знаком с владельцем данного холдинга, Валерием Соковым – несколько раз они виделись на книжных ярмарках и для вежливости перебрасывались парой-тройкой слов. Соков выглядел солидным, добродушным мужчиной, лет ему было сорок или около того.
Поговаривали, что в девяностые годы он промышлял бандитизмом, а некоторые особо смелые языки даже утверждали, что он был ни много – ни мало, как главарем банды. Гоша не знал, насколько правдивы эти слухи, но в любом случае, сейчас было совсем другое время, чтобы решать свои проблемы методами, популярными в лихие годы беспредела.
Безусловно, в делах «ЛК» можно было найти немало сомнительного, непорядочного, и даже, скорей всего, нарушающего закон. Как, возможно, и в биографии его главы, если уж на то пошло.
Но даже для них похищение автора конкурирующего издательства было бы уже слишком.
Набирая номер своего хорошего приятеля, Георгий продолжал думать о том, что такой ход для них являлся бы крайне нелепым и глупым. Похищать Ксюшу рядом с тем местом, где они вели с ней переговоры, сразу же, засветившись перед этим везде, где только можно… Да они так первыми попадут под подозрение, а если это вдруг окажется правдой, то и себя подставят!
Или расчёт приходился именно на то, что на них не подумают в силу абсурдности такого плана, и сыграли на этом?
А зачем им Ксюша? Избавиться от одного из его ведущих писателей? Глупо и бессмысленно. Нет. Вывести этим его из равновесия? Шантажировать? Это уже возможно, но опять-таки, очень рискованно. Могут ли они оказаться настолько идиотами, чтобы пойти на совершение преступления по отношению к человеку? Неужели они не должны понимать, чем это может грозить в случае разоблачения?
Бред какой-то.
– Да, Гош, привет, – раздался в трубке голос Влада Журавлёва, его друга, частного детектива и, как Георгий называл его про себя, внештатного сотрудника службы безопасности.
– Привет, Влад, – поздоровался он. – У меня срочное дело.
Продолжив дальше продвигаться по лесу, он вкратце рассказал ему обо всем произошедшем.
– Боже… Так ты считаешь, что сотрудники «ЛК» пошли бы на это? – притихшим испуганным голосом произнёс Журавлёв.
– Влад, я ничего не утверждаю! Понимаю, может, это глупо звучит, но надо… Ах, чёрт! – выругался он, зацепившись рукавом за ветку, споткнувшись и едва не упав. – Надо их на всякий случай проверить. Они последние, кто видел её… Перед…
Дальше он продолжить не смог. Прислонившись к ближайшему дереву, он глубоко вздохнул и на несколько секунд зажмурился.
– Понятно. Хорошо, проверим. Изучим их до каждой ниточки, под микроскопом! Обследуем от и до!
– Да, – протянул Георгий. – Да. Спасибо, Влад.
– Гоша, ты сам-то сейчас где… – прозвучали в трубке его слова, но Гоша уже опустил руку и нажал кнопку выключения. В то время, как он продолжал прокладывать себе путь между ямами и деверьями, его всё больше и больше поглощало чёрное отчаяние от понимания, что вся версия с похищением сотрудниками «ЛК» сильно притянута за уши. А что ещё хуже – он надеялся на эту призрачную надежду, потому что ему не удавалось отделаться от страшных мыслей про то, о чём на днях ему говорил Юра. Сколько бы он ни гнал их, они всё равно скользкими змеями заползали обратно, шевелясь в нём до тошноты, раздуваясь до непомерных размеров и разрывая его изнутри. Сейчас он был близок к тому, чтобы впасть в паническое состояние.
Гоша уже не осознавал того, что не спал целые сутки, и сколько времени он провёл в лесу, разыскивая Ксюшу. С тревогой и неистовым желанием одновременно он ожидал хоть какой-то информации от полицейских, но её тоже не было. Бродя по лесу, цепляясь одеждой за ветки и как минимум дважды запнувшись об незаметные из-за старой листвы корни деревьев, он изрядно вспотел и едва переводил дыхание, но он не обращал на это внимания и останавливаться не собирался. Он почти не чувствовал усталости от боли, гнева и страха от неизвестности, нахлынувших на него с такой силой, как никогда в жизни. Отчасти он даже жалел, что не упал и не ударился как следует – может, физическая боль немного помогла бы ему заглушить душевную. Но больше всего Георгия разъедало чувство собственной беспомощности. Его бессилие сделать сейчас хоть что-то для её нахождения, её спасения. Мысли о том, где Ксюша могла быть сейчас и что с ней могли делать, в то время, как он просто тут бегает по лесу, жгли его огнём, вонзались в его тело разрывающими пулями.
Ждать и только ждать новостей…
Невыносимо. Нереально.
Гоша уже и сам теперь не мог разобрать, что было для него хуже – неизвестность или невозможность помочь. Эти чувства тугим медным комом, больно сдавившим его грудь, стянулись в одно. В отчаяние.
Перед его глазами мелькали картины: Ксюша, его любимая жена, провожающая накануне его на работу. Пряди светлых волос выбивались из её собранного на затылке пучка. Эта растрепанность, сочетаясь с её ласковым, заботливым взглядом голубых глаз и мягкой улыбкой, придавала ей самый нежный и очаровательный вид. Ощущения от прощальных объятий и поцелуев.
Юра, стоящий на парковке в темноте рядом с полицейским зданием. Юра, смотревший на него, опустив стекло в автомобиле. С грустным видом рассказывающий про отца, потерявшего дочь. Его на редкость несвойственный ему глубокий печальный взгляд.
Пустая темная комната в их новой квартире. Жуткая, гнетущая тишина.
Видеозапись. Чёрное пятно из леса. Падающее под его напором белое пятно.
И брелок в виде кота на асфальте.
Снова лицо Ксюши перед глазами.
– Прости меня, – прошептал он едва слышно.
Воздуха в лёгких снова стало не хватать.
Внезапно его телефон зазвонил, заставив все сигнальные системы в организме своего хозяина подпрыгнуть от окончания долго ожидания и нетерпения получить хоть какие-то новости, но звонок, как тут же оказалось, не имел никакого отношения к поискам – звонил Макс Речинский – редактор, которому срочно понадобилось обсудить с ним роман их нового автора, Евгении Васильковой. Сейчас Георгию стоило немалых усилий собраться и сообразить, о чём идёт речь и чего именно Макс от него хочет. Ещё несколько усилий ушло у него на то, чтобы ответить ему, а так же сообщить своему заму, Игорю Антонову, что на сегодня, да и, скорей всего, на ближайшие дни, он остаётся за главного.
Ни через час, ни через два, ни позже так ничего и не поменялось. Позвонил Юра и осторожно, тоном, словно уговаривал поесть озлобленного сумасшедшего, готового в любой момент начать буйствовать, посоветовал ему выйти на объездную загородную дорогу, где его подберут, но Георгий не собирался сдаваться. Он знал, что поисковые работы в лесу и по всей окружающей территории сейчас только начинаются. Его участие в них, пусть даже и другие сочтут её незначительной, было на данный момент единственным, что он мог для неё делать. И даже если, как он понимал в глубине души, всё это отчасти было лишь иллюзией действий для собственного успокоения.