Пока шли кладбищем, а затем по утоптанной тропинке к стоявшим вдалеке домам, мысли прояснялись, как будто свежий воздух вытеснял тот туман, что господствовал в голове до этого. Что она знает о себе. Имя – предположительно. Есть сын, по крайней мере, она ощущает мальчика как родного, а он без сомнения называет ее мамой. Она магесса, причем хорошо обученная, раз плетения делает на автомате, не задумываясь, может рассчитать силу, даже находясь в замутненном сознании. Значит за плечами магическая академия, как минимум и возможность заработать себе на хлеб с маслом и сыром. При мысли о еде желудок жалобно заурчал. Не ела она уже много часов, не менее суток. Отсюда дополнительная слабость, а ведь организм ослаблен каким-то сильным заклятием или отравлен. Не даром она лежала в гробу без возможности пошевелиться и без сознания. Хотя последнее в ее случае даже хорошо.
Иначе можно свихнуться будучи беспомощной и в сознании.
Что еще… Кольца на руке не было. Но это ничего не объясняло – могли снять украшения перед погребением. Если хоронили ее и мраморная плита стоит с ее именем, то сняли родственники, а если имя принадлежит ее «соседке сверху» – покойнице, то и те, кто нелегально ее захоронил.
В чужой могиле не будут искать свои, в своей могиле если лежала, то предстоит доказывать свои права на жизнь, да и вообще, что имеет право жить, а не должна обратиться в зомби.
Руки «при жизни» были ухоженными, занималась явно не физическим трудом, а умственным. Хотя… современная магическая косметология творит чудеса, формируя заново любую часть человеческого тела, особенно если требовалась простая регенерация.
«Итак, имя вероятно все же мое, хотя не исключено, что и подменили их, положив живую в гроб мертвой, а затем забив гвоздями.
По мере приближения к коттеджному поселку появились новые мысли относительно того, что ее ждет в самое ближайшее время. Рассказывать об амнезии мальчику она не хотела, по крайней мере не сейчас, еще напугается, поэтому решила узнать максимум возможного из беседы.
– А кто дома сейчас? – спросила она мальчика.
– Отца нет, если ты о нем…,– помолчал и добавил.– Скрю дома. И противная тетка Хелен.
Кто такая Скрю и чья тетка Хелен спрашивать было нельзя. Но по реакции мальчика было понятно, что первая вызывала доверие ребенка, а вторую он явно не жаловал.
Когда до поселка оставалось совсем немного, мальчик остановился и сказал.
– Сейчас будем прятаться, -помолчал и добавил, – я сбежал и пусть противная Хелен не узнает об этом.
Они петляли почти заросшими тропками, изредка вызывая беззлобный лай собак, но до поры до времени их никто не видел. Мальчик оказался еще тем следопытом.
Наконец он остановился. И ответил на невысказанный вопрос – как они попадут в дом, если прячутся, и никто не должен их видеть. С этим, кстати, она была целиком согласна.
Мальчик вел мать самыми глухими тропками. Наконец, они вышли к калитке, которая показалась женщине смутно знакомой. Они тихо нырнули в калитку, плотно затворив ее за собой. Охранное плетение не сработало, а значит его еще не обновляли, а может не посчитали нужным обновлять. Покойница ведь не придет.
В дом зашли со двора, и снова никто не поднял тревогу. Лишь старый пес пару раз лениво тявкнул, но сразу же снова улегся спать – ночью от бестолкового лая можно и в бок сапогом словить от разбуженного слуги. А чужих никого нет.
В доме мальчик завел свою мать в свою комнату. С балкона можно было по запасной лестнице, если что перебраться на чердак. Именно это и предстояло сделать, чтобы не быть обнаруженной Хелен. В свою комнату женщина не могла пойти. Пока не вспомнила где она, да и передвигаться по дому, чтобы попытаться что-то вспомнить сейчас было опасно. Надо прийти в себя.
В детской мальчик залез под кровать и вынул припрятанные в холщовой сумке продукты – несколько ломтей вчерашнего хлеба, заветренный сыр и яблоко. Протянул матери. Та с благодарностью взяла сумку. Потом села рядом с сыном, обняла его и долго молча гладила его по волосам. Потом, помня, что лучше не пугать амнезией, задала несколько вопросов
– Что произошло за то время… что меня здесь не было? – спросила она сына.
– Отец сразу после похорон собрал вещи и уехал. Сказал на несколько дней – пожал плечами ребенок.
– А Хелен? – продолжила спрашивать мать.
– Она делает вид, что грустит. А сама ходила в папин кабинет, как он уехал, – сын продолжал озадачивать. И тут ее голову посетила мысль – он говорит неправильно для трех лет. И мимика недетская. Волосы на голове зашевелились. Потом женщина посмотрела внимательно на детскую комнату. Игрушки! Они почти отсутствовали. Была пара книг на столе. На стене висели небольшие кинжалы и детский лук. А вот игрушек для маленького ребенка не было. Магесса незаметным движением запустила сканирующее плетение. Комната принадлежит мальчику. Чужих вещей нет, разве что книги, но это понятно, взяты из домовой библиотеки. Женщина встала, подошла к столику, на котором лежали книги. «Азбука черной магии» – гласило название более тонкой, заложенной закладкой книги. «Ментальная магия на практике» – звучало название второй. Открыв на закладке первую книгу, она увидела – «наложение заклятий на кровных родственников» и мысленно похолодела, слишком уж знакомо ей было описание действия этого заклятия.
В это время раздались шаги…