Поднимаясь в лифте на 24 этаж, я всё ещё осыпаю ругательствами этого засранца.
Он видел её под платьем и молчал?! Тогда что ещё он видел?!
Теперь я сомневаюсь в правде всех его слов.
Выходя из прозрачных дверей навороченного лифта, мне всё ещё кажется, что этот негодяй знает куда больше, чем говорит. Отчего злит ещё сильнее, и я почти готова вернуться и надавать ему тумаков.
Решительно идя вперёд, смотря себе под ноги и мусоля скверный характер Кейдана, нечаянно я врезаюсь в кого-то, не сбавляя хода. Не в силах удержать равновесие на высоких каблуках, я теряю контроль, когда нога подворачивается.
Тот, в кого я влетела, одним метким резким движением хватает за локоть и притягивает к себе, спасая от удара об кафельный пол. Опираясь на его плечи, я пытаюсь встать, когда приятный мужской голос встревоженно спрашивает:
– Вы не ушиблись?
– Прошу, извините. Я сегодня сама не своя…
Встав на обе ноги, всё же отпускаю его и наконец смотрю на своего спасителя.
Уже второго за это утро. Поразительная удача.
– Первый рабочий день? – парень тепло улыбается, убирая руки. Но не так далеко, будто готовится вновь поймать меня, если я оступлюсь.
– Это так заметно?..
«Какой позор, и в первый же день перед коллегой», – думаю я, когда чувствую слабый румянец на щеках.
– Не переживайте… Правда, поговаривают, что начальство здесь всю кровь из работников может выпить, – усмехается тот.
Где-то я это уже слышала…
Видимо, много людей, которые так считают.
Интересно, что это за владельцы такие, если их подчинённые такого мнения? И слухи водятся не только среди работников, а даже за пределами компании.
Кажется, день обещает быть тяжёлым…
– Да, наслышана уже. Но повторюсь, будь там хоть сам дьявол, я не отступлю.
Светловолосый парень вскидывает брови от удивления и сразу спешит спросить:
– Слышали?
– Ну да. Вы же только что об этом сказали.
Я пытаюсь выдавить милую улыбку, которая больше похожа на глупую, нелепую и более натянутую даже, чем раньше.
Вдруг это секретарь или глаза и уши директора? А я все карты ему уже выложила. Нужно быть поаккуратнее в словах, если не хочу, чтобы развернули домой, не дойдя я даже до своего стажировочного рабочего места.
– Ах, ну да, – соглашаясь, он кивает головой и мягко улыбается, – мне пора, ещё увидимся. – Слегка наклонившись, парень удаляется в сторону лифта, поправляя по пути бежевый распахнутый пиджак.
Я успеваю лишь кивнуть в ответ, когда его и след простыл.
Странный, но милый.
Надеюсь, мы с ним поладим. Неплохо заиметь хоть одного знакомого в этом огромном мире вечной работы.
Сделав лишь несколько шагов прямо, навстречу несётся женщина с кучей бумаг и папок, которая явно куда-то очень торопится.
– Это вы, мисс Хиз? На стажировку, верно? – Невысокая пухленькая женщина средних лет смотрит на меня снизу вверх и быстро тороторит, ища при этом нужный бланк.
– Хьюз. Верно.
Я стараюсь подавить в себе нервный смешок и миловидно улыбнуться.
Она не первая, кто ошибается с фамилией, но от крупнейшего в мире холдинга по поиску талантливых людей и работе с ними я ожидала большего.
– Ну да, ну да, – она протягивает мне лист бумаги, – заполните форму и отдайте её мне в течение десяти минут.
Поправив красные очки в стиле «кошачий глаз», она шустро разворачивается и начинает уходить.
– Вы так и будете стоять? Или уже передумали оставаться? – Не оборачиваясь, кидает мне эти слова с долей ехидства, цокая при этом широкими каблуками, эхо которых раздаётся по всему длинному коридору, что торкает меня, будто хороший пинок, и я бегу за ней, скрипя зубами от негодования.
Если мне придётся сидеть с ней в одном кабинете, то лучше купить беруши. Потому что, судя по всему, милашкой её не назовёшь.
Вот и первая ложка дёгтя в бочке мёда.
Говоря о мёде, непроизвольно вспоминается тот паренёк возле лифта. Если такие сотрудники имеются у них в большинстве, в отличие от рядовых мухоморов, то готова терпеть эти выходки до её пенсии, которая не за горами.
Женщина ведёт меня по коридору, усыпанному множеством кабинетов, в самый конец. Больше похоже на муравейник, нежели на крупную корпорацию…
Ну, дарёному коню в зубы не смотрят, а посему я захожу вслед за ней в ближайшую дверь справа от кабинета, на котором висит табличка «Босс».
На удивление, здесь только один стол, и когда миссис Фисч – так, кажется, она представилась, пока разъясняла мои обязанности, – кладёт всю эту кипу бумаг, видимо, уже на временно моё рабочее место, всё равно облегчённо выдыхаю.
Бумажки не проблема, если нет назойливых мошек, которые летают под носом и суетятся. А потому киваю и говорю, что всё поняла, когда она уходит.
Уходит в кабинет напротив.
Миссис Фисч садится за свой стол и смотрит на меня поверх очков и самодовольно улыбается. Только мне её улыбка совсем не нравится. Чую, что с ней мы за чашкой кофе не посплетничаем. Если я встану и закрою свою дверь, будет слишком очевидно, что она мне неприятна?
Думаю, да.
А пока меня даже не утвердили на должность, лучше быть по-дружелюбнее, особенно с теми, кто сидит рядом с кабинетом начальника. Судя по всему, эта маленькая женщина не последний по значимости винтик в этой гигантской свирепой машине творения, в которой место достать так же нереально, как и звезду с неба.
Спустя пару часов бумаги всё не уменьшаются, и я решаю сделать перекур, иначе моя спина рассыпется на кусочки.
Уф, не думала, что эта бумажная волокита достанется мне в первый же день, будто они специально копили её для меня. Хотя нужно отдать должное – их кабинеты; по крайней мере, тот, в котором я сейчас нахожусь, обустроен на совесть. Он достаточно просторный, и даже есть своя кофемашина, что однозначный плюс в карму их руководству. Только нет чашек.
Отлично.
Надеюсь, хоть пульт от кондиционера не игрушечный.
Я вздыхаю и пытаюсь заглушить желание выпить чашку ароматного кофе, который мог бы помочь взбодриться и отдать уже эти бумажки даме напротив.
Но сами себя они точно не проверят и не поставят печати, поэтому возвращаюсь к просторному столу и берусь за чёрную гелевую ручку, собираясь вновь выводить каждую закорючку в росписи бумаг, чтобы вдруг не смазать чернила. Не успев взять и первый лист, как коридор, а вместе с ним и кабинет, заполняет противный громкий звук сирены.
Красный маячок над входной дверью разрывается, пытаясь выгнать всех из здания как можно скорее.
Пожарная сигнализация?
Серьёзно?
В первый же рабочий день?
Вселенная так не хочет, чтобы я нашла себе работу лучше, чем предыдущая, что решила спалить дотла мой последний шанс?
Класс.
Но, не растерявшись, хватаю со стола все документы и бегу к двери. Спасибо университету за его еженедельные учения по ЧС.
В коридоре меня встречает миссис Фисч и говорит поторопиться к выходу, не пользуясь лифтом.
За кого она меня держит?
Ну, если объясняет такие элементарные вещи, то, видимо, не особо дальновидной, от чего я почти готова кинуть ей эти бумажки в лицо. Но времени на разборки нет, и я, опять скрипя зубами, проглатываю все накопившиеся едкие словечки и бросаюсь к запасному выходу, который находится левее от лифта. Стоит мне сделать несколько шагов, как вывихнутая утром лодыжка вновь напоминает о себе, отдаваясь тупой болью в ноге, что затрудняет движение.
Я вижу, как впереди бегут сотрудники, попутно хватая свои вещи с рабочих мест. В ближайшие перспективы сгореть заживо или задохнуться от дыма точно не входило, и решаю спастись любой ценой.
Снимая каблуки и держа их в одной руке, а в другой документы, будто от них зависит моя жизнь, я сливаюсь с толпой в направлении лестницы. Страшно подумать, что придётся спускаться с 24 этажа пешком – пока пройдёшь несколько лестничных пролётов, вся эта с виду прочная огромная конструкция холдинга сложится в миг, как бумажный домик.
Пробежав три этажа, ощущается лёгкая толкучка возле чего-то впереди. Подойдя ближе и уже ощутив горечь от запаха гари во рту, хотя самого дыма не видно, я молюсь, чтобы это оказалось розыгрышем.
Или сном.
Да, лучше сном. Кошмаром, но сном.
Однако, наблюдая, как люди прыгают и исчезают в этой непонятной трубе, которая не вызывает абсолютно никакого доверия к её надёжности и в том, что я не застряну в ней или не сломаю себе шею, невольно вспоминается цепкая фраза Молли, сказанная ещё в школьном туалете, пока я умывалась от слёз: «…ты можешь не верить в себя, но знай и помни, что я верю в тебя. Я всегда верила и буду верить…». Не знаю почему, но именно этот обрывок её ободряющей речи помогает мне решиться в трудной ситуации.
Эта не исключение, думаю я, когда собираюсь уже сесть на край туннеля, ведущего только сам Бог знает куда, но кто-то слишком торопится спасти свой зад, не подумав о моём, и толкает в эту узкую чёрную дыру.