Глава I. Знакомство с Пэт
– Скоро будем искать кое-кого в капусте, – между прочим сказала Джуди Плам, аккуратно нарезая красное креповое платье Винни на полоски.
У Джуди было приподнятое настроение, потому что она отвоевала это платье у миссис Гардинер. Та собиралась перелицевать его, чтобы Винни могла еще в нем походить. Такое платье точно в капусте не сыщешь. Джуди давно положила на него глаз: ей нужен был именно такой цвет, чтобы сплести лепестки роз на новом коврике для тети Хейзел. По краям она собиралась пустить золотые завитушки, а в центре пойдут алые и пурпурные розы, каких не видывал свет. Джуди Плам «сделала себе имя», как она выражалась, выплетая крючком коврики из ленточек, и этот будет ее шедевром. Он будет свадебным подарком для тети Хейзел, если юная леди все-таки решится выйти замуж этим летом. По мнению Джуди, давно пора, негоже так долго перебирать женихов и откладывать.
Пэт с интересом следила за созданием нового коврика и не догадывалась, что в Серебряной роще назревает много важных событий. Джуди решила ее подготовить. Почти семь лет девочку называли «младшенькой», а теперь ей придется уступить свое место другому. Джуди хорошо относилась ко всем обитателям Серебряной рощи, но больше всех она любила Пэт, поэтому беспокоилась о ней.
Пэт все принимала близко к сердцу. Джуди называла ее «ранимой душой». Какой скандал девчонка устроила из-за старой пурпурной кофты, необходимой для коврика! Кофта была ей мала, изъедена молью, но Пэт наотрез отказалась с ней распрощаться, потому что собиралась носить ее еще год. Пэт сражалась за свою вещь с таким упрямством, что Джуди в конце концов сдалась. Девочка всегда изнашивала любимую одежду до дыр и добровольно с ней не расставалась. Новые платья она терпеть не могла, но стоило ей проносить их пару недель, как все менялось.
– С причудью девчонка, ох, с причудью, – добродушно бормотала Джуди, покачивая седой головой. При этом, если бы чужак так отозвался о Пэт, она бы его прокляла.
– Почему это она с причудью? – неодобрительно спросил как-то Сид.
Сид любил Пэт, и ему не нравилось, когда ее звали чудно́й.
– В день ее рождения лепрекон[1] уколол ее шипом зеленой розы, – таинственно ответила Джуди, которая знала всё о волшебном народце – о лепреконах, банши[2], келпи[3] и всех других созданиях. – Она не такая, как другие. Но это разве плохо? У нее будет то, чего у других нет.
– И что же это? – заинтересовался Сид.
– Она будет крепко любить людей вокруг и в этом найдет утешение. Но и страдать будет сильнее других. Все, кому достался подарок фей, так живут. Добро никогда не бывает без зла.
– Не очень-то щедрый лепрекон ей попался, – усмехнулся юный Сид.
– Цыц! – сердито шикнула Джуди. – Вот он тебя услышит! Это не всё. Она будет видеть то, чего другие не видят. Как ведьмы со своими черными кошками летают в небе на метлах. Понял?
– Тетя Хейзел говорит, что ведьм не бывает, тем более на острове Принца Эдуарда, – сказал Сид.
– Раз ты не веришь ни во что, со скуки помрешь, – пророчески сказала Джуди. – Может, на острове и нет ведьм, а в Ирландии одна точно жила. Моя бабка была ведьма.
– А ты сама ведьма? – опасливо брякнул Сид.
Ему всегда хотелось задать этот вопрос.
– Ну, может, самую малость и ведьма, – многозначительно ответила Джуди.
– Откуда ты знаешь, что лепрекон уколол Пэт?
– А я в точности и не знаю. Никто не знает, что у фей на уме. Может, девчонка с причудью из-за смешанной крови. Французы, англичане, ирландцы, шотландцы, да еще и квакеры[4]. Это кошмарная смесь. Точно тебе говорю, кошмарная.
– Так это когда было! – возразил Сид. – Дядя Том говорит, что теперь мы все канадцы.
– Хм, если твой дядя Том такой умник, так и не приставай ко мне, – оскорбилась Джуди. – Ступай-ка отсюда, пока я тебя не оттрепала.
– Не бывает ни ведьм, ни фей! – крикнул Сид, чтобы ее позлить.
Он обожал злить Джуди Плам.
– Да уж конечно! Знавала я одного паренька в Ирландии, он, бывало, так же, как ты, петушился. А потом среди ночи ведьмы его и подкараулили. Ох и досталось же ему!
– И что они с ним сделали? – жадно спросил Сид.
– Лучше тебе этого не знать, но с той поры он переменился и помалкивал про маленький народец! И ты не мели языком, не то греха не оберешься!
Джуди плела коврик в своей спальне прямо над кухней. Детям из Серебряной рощи эта комната казалась волшебной. Неоштукатуренный потолок и стены покрывали гладкие доски. Джуди регулярно скребла их до белизны. На огромной кровати лежал пухлый соломенный тюфяк, потому что Джуди презирала перья и матрасы. Она считала их порочным новомодным изобретением. Кружевные наволочки Джуди сама связала крючком, а лоскутное покрывало с вышитыми именами она много лет назад купила в местном обществе рукодельниц.
– Люблю проснуться и полежать, разглядывая все эти имена. Люди давно покоятся в земле, а я все еще по ней хожу, – говаривала она.
Дети из Серебряной рощи любили ночевать у Джуди и слушать истории о людях, чьи имена были вышиты на одеяле. Джуди помнила все старые, давно забытые местные байки, а чего не знала – то придумывала. У нее была невероятная память и дар рассказчицы. Она знала уйму жутковатых сказок о привидениях, людоедах, убийцах и разбойниках. Но почему-то дети не боялись, а наоборот, покрывались от ее историй восхитительными мурашками. Пэт больше всего любила байку про человека, «которого порубили на куски и разбросали по всему дому: рука на чердаке, голова в погребе, нога в горшке в кладовой…». Дети отлично знали, что истории Джуди – враки. Но это были занимательные враки. Джуди растягивала одну историю на несколько вечеров и останавливалась на самом интересном месте, так что ей мог бы позавидовать любой газетный репортер.
У кровати стоял маленький столик, покрытый вязаной скатёркой. На нем лежала подушечка для булавок в форме сердца и отделанная ракушками шкатулка, в которой Джуди хранила первый молочный зуб каждого из детей и локоны их волос. Еще там была ракушка двустворчатого моллюска из Австралии и кусок пчелиного воска, весь в морщинках, потому что об него вощили нитки. Там лежала Библия и толстый коричневый томик «Полезных сведений» – неисчерпаемый источник мудрости для Джуди. Других книг она не читала, полагая, что живые люди куда интереснее.
Пучки сушеной пижмы, тысячелистника и садовых трав свисали с потолка тут и там. Лунными ночами они выглядели зловеще. У стены стоял огромный голубой сундук. Тридцать лет назад Джуди привезла его с собой из Старого Света. В хорошем настроении она позволяла детям рассматривать его содержимое. Чего там только не было! В свое время Джуди поскиталась по миру. Она родилась в Ирландии, в отрочестве работала «в замке», как она сама говорила. Вместе с братом переехала в Англию, оттуда в Австралию, потом – в Канаду. Брат устроился работать поденщиком на острове Принца Эдуарда, а Джуди, еще при бабушке Пэт, нанялась в Серебряную рощу. И когда ее брат собрался в Клондайк, Джуди отказалась с ним уезжать. Остров был похож на Ирландию больше всех мест, где она побывала. Ей полюбилась Серебряная роща и полюбились Гардинеры.
С тех пор Джуди тут и жила. Она видела, как Длинный Алек Гардинер привел в дом юную невесту и как родились все их дети. Она срослась с этим местом. Немыслимо было представить Серебряную рощу без Джуди. Благодаря склонности к байкам и легендам, она знала об истории рода больше самих Гардинеров.
Замужем она никогда не была.
– Был у меня один парень, – как-то призналась она Пэт, – все про любовь мне толковал, а как я вылила на него ведро с помоями, пыл у него и пропал. Больше он со мной не разговаривал.
– А тебе его жалко было? – спросила Пэт.
– Ни секундочки, ласточка моя. Все равно Господь его разумом обделил.
– Джуди, а вдруг ты сейчас выйдешь замуж? – встревоженно спросила Пэт. «Что будет, если Джуди найдет себе мужа и уедет?»
– В мои-то годы! Да я седая как лунь.
– А сколько тебе лет, Джуди Плам?
– Не очень-то вежливо спрашивать такое, но ты еще мала, тебе простительно. Я постарше своих зубов. Не тревожься, милая, замуж я не пойду. И замужем плохо, и без мужа плохо, но лучше уж знакомое зло.
– Я тоже замуж не пойду, Джуди, – решила Пэт. – Иначе придется уехать из Серебряной рощи, а я этого не вынесу. Мы с Сидом всегда будем жить здесь, и ты с нами. Правда ведь? Научишь нас варить сыр.
– Сыр, говоришь? Весь сыр теперь стал фабричный. На всем острове настоящий остался только в Серебряной роще. Да и то нынче последнее лето, когда я его поставлю.
– Нет, Джуди! Ты всегда будешь сама делать сыр! Пожалуйста!
– Ну, может, самую малость, только для себя, – сдалась Джуди. – Фабричный сыр не чета домашнему, вот и папаша твой так же говорит. А сейчас в сыре никто не понимает. Все поменялось с тех пор, как я приехала на остров.
– Ненавижу перемены, – вздохнула Пэт.
Конечно, Джуди всегда будет ставить сыр. Это было целое таинство! С вечера она добавляла в молоко сычуг, а наутро из него получались белые молочные хлопья. Их набивали в формы и клали под пресс у церковного амбара. Сверху сыр придавливали круглым серым камнем. Потом большие золотистые круги сохли и зрели на чердаке – и с ними один маленький, который делали в особой форме специально для Пэт.
Пэт знала, что все в Северной долине считают Гардинеров ужасно старомодными, потому что они ставят сыр дома, но чужое мнение ее не интересовало. Плетеные коврики тоже старомодны, а туристы налетали на них, как коршуны. Они бы скупили всё, что делала Джуди Плам, но она ничего не продавала. Коврики – для Серебряной рощи. И точка.
Джуди проворно плела коврик, чтобы закончить очередную розу, «пока не свечерело» – так она называла сумерки, и Пэт нравилось это старинное слово. Она сидела на маленькой табуретке прямо за открытой дверью на площадке у лестницы. Локти она поставила на худенькие коленки и оперлась твердым подбородком в ладони. Ее личико никогда не теряло веселого выражения, даже если девочка грустила, болела или злилась. Зимой ее лицо бледнело, как слоновая кость, а под лучами летнего солнца нежно розовело. Ее прямые рыжеватые волосы не знали ножниц. Никто в Серебряной роще, за исключением тети Хейзел, стрижку не носил, потому что против этого энергично возражала Джуди. Мама так и не решилась подстричь ни Винни, ни Пэт. Притом что сама Джуди всегда коротко обстригала жесткие волосы. Говорила, что ей некогда возиться со шпильками.
Мистер Том сидел возле Пэт и смотрел на хозяйку нахальными зелеными глазами. Пару сотен лет назад за один взгляд этого кота Джуди отправили бы на костер. Сколько Джуди ни кормила его, огромный черный котище всегда оставался тощим и смотрел так, словно его снедала тайная печаль. Долгое время Джуди не давала ему имени, поскольку он приблудился невесть откуда. Мало ли кого можно этим оскорбить? Его называли котом Джуди, пока однажды Сид не назвал его Мистер Том. И с тех пор это прозвище закрепилось за ним на веки вечные, и даже Джуди с этим смирилась. Пэт обожала кошек, но Мистер Том вызывал в ней мистический ужас. Он явился из ниоткуда, а не родился, как все остальные котята, и выбрал Джуди хозяйкой. Он спал у нее в ногах, ходил рядом с ней, высоко задрав хвост, но никто не слышал, чтобы он мурлыкал. Даже Джуди, которая не чаяла в нем души, признавала, что кот «с разбором». «Может, он и не больно ласковый, но такой уж у него нрав».