– Девчонки, что вы там возитесь? Такси скоро уже приедет! – кричит снизу Мейсон.
– Ох, он такой напряженный, этот парень. – Кэм ухмыляется своему отражению в зеркале. – Как думаешь, он позволит мне помочь ему расслабиться?
– Кэмерон! – хохочу я. – Фу!
– О, не кипятись, святая Дева Мария! – Она отталкивает меня бедром и наклоняется к зеркалу, чтобы подкрасить ресницы. – Во что это ты нарядилась? – Она разглядывает мое платье. – Сними эту жуткую штуку, непохоже, что ты собралась на танцы, скорей, планируешь искать пасхальные яйца вместе с детьми.
– Да все в порядке. Я не смогу натянуть на себя эту ерунду, которую ты называешь платьем.
– Еще как можешь.
– Ты хочешь, чтобы все прошло хорошо? Я должна сама выбрать, как мне выглядеть, а отношения на одну ночь – это не мой вариант.
Подруга тычет в меня указательным пальцем и приподнимает светлую бровь идеальной формы.
– Au contraire[3], моя нежная подруга! – Она крутится на месте. – Сегодня идеальная ночь для секса. Напьемся и повеселимся, рано или поздно Мейсону придется смириться с тем, что у тебя есть вагина.
Я зажмуриваюсь, изображая отвращение от этих ее слов.
– Да брось! – смеется Кэмерон. – Мы же решили повеселиться.
– Да, решили, но не в первый же день!
– Милая, я ж о тебе беспокоюсь, твое платье весьма годится. В смысле, годится для мусорного ведра.
Я пытаюсь удержаться от смеха, но это бесполезно.
Мы с Кэм все еще хохочем, когда Брейди рьяно колотит в дверь моей комнаты.
– Эй, девчонки, что-то вы очень развеселились. Вы чего там – бой подушками устроили? Я тоже хочу! – кричит он.
– Только попробуй, Брейди, – орет откуда-то снизу Мейсон. Он всегда на стреме.
Брейди хулигански хихикает.
– На самом деле такси вот-вот подъедет.
– Черт! Да, уже идем! – кричит Кэм, свирепо глядя на меня.
– Ладно! Убью тебя когда-нибудь, – ворчу я и стягиваю платье через голову, потом протягиваю руку. – Давай сюда эту дурацкую тряпку.
Торжествующе ухмыляясь, Кэмерон вешает мне на руку черное обтягивающее платье. Я натягиваю его и быстро влезаю в черные туфли-лодочки на золотом каблучке, которые она ставит передо мной.
– Довольна? – Я красуюсь перед подругой, кручу бедрами.
– Да я просто счастлива, – ухмыляется Кэм. – А теперь пойдем, пока не ввалился твой брат.
На мне простое, но сексуальное платье. Оно на бретельках, с низким вырезом впереди, плотно облегает талию, но свободное на бедрах, что позволяет кокетливо вилять ими во время танца. Мои темно-каштановые волосы собраны в тугой хвост, глаза подведены для пущей выразительности. Я не крашусь каждый день, но когда мы идем тусоваться, люблю подвести глаза и подкрасить губы.
Вытаскиваю из сумки пару черных сережек-гвоздиков и выбегаю в коридор вслед за Кэм. Любуюсь ею, не скрывая восторженной улыбки. На ней темно-фиолетовое платье-топ, обтягивающее фигуру от груди до ягодиц. Она надела туфли телесного цвета и не накрасила веки – лишь нанесла толстый слой туши на ресницы. Длинные светлые волосы волнами распущены по плечам. Моя лучшая подруга просто невероятная красотка!
– Ладно, сучка! – Она берет меня под руку на последней ступеньке лестницы. – Оторвемся по полной!
Я вдеваю серьги и вздергиваю подбородок.
Брейди, как обычно, замечает нас первым и не удерживается от своего знаменитого присвистывания.
– Вот это да! – Он подходит, целует нас обеих в щеки и хватает за руки. – Покрутитесь передо мной, хочу на вас полюбоваться.
Мы смеемся и крутимся перед ним, как он и просил.
– Ну, что скажешь, Брейди? Можно идти на вечеринку?
– Да не то слово! – ухмыляется он. – Пойдемте опрокинем по рюмочке на кухне, перед тем как поехать.
– А такси разве еще не пришло?
– Надо было как-то вытащить вас из комнаты, – признается парень и шлепает нас обеих по попкам.
Мейсон оборачивается, когда мы входим в кухню, и недовольно хмурится.
– Да вы что, рехнулись? – возмущается он. – Хотите, чтобы я в тюрьму сел?
– Спокойно, – смеюсь я в ответ. – Никаких наручников сегодня.
– Если только ты сам не захочешь их надеть, – отвечает Кэм, преувеличенно хлопая ресницами.
– Ладно. – Брат вскидывает руки вверх, будто сдается. – Делай что хочешь, красуйся в платье, которое по размеру подошло бы нашей соседке-малышке из первого класса. Мне, пожалуйста, двойную порцию водки.
– Это обеспечим, не волнуйся, – ухмыляется Брейди. Он бросает в мою сторону многозначительный озорной взгляд, протягивает руку и медленно проводит ею вверх и вниз по моей руке, потом гладит меня по бедру. Другой рукой он наполняет рюмку ликером и подносит к моим губам.
– Ари, детка, открой ротик, – говорит он низким скрипучим голосом.
Я встречаюсь с ним взглядом и, подыгрывая ему, делаю то, что он просит.
Брейди хохочет, вливая мне в рот алкоголь. Я глотаю, он протягивает руку и проводит большим пальцем по моей нижней губе, стирает каплю, которая не попала мне в рот.
– Урод, – наигранно свирепо шипит Мейсон, и мы, не удержавшись, начинаем хохотать.
– Ладно, хватит выпендриваться. – Чейз хмурится и кивает в сторону бутылки. – Налей нам по рюмочке, и пойдем наконец.
Кэм прячет руку за спину, и я тайком даю ей пять, мы смотрим друг на друга и улыбаемся.
Брейди хлопает в ладоши.
– Что ж, объявляю начало нашей первой законной пьянки. – Он хватает рюмку и поднимает ее в воздух. – Мы теперь взрослые благодаря поддельным документам, которые я для вас раздобыл!
– Ура! – кричит Кэм.
Мы чокаемся рюмками и допиваем ликер.
– Погнали, сучки! – бросает Кэм через плечо и направляется к двери; мы идем за ней.
Всю десятиминутную поездку Брейди растолковывает нам, как себя вести и что говорить, когда мы будем показывать поддельные удостоверения, но, оказывается, зря он так беспокоился.
Вышибала у двери пропускает нас, как только Кэмерон улыбается ему. Он на все готов ради нее. Даже если она попросит его проверить, хорошо ли застегнута молния у нее на платье, он явно не будет возражать.
Парням все же пришлось предъявить свои удостоверения, но этот тип, похожий на Тома Харди[4], и глазом не моргнул. Наверное, удачно они были подделаны. Или ему просто наплевать.
Мы переступаем порог, Кэм взвизгивает и хватает меня за руку.
– Как здесь классно! – кричит она и пританцовывает в такт гремящей музыке.
Клуб представляет собой гигантский круглый зал с открытой планировкой. Справа и слева тянутся белые столики с сиденьями, расположенными полукругом вокруг каждого столика, а у задней стены – барная стойка. В помещении полумрак с синеватым освещением. Это создает немного странное и волшебное ощущение холода. Пол отливает серебристо-серым и усиливает эту иллюзию.
Кэмерон ведет нас к столику рядом с баром, и мы садимся, чтобы немного выпить.
Прошел час, за который я успела выпить три порции коктейля «Кислый Мидори»[5], все мое тело гудит, и я готова пойти танцевать. Честно признаться, мы с Кэм были готовы пуститься в пляс, как только вошли, но парням надо «сначала осмотреться». Ох уж эта назойливая опека! Обдумывая, что мне делать дальше, я оглядываюсь по сторонам. И справа и слева от меня сидят ребята. Чейз слева, так что есть только одно логичное направление, в котором можно двигаться, чтобы выйти на танцпол.
Логично, эм, хоть и немного напряженно.
Похоже, ликеру я набралась достаточно, потому что моя задница все же отрывается от сиденья. Я действую быстро, чтобы никто не успел меня остановить и чтобы я сама не струсила. Между столиком и сиденьями не так уж много места, так что единственный способ вылезти – это прижаться задницей к коленям Чейза, что я и делаю. Чувствую, как каждый его мускул напрягается от соприкосновения. В ту же секунду он хватает меня за бедра и быстро проталкивает дальше. И оборачивается к Мейсону как раз перед тем, как тот говорит:
– Ари, могла бы попросить пропустить тебя.
Взгляд брата обжигает мне щеку, но я пропускаю его слова мимо ушей.
– Как видишь, братец, я уже вылезла из-за стола и теперь собираюсь потанцевать.
Кэм вскрикивает и кидается следом за мной.
– Сучка, меня не забудь.
– Обалдеть! – выдыхает Брейди, и мы все поворачиваемся в ту сторону, куда он смотрит.
С широкой улыбкой на лице он толкает Мейсона.
– Подвинься, братан. – Большим пальцем через плечо Брейди показывает на брюнетку, склонившуюся над стойкой бара. – Мне надо туда.
– Отсюда даже лица ее не видно. – Кэм презрительно морщит носик.
– Зато задницу легко разглядеть, – кидает ей Брейди и выжидающе смотрит на меня.
Я широко улыбаюсь и подхватываю популярную тиктоковскую шутку:
– Ах, что за задница…
– …в шикарных джинсах, – смеясь, заканчивает Брейди и поднимает руку для заслуженного «дай пять». – Знал, что ты не разочаруешь меня.
– Ладно, Вака Флока[6], пошли!
Кэмерон закатывает глаза и увлекает меня на танцпол.
Мы протискиваемся между танцующими и находим неплохое местечко в центре площадки.
– Вау, как мне хорошо! – перекрикивает музыку Кэм.
– Мне тоже, – хохочу я. Я заметно опьянела после этого коктейля.
Из динамиков звучит песня Ни-Йо She knows, и мы в восторге поворачиваемся друг к другу.
– Класс! – выкрикиваем пьяными голосами и принимаемся за дело. Крутим бедрами, вращаемся в такт музыке, наслаждаемся первой ночью в ночном клубе.
Я закрываю глаза и впускаю в себя музыку. Так происходит всегда. Когда я счастлива или грустна, когда злюсь на что-то, все, что мне нужно, – это музыка. Я всегда прислушиваюсь к текстам песен, и тональность влияет на мое настроение. Многие не любят грустные песни, потому что они заставляют вспомнить о собственной боли. А я, наоборот, готова утонуть во всех этих страданиях. Когда людям хорошо, они обычно включают что-нибудь зажигательное, чтобы потанцевать и повеселиться. Но почему бы не поплакать и не погрустить, если хочется? Музыка необходима мне так же, как моему близнецу необходим футбол. Ею наполнена моя душа, а сейчас моя душа полна страсти.
Через какое-то время светловолосый парень пробирается сквозь толпу и подкатывает все ближе к нам. Я приветливо улыбаюсь ему, и вот уже мы танцуем вместе. Боковым зрением замечаю Чейза и Мейсона – они танцуют с какими-то девчонками всего в нескольких футах от меня. Не сомневаюсь, что таким образом они решили последить за нами. Но, надо отдать им должное, парни стараются держаться в стороне. Возможно, потому что и мы не вешаемся на своих партнеров. Все о’кей.
Какое-то время спустя звучит Loyal Криса Брауна, и Кэм визжит от восторга.
Я вскидываю руки вверх и бросаю партнера ради лучшей подруги. Как подвыпившие девицы в караоке-баре, мы громко и фальшиво поем хором.
Кэм дергает подбородком в сторону наших парней, и я точно знаю, о чем она думает. Пробираемся к мальчишкам и успеваем как раз к очередному припеву. Хором поем дурными голосами, вызывая друг у друга приступы смеха.
– Мило, девчонки, – хохочет Мейсон, отступая от нахмурившейся рыжеволосой девицы. – Очень мило.
Кэмерон улыбается и обмахивается, будто ей жарко.
– Жажда замучила, надо еще выпить!
Мейсон оглядывается по сторонам, скорей всего, в поисках Брейди, потом обнимает за плечи Кэмерон.
– Куплю ей выпивку! – кричит он и тащит Кэм к бару, при этом сурово смотрит на Чейза. – А ты останься с ней!
Ребята уходят, и я оказываюсь наедине с Чейзом. Он драматично поводит плечами, хихикает, качает головой, но моего приглашения не принимает, и я танцую в одиночку.
Закрываю глаза и погружаюсь в музыкальный ритм. Чувствую присутствие Чейза, его тепло совсем рядом, и это ощущение захлестывает меня с головой. Делаю над собой усилие и не открываю глаз – пока рано. Жду и раскачиваюсь в такт музыке, и наконец он придвигается немного ближе. До меня долетает запах его одеколона – аромат сандалового дерева. Мои глаза распахиваются и встречаются с его чуть покрасневшими глазами.
Он двигается немного развязно из-за выпивки, но уверенно. Кладу руки ему на плечи и придвигаюсь чуть ближе, он позволяет мне это.
– Смотри-ка, – дразнюсь я, – мы почти танцуем.
Он чуть улыбается, и я глубоко вздыхаю, когда его рука касается моего бедра.
– Ты храбрая, раз надела такое платье.
Он дергает эластичную ткань.
– Нравится мое платье?
Чейз хмурится, а я тихо смеюсь, тепло его руки будоражит меня. Я ни о чем больше не могу думать.
Секунды тянутся неимоверно долго, мои фантазии становятся все безумней, сердце колотится в груди.
Его тело соприкасается с моим в танце, от волнения сердце бьется быстрее и разгоняет кровь, отчего алкоголь поступает прямо в мозг, окончательно лишая рассудка. Ничем другим я не могу объяснить, почему я вдруг осмелилась опустить руки чуть ниже.
Покачивая бедрами, медленно провожу ладонями по изгибу его плеч, ощущаю рельеф его грудных мышц.
Чейз смотрит на меня, и мои руки поднимаются выше, пальцы обхватывают его мускулистую шею. Чейз сглатывает, на его лбу появляется небольшая морщинка.
Музыка гремит, пол вибрирует у нас под ногами, дискотечные огни меняют цвет один за другим, толпа будто бы сужается вокруг нас, становится темнее.
Мы с Чейзом остались вдвоем, мы отгорожены от остального мира.
Мы и раньше танцевали вместе. На днях рождения, вечеринках, которые устраивали родители, на школьных праздниках, но так мы не танцевали никогда. Не прижимались друг к другу, опьянев от алкогольных коктейлей.
Это что-то новенькое. Непривычное.
Мои пальцы зарываются в его волосы, я поглаживаю его голову нежными массажными движениями. Случайно двигаю бедром – чуть-чуть, и он шипит, потому что я задела доказательство его возбуждения.
Он твердый.
Охренеть! Твердый из-за меня.
Мое тело двигается в ритм музыке, с каждым новым движением я слегка надавливаю на его напряженное мужское достоинство.
Чейз сжимает мое запястье, наклоняется к моему уху.
– Ари, что ты делаешь?
От него пахнет текилой, и я чувствую дрожь предвкушения, когда вспоминаю наш с Кэмерон разговор. Неожиданная уверенность овладевает мной.
– Что я делаю? – повторяю вопрос и отстраняюсь, чтобы поймать его пристальный взгляд. – Да все, что мне в голову взбредет. К черту правила!
У Чейза вытягивается лицо, он напряжен.
Я прижимаюсь губами к его губам.
Какую-то секунду он прижимает меня к себе, но потом с силой отталкивает. У него длинные руки, и я оказываюсь на приличном расстоянии. Широко распахнутые, покрасневшие глаза встречаются с моими, он очень бледен.
– Арианна… нет, – трясет он головой.
Я открываю рот, но ничего не могу сказать, и Чейз вытирает следы поцелуя со своего лица.
Слезы наворачиваются мне на глаза, когда я вижу, в каком он ужасе. Вспыхиваю от стыда и отвожу взгляд.
Мейсон и Кэм пробираются к нам сквозь толпу, Чейз запускает руку в свою шевелюру и натянуто, невероятно фальшиво улыбается.
Я потрясена тем, что только что узнала.
Я хотела поцеловать его, а он не захотел, но больше всего меня ранило выражение ужаса в его глазах, когда он понял, что я делаю.
Без разрешения я вынудила его ступить за запретную линию – между нами теперь не меньше десяти футов. Пространство между нами покрыто слоем мокрого песка, и любой, кто когда-либо ступал на мокрый песок, знает, как трудно его потом стереть с ноги. Из-за ветра и волн мокрого песка все больше, а волн у нас в Южной Калифорнии в избытке.
Судя по паническому выражению лица Чейза, он готов накидать побольше песка, и помощь океана ему совсем не нужна.
К счастью, не только мы напились, но и те двое, что только что к нам присоединились. Они ничего не замечают, брат протягивает мне бутылку с водой и целует в лоб, я улыбаюсь ему в ответ и беру бутылку. Опрокидываю в себя половину бутылки и поворачиваюсь к Кэмерон. Она протягивает мне стопку, вторая остается у нее в руке, но прежде чем мы успеваем опустошить их, откуда ни возьмись появляется Брейди, готовый подлить нам алкоголя.
Все впятером мы становимся кругом и залпом осушаем стопки, но на этом дело не заканчивается. Потребность напиться у меня сильнее, чем когда-либо, поэтому, когда кто-то предлагает подлить, я всегда готова.
Я чувствую себя дурой, но приглушенный свет и обилие спиртного притупляют боль и скрывают слезы, которые текут без разрешения по лицу. Спасибо аду и небесам заодно за щедрых барменов, что обслуживают нас в столь поздний час, когда бар уже закрылся.
Только после двух часов ночи мы добираемся наконец до дома на такси и, спотыкаясь, бредем по подъездной дорожке.
Кэмерон сбрасывает туфли и нервно подпрыгивает на ходу.
– Не тормози, Мейс! Мне оооочень нужно в туалет! А то я описаюсь.
Брат хихикает в ответ и пытается отпереть дверь.
– Черт, ключ, кажется, сломался, – невнятно бормочет он.
– О боже! – Я в ужасе озираюсь по сторонам. – Мы забыли Брейди!
Пинаю Мейса.
– Чтоб тебя, Ари!
Брат подпрыгивает на одной ноге, теряет равновесие и врезается в стену.
Я прыскаю от смеха и спотыкаюсь на своих высоких каблуках, но быстро хватаюсь за перила на крыльце.
– Брейди остался с той девушкой, – хнычет Кэмерон, она все еще пританцовывает на месте, ожидая, когда ее впустят в дом.
– С той, которая с большой задницей?
– Нет, которая с большими сиськами.
О да. Я ее помню.
Мейсон снова борется с замком, но едва ему удается вставить ключ, как тот выскальзывает у него из пальцев и с грохотом падает на пол террасы.
– Зараза!
Он смеется, хватается за ручку двери и яростно трясет ее.
Чейз хихикает у меня за спиной, я оборачиваюсь и вижу, что он оперся о перила и с трудом стоит на ногах.
Раздается жуткий треск, я оборачиваюсь и вижу, что Мейсон грохнулся навзничь.
– Ай! – вскрикивает Кэм и плюхается рядом с ним на колени.
Полсекунды спустя раздается «о, черт!» Чейза.
Я вижу, как он отступает назад, спотыкается и приземляется на задницу у подножия крыльца, его ноги торчат вверх на ступеньках.
Я бессмысленно таращусь на него, моя голова мотается из стороны в сторону, меня подташнивает.
Кэм безудержно хохочет, она плюхается на попку и прижимается грудью к Мейсону, который больше не пытается подняться – он в отключке.
– Можно воспользоваться ситуацией, прямо сейчас, – ухмыляется она.
Я смеюсь вслед за ней, потом сбрасываю туфли и падаю в один из шезлонгов на террасе.
Как же мы напились!