Утром гости встали с рассветом, и пока завтракали, солнце поднялось над горизонтом, отчего задымили, закурились туманом дороги, отдавая накопленную за ночь росу.
– Должен сказать, что пироги здесь стряпню бабы Зены напоминают, – заметил Бурраш, подъедая оставшуюся на тарелке сметану.
– Да, что-то такое есть.
– Это последняя нормальная еда на дороге, дальше будет только фасоль, чечевица и маринованная репа, – сообщил Ламтак.
– Да ладно тебе! – не поверил Мартин.
– Точно тебе говорю. Мы идем к границе ингландцев, а у них это первейшая еда.
– А я слышал, ингландцы мясоеды, – заметил Рони.
– Все мы мясоеды, когда деньги имеются, – поправил его Бурраш. – Но в их тюрьме, поверь мне, ни о каком мясе и не слыхивали.
– Так это, может, только в тюрьме?
– Выходим, грузим мешки! – объявил Мартин, поднимаясь из-за стола. – Эй, хозяин, иди сюда – рассчитываться станем.
Хозяин назвал цену, Мартин стал отсчитывать монеты и, подняв голову, застал нового постояльца возле окна. Тот резко подался назад, Мартин уронил монету и, когда трактирщик бросился ее поднимать, Мартин спросил тихо:
– А кто у тебя там наверху?
– Я… Это… Не расслышал, – ответил трактирщик, подавая Мартину оброненную монету.
– Теперь в расчете? – спросил тот.
– Так точно, ваша милость, в полном расчете.
Мартин решил больше ни о чем трактирщика не спрашивать, в конце концов они уезжали.
Когда он вышел во двор, Рони с Буррашем вязали последний мешок. Вскоре после этого отряд вышел на дорогу и двинулся в сторону ингландской границы, мимо оставшейся справа в низине деревни.
В сотне шагов от постоялого двора на обочине дороги лежала огромная стела, которая стояла здесь в давние времена и тогда же свалилась.
От удара о землю по ней пошли глубокие трещины, однако даже теперь у всех, кто видел ее, возникало чувство внутреннего трепета перед возможностями и могуществом тех, кто мог сооружать такие каменные громады в далекие времена.
– Эта штука была вдвое выше, чем дом самого Овцера, – заметил Бурраш.
– Знаменательная конструкция, – согласился Бурраш.
Неожиданно из-за вершины древней стелы вышли двое молодцев с кинжалами на поясах.
– Ну-ка стой! – крикнул один, вытягивая вперед руку. Но шедший первым Бурраш даже не подумал остановиться.
– Вы что, не поняли? Это наша дорога, и все, кто здесь проезжает, должны платить нам деньги!..
– Мы не будем, – сказал Бурраш и отодвинул наглеца в сторону.
Ламтак захихикал.
– Эй, да вы знаете, с кем дело имеете? Да вас порвут за ближайшим поворотом, мы люди Ландфайтера!.. Я здесь прикрепленный к дороге, я налог собираю!..
– Парень, вали, пока тебя не побили, – посоветовал ему Мартин.
И вся группа проследовала мимо разбойников, которые были поражены тем, что их не испугались.
– Это потому, Бражник, что мы слишком добрые, – сказал самый активный из разбойников.
– А что бы ты им сделал, Лютый? Их четверо, и орк при оружии. Давай лучше трактир обрушим, там пожрать и выпить точно найдется, а если этого дятла потрясем, так и денег вышибем.