Константин проснулся по будильнику, чего давно уже не случалось в его жизни. День был расписан по часам, так что сыщик оставил возможность поспать подольше и поваляться в кровати до лучших времен.
Взяв в руки сотовый телефон, Фокин нашел номер бывшего коллеги и, глубоко вздохнув, нажал на значок вызова.
– Привет, Андрей. Да… Представляешь, еще жив! И мне просто жизненно необходимо встретиться с тобой, – бодрым голосом говорил Константин в трубку. – Что говоришь? Я пьян? – Фокин засмеялся. – А как же экспертиза? Где доказательства, друг мой? Нельзя же обвинять без доказательств. Нет. Я не пьян. Мне действительно необходимо поговорить с тобой. Это очень важно. Да, вот тут ты не ошибся. Мне нужна твоя помощь. Сегодня. Как можно быстрее. В участок? Ну уж нет. Давай встретимся где-нибудь на нейтральной территории. Так будет лучше, поверь. Ага. Да, давай на обычном месте. Ну, до встречи.
Фокин задумался. Теперь ему предстояло самое сложное: снова поговорить с Машей. Идеальным решением было просто послать сообщение, назначив встречу, но Фокин знал, что это настоящее свинство. Он должен позвонить ей и договориться обо всем. Слушая долгие гудки, он какой-то частью души все же надеялся, что она не ответит на его звонок. Он боялся ее, еще больше боялся ворошить прошлое.
– Привет, Маша… Да, я подумал обо всем, что ты мне сказала. Да, я ничего не обещаю, но сделаю все, что смогу. Мне нужна вся информация о том, что произошло. Имена других подростков, если есть – контакты их родителей. Вся информация о том вечере и все подозрения. Нет, конечно! Да, я могу получить это все от своих старых знакомых, но родителям обычно известно больше того, что пишут в протоколах… Ладно, я понял. Да, я не против. Буду ждать.
Константин с силой сжал побелевшими пальцами телефон в своей руке. Глубоко вздохнув, он попробовал успокоиться и сосредоточиться на том, что необходимо еще сделать.
Для начала следовало найти чистый блокнот и записать все возможные вопросы, чтобы ни один из них не ускользнул от его пока еще слабого и позабывшего все навыки разума.
– Так-с… – высунув кончик языка и старательно водя ручкой по бумаге, говорил Фокин через каждые пятнадцать-двадцать минут.
Как только незаписанных вопросов не осталось в его голове, он посмотрел на часы. Пора было собираться на встречу с Андреем. Константин привел в порядок прическу, причесал усы, являющиеся основным предметом его гордости, и осмотрел еще раз свое лицо. Кроме шикарных усов, которым позавидовал бы даже Ницше, гордиться было нечем. Константин ненавидел свой длинный и острый нос, миндалевидные глаза, впалые щеки и отсутствие растительности на подбородке. Иногда, глядя на себя, Константин задумывался о непостижимой загадке, преследующей его всю жизнь: почему вся растительность, выделенная ему природой, решила сосредоточить свое внимание на голове и в зоне, между носом и губами?
Надев свободную рубашку травянистого цвета и черные классические брюки, он дополнил образ пиджаком болотного цвета. Удивительно, но на нем эти вещи смотрелись гармонично и довольно приятно.
Выйдя на улицу, Фокин набрал в легкие как можно больше свежего весеннего воздуха. Решив, что перед встречей неплохо было бы проветриться и обдумать все еще раз, сыщик неспешным шагом направился в кафе.
Сосредоточиться на деле не получалось. Он так давно не выходил на улицу днем, что уже и забыл, как здесь может быть красиво и интересно. Маленькие воробьи прыгали и сновали между спешащими людьми, добывая упавшие крошки, в то время как упитанные и довольно неповоротливые городские голуби вальяжно вышагивали по дорожкам, ускоряясь лишь в тех случаях, когда чуяли непосредственную опасность получить пинок под хвост.
Дорога к кафе, в котором Константину предстояло встретиться с бывшим коллегой, пролегала через парк. Фокин наслаждался ароматом цветущих деревьев, смешанным со всевозможными нотами женских духов. Девушек и женщин в парке гуляло немало. Фокина это раздражало и пугало одновременно. После бурной молодости, всевозможных разборок, слез, истерик и измен, он опасался заводить отношения с противоположным полом. Бутылка в этом плане была куда проще и понятнее. Иногда ему хотелось любви, но он тут же вспоминал, что вместе с любовью могут прийти и многочисленные проблемы. Опустив взгляд и нахмурившись, Константин как можно скорее пересек парк.
В небольшом уютном кафе стояла тишина. Это было не простое кафе. Чаще всего люди приходили сюда, чтобы почитать книгу или поработать. Здесь всегда стояла тишина, сравнимая разве что с безмолвием библиотеки. Даже разговоры велись шепотом. Именно это и нравилось Константину. К тому же столики располагались вдалеке друг от друга, огороженные перегородками, сделанными в японском стиле.
Константин занял свой любимый столик. Людей в это время суток было немного; Фокин посмотрел на часы – ровно четыре часа.
– Рад видеть тебя в царстве живых! – поздоровался Андрей, бывший коллега Фокина, его бессменный напарник и лучший друг.
– И тебе не хворать! – улыбаясь и протягивая руку, ответил Константин.
– И что же заставило тебя выползти из своей норы под лучи нашего весеннего солнца?
– Что-что… Дело одно заставило. Ради чего ж еще стоит выползать из уютной норы?
– Какое дело? – насторожился Андрей. – Уж не Маша ли вытащила тебя из мрачного царства теней?
– Она…
– М-да… Не сомневался, что в отличии от Орфея, у нее уж точно получится задуманное. И что же, ты действительно хочешь заняться этим делом? Ты уверен?
– Да. Кстати, а почему полиция им не занимается?
Андрей, упитанный гладковыбритый мужчина средних лет с коротким ежиком волос, отклонился от стола и почесал подбородок.
– Я, вообще-то, не должен с тобой все это обсуждать. Ты же знаешь…
– Знаю. Но мы же друзья… К тому же я могу взять это дело и сделать то, чего не может сделать полиция.
– Тут ты, пожалуй, прав.
– Вот именно! – подхватил вдохновленный Константин. – И я уже никаким образом не связан с участком, так что… В случае моей неудачи никто не сможет связать это с полицейскими. Я действую как частное лицо. Как детектив, вдохновленный загадочной историей.
Пришла официантка. Мужчины сделали заказ, Андрей еще раз почесал подбородок и уставился в угол потолка, обдумывая, возможные подводные камни своего решения. Константин сидел и смотрел на него, в нетерпении кусая губы.
– Ладно, ты уговорил меня. Маша и мертвого заставит работать. Она бы и нас заставила, но у нас связаны руки, а ты как раз не связан ничем. Так что у тебя может все и получится. Я бы не был против. Мне тоже жалко ребят. Я расскажу все, что знаю. Естественно, никаких документов, никаких имен и… ну, еще там пару деталей пропущу. Договорились?
– Договорились.
– Так вот. Ночью с двадцать первого на двадцать второе мая пропало пятеро подростков. Имена тебе их ничего не скажут, так что нет смысла их называть. Среди них, как ты уже знаешь, была Машина дочь. Сама Маша, как и некоторые другие родители, полагает, что подростки отправились на остров, находящийся на середине реки.
– Почему «полагает»? Мы же живем в современном мире. Можно же отследить телефоны…
– Если бы… Проблема в том, что у этой «компашки» был странный ритуал. Они собирались раз в месяц вместе просто напиться. Обычно они не уходили дальше набережной, поэтому оставляли телефоны в общежитие неподалеку, но тут четыре телефона были в комнатах, а один – недоступен. Мы не знаем, где он.
– Так-с… А откуда тогда мысль, что они на острове?
– О! Узнаю это «так-с…». Давненько его не слышал, – усмехнулся Андрей. – Мысль, что они на острове родилась потому, что один из них взял лодку своего отца.
– И… Где она?
Андрей пожал плечами, с довольным и счастливым лицом уплетая шашлык из баранины.
– Так-с… Ты хочешь сказать, что лодка… Просто исчезла? И ее нигде нет?
– У острова ее точно нет.
– Как вы узнали?
– Послали дрон сфотографировать побережье.
– Отлично! Значит, у вас все же есть данные по острову?
– Нет. Остров частный. И принадлежит одному очень важному дядьке, так что мы не можем запустить над ним дрон. И поехать на остров без разрешения «этого», – Андрей поднял масляный палец вверх, – мы не можем. Так что… Наши руки связаны крепче, чем у самых важных и дорогих заложников. Мы делаем вид какой-то деятельности, но пока мы не получим официальное разрешение исследовать остров…
– А это может занять не одну неделю, насколько я понимаю.
– Ага. Поэтому я и рассказываю тебе все, что знаю.
– Что ты еще знаешь? – отхлебнув небольшой глоток крепкого кофе, спросил Константин.
– Что еще знаю… Что еще… Да не особо много, на самом деле. Я не занимался этим делом. Никто им не занимается. Все равно ничего сделать нельзя, ты же понимаешь…
– Понимаю… – задумчиво ответил Константин.
– Я, если честно, согласен с Машей. Я тоже уверен – они где-то там, на острове. Куда бы еще могли деться пятеро выпившим подростков ночью? Уж не знаю, живы они еще или мертвы, хотя склоняюсь ко второму варианту, но доказать или опровергнуть свою правоту я все равно не смогу.
– Думаешь, они…
– Да, скорее всего. Ходят слухи, что по острову бегают какие-то психи, поэтому нас туда и не пускают. Насколько эти слухи правдивы – не знаю. Если честно, это все, что я могу рассказать тебе об этом деле.
– Не очень-то много, – разочарованно усмехнулся Константин.
– Да, согласен. Могу только дать еще несколько добрых советов.
– Ну что же… Давай, раз это все, что у тебя есть.
– Во-первых, изучи информацию об этом острове. Во-вторых, будь там всегда начеку. Если хочешь сохранить себе жизнь – забудь об алкоголе. А еще лучше – забудь об этом деле. В-третьих… вооружись чем-нибудь. Так будет лучше, мне кажется. Моя интуиция настойчиво предупреждает меня об опасности, а она никогда не врет.
– Я воспользуюсь твоими советами и пойду, пожалуй, в библиотеку.
– Прямо сейчас?
Константин посмотрел на часы в сотовом телефоне. До закрытия ближайшей к его дому библиотеки оставалось три часа. Вполне хватит, чтобы порыться в газетах. А потом можно будет еще поискать информацию в Интернете.
– Спасибо тебе за все, Андрюха, – прощаясь со своим другом, сказал Фокин. – Я бы посидел с тобой еще, но… Ты же знаешь, как иногда сложно сосредоточиться на чем-то еще, кроме дела. Как только я разберусь с этим делом и вернусь с острова – обязательно встретимся, и я расскажу тебе в подробностях все, что там происходило.
– Обещаешь? – расплачиваясь, подозрительно прищурился Андрей.
– Обещаю. Мы встретимся тут же или в любом другом месте, где захочешь. И я все тебе расскажу.
– Удачи, – махнул Андрей на прощание рукой. – Она тебе понадобится в этом проклятом месте, – почти беззвучно добавил он, глядя на выходящего из кафе друга.
Константин быстрым и решительным шагом направился к библиотеке. После встречи с Андреем вопросов стало больше, а не меньше, но раз уже два человека были убеждены, что подростки на острове, то основания к этому, скорее всего, имелись.
Основания… Константин задумался. Вроде бы ничего необычного не случилось, но неприятный осадок все же остался. Андрей что-то скрывал и недоговаривал, он явно знал больше. С другой стороны, он же сразу предупредил о невозможности рассказать все. Наверняка, он бы сообщил, если бы там была непосредственная угроза жизни и здоровью. Тогда что там могло быть? Только связанное с чем-то… Чем известен этот остров? Своими жуткими историями. Не мог же Андрей в самом деле намекать на что-то мистическое? Какая чушь!
Но мистика преследовала Константина: из старых газет он узнал о том, что на месте этой клиники когда-то очень давно стоял храм, но его сравняли с землей, после чего, через несколько десятков лет, на этом же острове начали строить тюрьму для особо опасных преступников. Строительство было омрачено многочисленными несчастными случаями, несколькими забастовками рабочих и парочкой загадочных исчезновений.
В итоге, как только тюрьма была построена, держать заключенных на острове уже передумали. Преступников туда так и не направили, зато вселили сумасшедших. Самых буйных расположили в закрытом блоке. А всех остальных поселили в одном длинном одноэтажном здании, задуманном как административный корпус.
Насколько было понятно из туманных и весьма расплывчатых формулировок, психиатрическая клиника была далеко не курортом как для больных, так и для персонала, но ничего конкретного не указывалось. Константин смог найти информацию только о том, что за время существования клиники около сотни пациентов умерло, около шестидесяти пропало без вести; многие врачи, подрабатывавшие там, рассказывали о призраках и странных явлениях. Около пятнадцати человек из медицинского персонала покончили с собой, включая директора; шесть врачей сошли с ума. Два или три человека пропали без вести. Вся эта темная статистика были опубликована, естественно, только после того как больница официально закрылась. Остров вместе с клиникой остался у владельца, имя которого тщательно скрывалось. Власти официально запретили ездить туда обычным людям под страхом непомерно высоких штрафов.
Константин вернулся домой, открыл холодильник в поисках еды, но ничего питательного, здорового или хотя бы вкусного там не увидел. Чтобы заедать алкоголь, не нужны роскошные яства. Перерыв все пакеты с мясом и овощами в морозилке, Константин нашел пельмени. Довольный собой и своими «навыками сыщика», он отправился готовить. Как только пельмени закипели, послышался дверной звонок. Константин вздрогнул – он знал, кто стоит за дверью.
– Привет, – стеснительно сказал он, впуская в свое жилище Машу.
– Привет. Ну, насколько я могу судить, ты все же решил помочь мне.
– Да.
Из кухни послышалось шипение, Фокин бросился туда, спасать свой ужин и свою плиту, повидавшую немало тягот в жизни.
– Садись. Еду не предлагаю, да у меня особо ничего и нет…
– Ты хотел поговорить со мной. Что ты хочешь узнать?
– Я бы, на самом деле, хотел узнать много чего. У меня есть список вопросов: посмотри на них и ответь на какие сможешь. Это поможет делу.
Фокин достал блокнот и передал его Маше. Она внимательно изучала исписанные корявым почерком страницы, пока он накладывал себе ароматные пельмени. На несколько мгновений он даже забыл о ее присутствии. Глубокая белая тарелка, наполненная вкуснейшей едой, полностью поглотила его внимание.
– Ты хоть что-нибудь выяснил? Встречался с Андреем? Читал про остров? – начальственным тоном напомнила о себе Маша.
– Да-да… Встречался, читал… Мне нужно, чтобы ты рассказала все, что можешь.
– Раз ты встречался и читал, то зачем мне повторять то, что ты уже знаешь?
– Хорошо. Тогда расскажи о том, какие отношения были между твоей дочерью и остальными подростками.
– Раз они пили вместе, то, полагаю, хорошие.
Константин почувствовал, как волна раздражения и гнева поднимается откуда-то из самой глубины его существа. Захотелось просто встать, взять сидящую напротив женщину за руку, вывести ее за дверь и забыть о ее существовании навсегда. Самое грустное во всем этом было то, что она не всегда была такой. Во времена их молодости это была чудесная, добрая, хоть и бойкая на язык девушка. А теперь «чудесность» и мягкость пропали из ее характера, оставив место лишь стервозности.
Шумно вдохнув воздух через ноздри, Константин отправил в рот очередной пельмень, призванный успокоить напряженные нервы сыщика.
– Если ты не хочешь, я могу не помогать тебе, – прожевав, сказал Фокин. – У меня в шкафах запрятано около пяти или шести бутылок с алкоголем. Я просто открою очередную и забуду о том, что ты приходила, и о том, что ты вообще существуешь. Раз уж пришла просить у меня помощи, то сними свою воображаемую корону и давай общаться нормально. Как старые друзья, а не так, будто я твой личный слуга. Договорились?
– Прости. Я просто очень переживаю… Мой ребенок неизвестно где. Непонятно даже, жива она или нет, а ты сидишь тут и ешь пельмени…
– Вместо того, чтобы кинуться в реку и уже плыть по направлению к острову?
Маша опустила глаза на руки, сложенные в замок.
– Давай так, – почти прошептала она, – я расскажу тебе все что знаю и уйду. И буду ждать от тебя новостей. Мне… Мне тяжело с тобой, пойми.
– Понимаю. Мне с тобой тоже.
– Знаю, что она дружила с Даниилом и Кариной с самого детства. Я хорошо знаю родителей этих ребят. Насчет двух других… Их я не помню, если честно. Только недавно впервые увидела их фотографии. Про вот это развлечение с распитием напитков и оставлением телефонов… Это что-то новое, если честно. Такие забавы у них появились, как я поняла, уже в студенчестве.
– А фотографию показать можешь?
Маша задумалась, достала телефон и принялась искать в галерее. Найдя снимок, где у входа в университет выстроилось в линейку несколько десятков студентов, Мария указала на всех ей знакомых и назвала Константину их имена.
– Так-с… А Прасковья когда-нибудь говорила про этот остров? Может, хотя бы упоминала?
– Нет, никогда.
– А мистикой не увлекалась?
– О, не-е-ет. Она умная девочка, всегда говорила: «Все это какая-то чушь!», если при ней начинали разговаривать о всяких монстрах и призраках.
– Так-с… Ясно. Она никогда не говорила о врагах в университете? Были у нее там с кем-нибудь конфликты?
– Не знаю, если честно. Она не любила распространяться о своей жизни, а я туда старалась сильно не лезть. Она уже взрослая девочка. Спроси лучше у ректора университета. А еще лучше – у психолога. Они там заставляли детей постоянно проходить психологическую экспертизу. Совсем сумасшедшие… Прасковья раз в каждые четыре месяца должна была проходить эту муть, что вызывало у нее массу возмущения. Еще бы! Я бы вообще отказалась от этой клоунады!
Константин напрягся. Мысли его уже схватились за эту едва проступающую ниточку, как за спасательный канат. Вот оно! Психолог. Наверняка он должен знать об этих подростках и их жизнях хоть что-нибудь, если встречался с ними раз в четыре месяца.
– Ты тут? – услышал он голос Маши. – Я еще не ушла.
– А, да. Я задумался. Говори.
– Так вот… Я слышала, этот психолог был приемным отцом одного из пропавших мальчиков.
Константин ударил ладонью по столу, на лице сыщика появилась улыбка.
– Так-с… Вот это уже что-то. Спасибо за информацию, – поднимаясь со стула и подавая Маше руку для пожатия, сказал Константин. – Как только все будет известно, я обязательно тебе сообщу. Пока.
Маша, удивленная такой резкой переменой настроения, встала со стула. Она не ожидала, что ее выпроводят за дверь таким наглым образом, но Константин уже ушел в комнату, сел за стол и погрузился в изучение своего блокнота с вопросами. Временами слышались обрывки его фраз и мыслей, смешанных с фирменным выражением, слишком часто возникавшим в его речи, когда он напряженно думал о чем-то. Посмотрев на его сгорбленную над столом спину, Маша вздохнула, обулась и вышла из квартиры. Первый раз в жизни не хлопнув дверью, чтобы не помешать ему работать.