У людей однажды впавших в «ярость» радикально менялась жизнь. Таков закон Страны Сибирь. Человек, вкусивший кровь гибрида, лишался работы и покидал прежнее место жительства. Он отказывался от старых знакомств и редко виделся с родственниками – потому что того, кто почувствовал вкус горячей плоти, остановить уже невозможно.
Желание насытиться, преследует убийцу вне зависимости, употребляет гражданин препарат «Вар-250» или нет. В стрессовой ситуации возможен неконтролируемый выброс энергии. Незаурядный торг на рынке из-за пучка редиски может перерасти в агрессию, а запах животного или страх гибрида – спровоцировать голод.
Поскольку лечение от недуга ещё не придумано, люди, совершившие нападение на антропоморфа, отторгались обществом, становясь теми, кем они являлись всегда – самыми опасными хищниками на земле, способными выбирать жертву для нападения, но только в строго отведённых местах. Но случались и исключения. В особых случаях.
Обвиняемый проходил специальный курс психотерапии, затем сдавал тесты на терпимость. Если результаты были положительными, то строгая комиссия, состоявшая исключительно из людей, ставила вердикт о целесообразности наказания впавшего в «ярость».
Мария Борисовна Пяточенко совсем не жалела, что оставила школу. Она, конечно, любила свой коллектив, озорных поросят и вообще неплохо относилась к гибридам, но ветер свободы, а особенно вкус смачной свежатины – нравились ей гораздо больше.
Бывшей учительнице удалось доказать свою невиновность. Весь педагогический состав во главе с директором Ивановым встал на её защиту. Комиссия врачей, весьма уважаемых людей, позволил ей остаться в Якутке, но настоятельно рекомендовала – сменить профессию. Так у воспитательницы Пяточенко появился выбор, в какой город переехать и чем заняться после убийства подростка.
Ей предложили работу на птицефабрике с переездом в город Зея, где можно всегда полакомиться свежим мясом, не провоцируя припадок. Вторая рекомендация звучала не менее заманчиво – трудоустройство контролёром в охотхозяйство рядом с Владивостоком. В тех лесах было полно дичи. Куропатки, зайцы и другая живность вполне годились для утоления голода. Но Мария Борисовна осталась в столице, только сменив профессию.
Марии Пяточенко всегда нравилось путешествовать, переезжая на машине из одного пункта в другой. Бесконечные дороги манили её сибирскими просторами, а перекрёстки, где-то вдали от больших городов пробуждали забытое чувство выбора уникального пути. К тому же существовала огромная разница, что перевозит грузовик. Если в холодном рефрижераторе на железных крюках висели бараньи и свиные туши, то перемены уже не казались трагическими, а отрезав кусок мяса и, бросив его на раскалённую сковороду, текут жадные слюнки и рождается восторг, и слова звучат по особенному: а жизнь-то моя удалась!
Бывшая воспитательница получила должность экспедитора. В её задачу входило принять груз в Алдане, а после доставки – сдать на склад в княжеском дворце. Сложность работы состояла в двух вещах. Первое – нужно перевозить запрещённый законом товар (небольшая проблема этического характера), но зная, куда доставляется свежатинка, сложность превращалась в иллюзию опасности. Второе неудобство, это то место, где грузилась машина. Потому что в городе Алдане не жаловали людей. Приходилось подъезжать на мясокомбинат только ночью, чтобы никто из вольных алданцев не заметил в кабине бывшую учительницу и водителя за рулём. Сегодня была первая поездка в свободный от княжеской власти город.
***
Машина прибыла на скотобойню ровно в два часа ночи. В три часа гружёный рефрижератор проехал последний блокпост пограничников в обратном направлении.
За рулём сидел опытный водитель. Ему немного за пятьдесят. Он не первый год снабжал сибирского князя мясом. Водителя звали – Геннадий Сыроежкин.
– Алдан мне не понравился, – поёжилась женщина. – Какой-то он жуткий. Никакой вольницы я не заметила. Всюду вонь, гадкие мухи, грязь и бешеные глаза. Вы видели Геннадий, какой взгляд у волка на выезде с мясокомбината? Он ведь совсем дикий.
– Вы про охранника Кормового, что ли? – улыбнулся водила. – Это серьёзный зверь. У такого каждая косточка на счету. Он враз руку откусит – попытайся его обмануть.
Мария Борисовна снова почувствовала неудобство. Ей вспомнился пятиклассник из 47-й свиношколы. Наверное, он тоже думал, что на раз-два запугает учительницу. Но не вышло. Теперь благодаря глупому поступку кабанчика у неё началась новая жизнь. Спасибо тебе, пятиклассник Чиж. Пусть земля будет тебе пухом.
– Но люди волков не обманывают, так ведь Геннадий?
Водила крутил баранку и улыбался. Неужели она так наивна? Спрашивает азбучные истины, словно дитя неразумное.
– Не зверей бояться нужно, а людей, – благодушно сообщил Геннадий. – Я в прошлом го́де по весне ехал из Алдана, так всего в ста кило́метрах от столицы на меня напали…
– Да что вы говорите?
– Вот тебе и что. Стоят двое в форме с пистолетами в кобуре – будто полиция из людей. Но я знаю, что никогда не бывает в том месте патрулей, ну и жму на педаль прямо в коврик. Раздавил бы гадов, честное слово.
– А они куда? В кусты убежали?
– Ага, на пальму какосовуя!.. они за мной гнаться стали… Место глухое, связи нет, вызвать подмогу невозможно. Я, значится, выжимаю все соки из движка, а экспедитор Семён Семёнович, да вы его не знаете, между прочим, классный мужик со своими взглядами на мир… ну так вот: он ружьё схватил, в бойницу просунул и как начал палить.
– Ужас какой-то, – вжалась в кресло Мария Борисовна. – А дальше что было?
– Да ничего. Кабина у нас бронированная, стёкла крепче стали, и машина, прямо сказать, мощная. Не взять нас без боя. Если только врасплох. Но мы-то не спим. Бандиты увидели, что стреляем и отвалили. А то повадились за свежатинкой охотиться. Вот тебе и люди… Не святые мы… не святые…
Женщина несколько минут молчала, обдумывая опасность новой профессии. Она обвела глазами кабину. Заметив два ружья и огромный автомат ППШ, прикреплённый на потолке – немного успокоилась.
– Не переживайте вы так. Я уже седьмой год у штурвала и ничего… живой… – утешил Геннадий.
Мария Борисовна улыбнулась. Хороший у неё напарник – опытный, добрый и симпатичный. Интересно, кого он убил в прошлой жизни и сколько мяса съел после наказания. У тех, кто на свежатине здоровье ого-го! По мужской линии равных им нет. Ей по секрету подружка рассказывала про одного военного. Так там такое творилось – обзавидовалась прямо!
– Устала я, что-то, – прикрывая ладошкой рот, зевнула Мария Борисовна.
– Знамо дело, так всегда с непривычки, – пожалел её Геннадий. – Забирайтесь назад, за кресла. Там уютно. Поспите пару часиков. Я разбужу, как подъезжать будем.
***
У сибирского князя Витольда была маленькая слабость: он страсть как любил творожную запеканку. Причём не обычную, а именно с брусничной заправкой (вместо сахара дворцовые повара добавляли к творогу перетёртую ягоду и брусничный сироп). И всё было бы просто в той истории, но князь предпочитал джемы и сиропы, сваренные только из ягоды, собранной на «Радиухе». Так называлась гора в окрестностях Алдана – там ещё факел железный на вершине и надпись ниже факела, сколоченная из покрашенных белой краской досок. «Наша цель промискуитет», – написано на той горе. Говорят, что придумал лозунг человек князя Дмитрия – отца нанешнего князя Витольда. Что значит последнее слово – из антропоморфов не знал никто, но цель посталенную человеком князя каждый гибрид исполнял исправно, добросовестно и с удовольствием.
Раз в неделю вместе со свежим мясом ко двору доставляли полную коробку сладостей. В деревянном ящике было до полусотни бутылочек сиропа и столько же баночек с джемом. В последний раз загрузили два деревянных короба. В одном, как и прежде находился брусничный продукт, а во втором – прятался Шмаль со своим другом Барсом.
Буч распорядился застелить дно оленьими шкурами. Для согрева предоставил диверсантам бутылку водки и термос с горячим чаем. Но всё равно коты дрожали от холода. Водку они выпили сразу, а вот чай экономили. В ящике было темно, зябко и скучно.
– Сколько на градуснике? – пряча нос, гнусаво спросил Шмаль.
– Минус там, – подал голос рыжий, свернувшись калачом. Он поджал лапы и совсем не хотел продолжать беседу.
– Если не лень, брат, выйди, глянь, сколько точно, – не отставал чёрный.
– Ага, сейчас. Делать мне нечего. Хочешь, чтоб я околел?
Шмаль тихонько рассмеялся.
– Ты сибиряк! Мороз для тебя в радость.
– Босс, я радуюсь.
Чёрный никак не мог найти зажигалку.
– Братан, дай огонька, – толкнув друга, попросил он.
– Блин, ну курить-то зачем, вдруг нас заметят? Дым пойдёт – запах. Обнаружим себя, и конец нашим планам.
Шмаль приподнял крышку короба, заглянув внутрь холодильной установки. По одну сторону висели разделанные тушки баранов, по другую свиней. Горела одна тусклая лампочка ближе к кабине и та наводила тоску.
– В натуре, братан, как в склепе, – заключил чёрный и, опустив крышку, снова прилёг.
– Босс, ты лучше скажи, что мы будем делать дальше, ну когда приедем?
– План, короче, такой. Ящики на склад перетащат. Народ рассосётся, мы выберемся и, как всегда, вытяжка нам в помощь. Обследуем всё хорошенько. Найдём, где прячут императора, и выкрадем его. Дельце-то простенькое. Главное, чтобы человек смог в вытяжку пролезть. Если не запихнём, придётся его по частям кантовать.
Машина подскочила на кочке, ящик подпрыгнул.
– Командир, не дрова везёшь! – крикнул рыжий кот, затем снова примостившись поудобнее, уточнил: – А если там нет вентиляционных проходов? Или там решётки между секциями? Это всё-таки дворец. Его охраняют.
Чёрный почесал за ухом, но ничего не придумал.
– Тогда останемся жить на складе, и прощай Страна Крым. Прощай девочки… песочек…
Рыжий весело мякнул, поддержав шутку босса.
– Нет, брат, я на складе не останусь. Я сбегу. Никто меня не удержит. Я на море хочу.
***
Как и предполагал Шмаль, ящики выгрузили на складе. Какое-то время коты сидели не дыша. Убедившись, что рядом никого нет, чёрный вылез из ящика первым.
Склад оказался просторным. Лампы работали исправно. Было светло и гораздо теплее, чем в рефрижераторе. Еды в помещении много. На стеллажах хранились овощи: картофель, лук и капуста. В деревянных поддонах на полу складировались яблоки, груши и сливы. В мешки насыпаны крупы. Заметив десяток картонных коробок в углу, чёрный вскрыл одну из них.
– Водка «Княжеская», – прочитал он на этикетке.
Рыжий набрался смелости и тоже выпрыгнул из ящика.
– Жрать охота – спасу нет, – похлопал себя по животу Барс. – Может, перекусим?
Рядом с водкой Шмаль обнаружил консервы с искусственным мясом.
– Бекон. Произведено в Иркутске. Нет, ни то, – кот захлопнул крышку коробки и посмотрел содержимое следующего сюрприза. – Сельдь тихоокеанская. Владивосток. Вот это я люблю. Вот это в самый раз!
Чёрный достал из внутреннего кармана маленький ножичек, быстро вскрыл банку. Рыжий откупорил бутылку и хлебнул из горлышка.
– Здесь нормально так. Почти Крым!
– То ли ещё будет, – подмигнул Шмаль и тоже глотнул «Княжеской».
Перекусив, коты опустошили полбутылки. Развалившись на мешках с гречей, посматривали в потолок.
– Видишь решётку? – спросил чёрный.
– Вентиляция! – оттопырив указательный коготь, мякнул Барс.
– Давай – проверь чего тама.
Рыжий нехотя встал, оправил майку и с места подпрыгнул прямо до потолка. Уцепившись одной лапой за крюк, он сдвинул решётку. Ловко подтянувшись, забрался внутрь. Сползав вперёд-назад, обследовал ближние подступы.
Через минуту появилась голова Барса.
– Всё в порядке, босс. Айда наверх.
Привстав на четыре лапы, Шмаль подпрыгнул. Грациозно, по-кошачьи подтянувшись, нырнул к рыжему.
***
Елисей Одноглазов вот уже два часа, сидя в служебной комнате, наблюдал весьма забавный фильм. Глядя на экраны мониторов, он следил за непрошеными гостями.
Из продуктового склада два кота проникли в вентиляционный люк. Сначала они двигались в одну сторону, затем в другую. Несколько раз спускались в коридор. Посетили туалет, три пустых комнаты, сушилку и электрощитовую. Убедившись, что ничего интересного в комнатах нет, запрыгнули обратно и продолжили движение по трубе, пока не наткнулись на непреодолимое препятствие. Работающие на полную мощь лопасти вытяжки, заставили котов развернуться в поисках нового прохода.
– Что же вы задумали, ребята? – размышлял Одноглазов. – Ну не мышей же вы ловите, в самом деле?
Глава охраны дворцового комплекса мог запросто поймать лазутчиков – перекрыть проходы или, наоборот, открыть, направив воришек точно в ловушку. В его распоряжении дежурный караул из пятнадцати свирепых вепрей. Эти парни разнесли бы здание до кирпичной крошки, лишь бы поймать преступников. А что на экране жулики, сомнений не было. Чем ещё могут заниматься коты, ползая по вентиляционным туннелям? Верно, пришли, что-нибудь стащить.
Елисей изучил утренние записи с камер видеонаблюдения. Заметил, как коты материализовались из ящика с брусничным сиропом, а делее принялись расхищать княжеское имущество.