Сидя уже за столиком в дальнем углу, официант приносит напиток, по шлейфу очень напоминающий кофе. Кристофер сказал, что такое готовят только в одном месте в городе, и это здесь, и что я обязана это попробовать, если люблю кофе.
– А теперь возьми трубочку и закрой глаза, – он лукаво улыбается, от чего мои щёки заметно розовеют. – Сегодня не будет ничего запрещённого, даю слово, – усмехнувшись, Кристофер настойчиво повторяет: – Смелее.
Почему-то мой мозг решает безоговорочно начать слушаться с первого же раза, что, уже закрыв глаза и опустив широкую трубочку в высокий бокал, я жду дальнейших указаний.
– Наклонись поближе к бокалу и скажи, что ты чувствуешь?
Он расположился на небольшом диванчике напротив и спрашивает тихим голосом, но ощущение такое, что нет в этом кафе больше никакой толпы обедающих людей, а только я и он, потому как его голос – это единственное, что слышу сейчас.
Приблизившись настолько, что уже ощущаю прохладу от напитка у себя на губах, я делаю лёгкий вдох.
– Это очень странно, – в недоумении отвечаю я.
– Агнесс, что ты чувствуешь?
Кристофер монотонно задаёт вопросы, будто вводя в гипнотическое состояние специально или же, наоборот, делает так, чтобы не мешать мне сосредоточиться именно на напитке, а не на его волшебном голосе?
Я начинаю подбирать ассоциации к ароматам, которые поселились у меня в голове, однако парень тут же добавляет:
– Не думай, говори сразу. Когда начинаешь думать – начинаешь сомневаться в правде.
– Это ваниль…
– Хорошо, ещё? – подтверждает он.
– Клубника… – вдыхаю запах ещё раз, но уже глубже.
– Ещё?
– Чувствую… аромат корицы, клубники и кофе.
– А теперь проверь себя и попробуй.
От интереса, что это может быть, у меня даже вспотели ладошки. Прикоснувшись к трубочке и сделав маленький глоток, я пытаюсь собрать в кучу свои рецепторы. Недоумевая, делаю ещё глоток и ещё.
– Это похоже на смузи, только кофейное. Очень странный вкус… Но бесподобный.
В восхищении я делаю ещё глоток.
И это правда что-то нереальное. Такое сочетание вкусов и текстур в одном стакане я не пробовала никогда: специи, карамель, фрукты и кофе.
Кристофер, довольный собой, откидывается на спинку тёмно-зелёного кожаного дивана и наблюдает за моими скачущими эмоциями, а также заблестевшими глазами от удовольствия.
И готова поспорить, что ему это нравится.
– Так… Ты тоже работаешь в K&K Корпорации? – Любопытство берёт верх узнать о нём получше и о том месте, куда я мечу на должность помощника главного менеджера по работе с талантами.
Он улыбается одним уголком губ, но старается подавить эту улыбку, отвечая:
– Да, и это скука. А ты, насколько мне известно, новенькая и… – сделав задумчивый вид и глядя в потолок, добавляет: – …и всё. Поэтому лучше расскажи о себе. – Кристофер придвигается к столу и сосредотачивает своё внимание на мне.
После некоторого проведённого времени вместе уже становится комфортнее находиться рядом и даже поговорить, как приятели, поэтому я не отнекиваюсь от его вопросов.
– На самом деле это скучная история. Я окончила институт культуры, но…
– Расскажи о себе, – на последнем слове делает акцент и смотрит прямо в глаза, от чего я начинаю теребить под столом край юбки, знатно занервничав, что сердце начинает работать в ускоренном темпе.
Он что, флиртует?
Или я все обычные мужские дружелюбные действия романтизирую?
– Я… Э-э… Прости, когда задают такой вопрос, вся информация улетучивается из головы, и я…
Наш разговор прерывает звонок, идущий на его телефон.
Кристофер смотрит на экран и хмурит брови:
– Извини, этот звонок нельзя не принять, как бы мне этого сейчас не хотелось.
Я понимающе киваю и жду, пока коллега освободится.
Стоит ему поднести телефон к уху, и какая никакая улыбка с каждой секундой меркнет с его лица, сменяясь настороженностью и раздражением, которые он старается от меня скрыть.
Сейчас предо мной совершенно другой человек, уже не тот, с небесными, сияющими радостью глазами, а с тёмно-синими, как мне кажется, почти что чёрными, похожими на мрачные грозовые тучи. Уже не с мягкой и нежной улыбкой, а со стиснутыми зубами, челюсть которых ходит взад-вперёд.
Всё его тело напрягается, что вены на шее буквально виднеются из-под белоснежной рубашки, заправленной в бежевые брюки.
Интересно, что его так разозлило?
Посматривая мельком на свои наручные часы, он тяжело выдыхает.
– Встретимся на месте. – Это единственное, что Кристофер отвечает собеседнику перед тем, как сбросить.
Тревожно потирая переносицу и всё ещё не проронив ни слова, я начинаю переживать и не могу не спросить:
– Кристофер, всё хорошо?
Он плавно поднимает глаза, и его хмурый взгляд дополняет кривая улыбка, состроенная специально для меня.
– Не буду врать, что всё в порядке, но и волноваться тебе не о чем. – Его улыбка становится мягче, а мышцы на лице постепенно расслабляются.
Выждав несколько секунд, всё же продолжает, стуча пальцами по столу, словно подбирает слова.
– Прости, но мне нужно идти, – Кристофер произносит это с явной неохотой, – но надеюсь, что это наша не последняя неформальная встреча и ты всё-таки вспомнишь, на чём мы остановились.
Я лишь киваю ему, не скрывая огорчения от его быстрого ухода, но тот не настаивает на большем и просто дарит свою кроткую любезную улыбку, когда мельком подмигивает и уходит из кафе, оставляя официанту щедрые чаевые.
Так меня не бросал ещё ни один парень, хоть и не по своей вине. Надеюсь, что у него нет серьёзных проблем и он быстро всё разрешит.
Я вновь улавливаю звук телефона, но на этот раз похоже, что это мой. Приняв звонок и услышав настойчивый командный женский голос, отвечаю лишь «Да, мисс».
А что ещё можно сделать против тяжёлой артиллерии?