Это утро было каким-то суматошным и совершенно рассеянным. Михаил Варзанид метался по дому в поисках папки, в которой находилась его научная работа, а его обожаемая супруга впервые, несмотря на весь внушительный кулинарный стаж, не могла приготовить простейший завтрак. Всё делала, как и всегда, нет ничего сложного в приготовлении обычного омлета. В отличие от дочери, Екатерина была убеждена, что омлет – это такое блюдо, которое испортить нельзя, и справиться с ним сможет и неопытный повар. Но сегодняшнее утро доказало, что даже у самого хваленого мастера может случиться кулинарный казус.
– Это просто какой-то кошмар! – чуть ли не плача вскрикнула Екатерина, отправляя очередную порцию в мусорное ведро. – Я всё равно приготовлю тебя! Слышишь? Приготовлю!
Наверное, такое с каждым может случиться, но только не с матерью Маргариты. Перестав практиковать магию, она с головой погрузилась в кулинарию. Все домохозяйки, живущие на Дубовой улице, когда хотели порадовать свои семьи новым блюдом или произвести незабываемое впечатление на гостей, обращались за советом именно к Екатерине. Она же в свою очередь никогда не отказывала в помощи, чем и заслужила любовь всех соседей. Катя не думала, что советы по кулинарии, которые она обычно давала другим, когда-то будут нужны ей самой.
– День обещает быть весёлым, – оглядывая беспорядок на столе, протянул Михаил. – Завтрака сегодня не будет?
На красном лице супруги плясало неподдельное раздражение. Она не взглянула на мужа и не сразу ответила, а лишь продолжала тереть пригоревшие к сковороде остатки омлета.
– Если бы у меня была нормальная посуда, то завтрак уже стоял бы на столе, – с упрёком произнесла она, пытаясь хоть как-то себя оправдать. – А я хотела купить новую сковороду, но ты сказал… а ты и сам прекрасно помнишь, что сказал.
– Конечно, помню. И моё мнение, дорогая, если хочешь знать, не поменялось. Мои лабораторные пробирки стоят дешевле, чем эти черпаки-переростки, – ткнув пальцем в сторону раковины, где были замочены сковородки, стоял на своём глава семейства.
Екатерина Варзанид моментально перестала бороться с гарью и застыла, словно пыталась что-то расслышать. Секунд пять продолжался этот обездвиживающий её приступ. Затем она медленно оглянулась, посмотрела мужу в глаза и неестественно улыбнулась. От этой гримасы по спине Михаила пробежала волна мурашек и защекотало в горле. Он отчётливо понял, что сейчас супруга обрушит весь гнев именно на него.
– Черпак и сковорода – два разных предмета кухонной утвари, любимый, – пропела она нежным голосом. – Черпаком зачерпывают, а на сковороде жарят, – объяснила она, словно тот был глупеньким мальчишкой. – Я думала, что ты уже в том возрасте, когда знают, чем отличаются эти предметы друг от друга.
Недовольная гримаса слетела с лица Екатерины и перебросилась на мужа.
«И почему же я чувствую себя так глупо?» – задавался он вопросом и не мог найти ответа.
– У тебя потрясающая способность, Катя, перекладывать с больной головы на здоровую. В своих неудачах ты винишь кого угодно, только не себя.
– Это неправда! – возразила она, занимая оборонительную позицию. – Я умею признавать ошибки, в этом нет ничего страшного. И если ты думаешь, что причина в сковороде, то это не так.
– О, великие! Помогите мне понять эту женщину! – тонюсеньким голоском взмолился Михаил. – Я уже просил прощения за то, что наш отпуск срывается. Ну не могу я оставить институт! Может быть, через месяц-другой, но мы обязательно отправимся.
– Этого не случилось бы, если бы ты сообщил руководству заранее, а не в самый последний момент! – стала повышать голос Екатерина, сверля мужа широко раскрытыми глазами.
– У меня просто вылетело это из головы! – пытался оправдаться Михаил.
– Конечно, голова у тебя забита чем угодно, только не мной и не дочерью. Кстати, они ещё не вернулись?
– Нет, они ушли рано утром.
– Значит, дочь ещё не знает о том, что никуда мы не едем? – уточнила Катя.
Михаил Варзанид огорчённо вздохнул и отвёл взгляд в сторону.
– Она вместе с Рыком и Люси сделала список, какие достопримечательности нужно посетить.
Екатерина, вытерла руки насухо и, не скрывая злорадства, сказала:
– Вот сам и расскажешь им о том, что всё путешествие закончится на пороге дома.
Она больше не смотрела на мужа, а лишь холодно пожелала ему хорошего дня и скрылась за дверью кладовой.
Рита и Виктория вернулись из леса как раз к обеду. Тётя продолжала обучать её премудростям чародейства, но их занятия проходили не так часто, как раньше. О своей основной обязанности – поиске нарушителей закона – Виктория не забывала и иногда пропадала на пять-шесть дней. Вся семья давно привыкла к этим спонтанным исчезновениям, и чем-то неожиданным это для них не являлось. А вот переживания, которые посещали семью Варзанид, были стабильными гостями в доме и каждый раз имели разный оттенок.
Сейчас Маргарита думала, что было бы чудесно, если бы тётка и вовсе перебралась к ним. В своей московской квартире теперь она появлялась довольно редко и всё свободное время посвящала родственникам.
– Как будет замечательно поплескаться в Красном море! – радостно воскликнул Рык, гоняясь за собственным хвостом. – Я уже в предвкушении этого неповторимого морского воздуха. Лёгкий, сладкий нежнейший воздух! Я уже вижу, как плыву, плыву навстречу заходящему солнцу!
От его слов Рори и Люси звонко рассмеялись.
– Что смешного? – с недоумением спросил маленький лев.
– А то, что это будет последнее солнце, которое ты увидишь, – хохоча пропищала Рори.
– Рык, ты что, забыл? У вас же внутри вата. Как только ты окажешься в воде, ты утонешь, – поучительным голосом стала объяснять Люси. – Твоя вата впитает столько влаги, сколько сможет, и ты камнем пойдешь на дно.
– Нет! Это неправда! – отказался верить словам друзей маленький лев.
– Увы, мой старый друг, но это факт, – присоединился к ним косолапый медведь Фарни. – Ты думаешь, просто так по воскресеньям Ритина мама нас чистит приятной пеной, а не обычной водой?
– Это не пена, а сухой шампунь, – поправила его Люси.
– Какая разница? – отмахнулся медведь. – Главное, что после этой штуки я чистый и пахну приятно всю неделю. От воды мы будем очень долго сохнуть, и это вряд ли пойдет нам на пользу.
– Люси моют водой! – вдруг вспомнил Рык. – И она не тонет, я видел.
– Потому что меня сделали из пластика. Я очень лёгкая, как пушинка, поэтому могу оставаться на поверхности воды, но со временем тоже отправлюсь на дно.
– Может, это потому, что мы не умеем плавать? – попытался найти хоть одно объяснение Рык.
– Я умею! – вытягивая лапки над головой, воскликнула Рори. – Но даже это не спасает, это просто особенности нашего материала, с этим ничего уже не поделаешь.
– Значит, я не смогу плавать… никогда-никогда… – игрушечные глазки, которые несколько минут назад сверкали радостью от ярких фантазий, тут же потускнели. Друзьям показалось, что молодой лев мог заплакать, вот только ни один из них не имел такой способности.
– Не грусти, дружище, во время путешествия будет очень много интересного. Купание – это лишь малая часть того, что нас ждёт, – подбодрил его медведь.
– Фарни прав, дружок, – сказала Рита и бережно взяла львёнка на руки. – А если ты не испугаешься и не передумаешь, то обещаю, что буду плавать рядом и, если потребуется, спасу тебя.
– Я же лев! – гордо напомнил он. – Львы ничего не боятся, поэтому я точно ни за что не передумаю!
– Делать тебе нечего? Зачем тащить их с собой в поездку? – не понимала тётка. – Ну, что они там будут делать? Представляешь, что люди подумают, когда взрослая девушка будет таскать за собой потрёпанные игрушки?
Четверка тут же набычилась от слов Виктории.
– Кто это потрёпанный?! – возмутился Фарни.
– Да! Кто это потрёпанные? – повторила Рори и тут же задумалась, словно решала трудную головоломку. – А что такое потрёпанный? – тут же обратилась она к Люси.
– Это значит: не новые, испорченные, поношенные, изорванные, – недовольно перечислила кукла слова, от которых её друзья с ужасом вздрогнули. Рык издал предупредительный львиный вопль. Если бы он сейчас не сидел на руках у Маргариты, то вновь впился бы когтями прямо в Вику, как когда-то в гостиной.
– Знаете, мадам?! – преградив путь Виктории, протрубил Фарни. – Вы бы на себя посмотрели сначала, а уже потом говорили такие слова! Мы вчетвером старше вас, но выглядим на три десятка лет моложе.
Вика была просто обескуражена от такого заявления.
– Ты слышала?! Нет, ты слышала?! – спросила она племянницу. – Да я тебя в клочки разорву!
Виктория стала топать ногами, пытаясь раздавить Фарни, но тот ловко уворачивался и ещё умудрялся подтрунивать над тёткой. Всё это выглядело очень смешно и нелепо. Наконец вдоволь натоптавшись, Виктория рухнула в кресло, что-то неразборчиво бубня. На шум тут же прибежала Екатерина.
– Что вы опять не поделили?
– Ничего, – отдышавшись, ответила Виктория. – Научили на свою голову. Ну, ничего, рано или поздно я до тебя доберусь, косолапый!
– Хм. Это мы ещё посмотрим, – парировал Фарни и горделивой походкой направился к друзьям.
Люси, Фарни и Рори ещё долго смаковали фиаско Виктории, вспоминая и разыгрывая ту сцену, которая произошла внизу. Веселье захватило их, и они совершенно не заметили, что их другу сейчас не так радостно, как им.
Впервые за все время Рыку не хотелось веселиться или прыгать, как заведённому. Несмотря на то, что он и его друзья не были живыми, внутри каждого из них находилась частичка Риты, которую они называли светлым зёрнышком. Эти частички и стали для каждого из них тем, что люди называют душой. Душой, которая позволяла им чувствовать себя настоящими.
Сейчас душа юного льва испытывала совершенно новые ощущения. Такого никогда раньше не случалось даже близко. А звонкий смех Люси, Фарни и Рори только усиливал непонятное чувство внутри него.
Он сидел на подоконнике и, уткнувшись носом в стекло, смотрел куда-то вдаль и размышлял о том обещании, которое дала ему Рита, о предстоящем путешествии и, конечно же, о самом главном: о море. Из книг Маргариты он узнал, что люди называют морями и океанами. С того самого момента он влюбился в саму мысль о них и стал мечтать о том, что когда-нибудь ему удастся оказаться на берегу, и пускай даже это продлится всего лишь мгновение, большего ему не хотелось.
«Может, Рита специально так сказала, чтобы я не грустил? Нет… Она никогда не обманывает и всегда выполняет обещания», – думал он.
Наконец весельчаки заметили одинокого Рыка, и звонкий смех постепенно сошёл на нет.
– Что с тобой? Что за кислая физиономия у тебя на морде? – попыталась разговорить его Рори.
– И ничего она у меня не кислая. Я лишь размышляю.
– Размышляешь? – удивилась Люси. – О чём?
– Дружище, я тебя не узнаю, – растерянно протянул Фарни. – Ты мне больше нравишься, кода вихрем носишься по комнате. Неужели тебя огорчило то, что сказала эта вредная тётка?
– Да нет, – тихо произнес Рык и вновь устремил взгляд вдаль. – Просто мне так хотелось поплавать в море…
– Опять двадцать пять! – возмутился медвежонок. – Я же говорю, он сошёл с ума со своим морем. Ну как же ты не понимаешь: нельзя нам в воду, а уж тем более – в солёную, по швам развалимся.
– Похоже, у него гидрофобия, – тут же поставила «диагноз» другу черепашка Рори.
– Гидрофобия – это боязнь воды, – подсказала Люси. – А Рык, наоборот, мечтает о ней.
– Нет? – удивлённо пискнула черепаха, вновь заглянув в кладовые своей кратковременной памяти. Она продолжила искать то слово, которое подходило бы для Рыка. – Тогда у него точно тала… тасса… талассофобия.
– Успокойся, Рори, – расхохотался Фарни. – Откуда ты слов таких вычурных набралась?
– Это я её научила, – стыдливо призналась кукла, понимая, что учитель из неё вышел никакой. – Рори, ты всё перепутала! – одернула её она. – Талассофобия – это боязнь морей.
– Значит, у него мания! – перебрав весь новый словарный багаж, заключила черепашка.
– А вот это, подруга, уже ближе к истине, – согласился Фарни. – Рык, одумайся, эта затея добром не закончится. Тебя же потом никто выхаживать не будет. На меня уж точно не рассчитывай. Я не буду тебе потом лапы мять и чаи таскать.
– А я люблю чай, особенно с мятой, – сладко протянула черепашка.
– Да замолчишь ты сегодня или нет?! – прикрикнул на неё Фарни.
От неожиданности Рори забыла собственное имя. Фарни никогда не кричал на неё, и никто за всю её жизнь не делал этого. Даже Маргарита, она лишь могла что-то строго сказать, но в такие моменты обращалась ко всем четверым, и маленькой черепашке было не так страшно, как сейчас. Рори захныкала, как маленькое дитя. Если бы она могла плакать, то утопила бы друзей в слезах.
– Отлично, Фарни, просто замечательно! Вам, медведям, не помешало бы поучиться хорошим манерам! – стала на него браниться кукла Люси.
– Предупреждаю, я сейчас на взводе. Лучше не нарывайся! – пригрозил Фарни.
– И что будет?! – полная решимости отстоять честь подруги, вскрикнула Люси. – Ты ведёшь себя как невоспитанный грубиян!
Фарни был готов прореветь бойцовский клич, но не успел. Все четверо замолкли, когда в комнате появилась Маргарита. По её виду было понятно, что она слышала их перепалку и ей это не понравилось.
– Вы можете хоть пять минут провести нормально, без споров и ссор?
– Да это мы так шутим, Рита, – попытался успокоить её медведь. – Правда, ребята?
Но выражения на лицах его товарищей говорили совсем об обратном.
– Я не буду с тобой разговаривать, пока ты не извинишься, Фарни, – строго сказала Люси. Она взяла Рори за лапку и направилась к матери Маргариты. Рык вернулся обратно на подоконник и просидел там до самого вечера, а медвежонок Фарни забрался в берлогу, бубня что-то под нос. Это была первая серьезная ссора, которая случилась между ними. Но самая неприятная новость ждала их впереди.
О том, что долгожданная поездка отменяется, Рита узнала за ужином. Она чувствовала необъяснимое напряжение, словно грозовая туча кружила над головами домочадцев и с каждой минутой тишины становилась тяжелее и невыносимее.
Мама, как обычно, разделала курицу и разложила по куску всем, кроме Михаила.
– А я тоже хочу кусочек, – сказал он, протягивая тарелку.
– Так бери, всё на столе, – глядя как бы сквозь него, откликнулась Екатерина и тут же переключилась на дочь. – Как прошёл день, дорогая?
– Нормально, – растерянно ответила Рита, не понимая, что произошло между родителями. Эту странность она заметила, когда отец вернулся домой. Обычно он всегда целовал маму, когда приходил, но не сегодня. Как только отец появился дома, он тут же направился в свой кабинет и просидел там, пока не был объявлен общий сбор за столом. – А у вас как?
– Ну, у меня как обычно, не считая того, что я впервые в жизни убила омлет, – улыбнувшись, рассказала мама, вспомнив утреннее фиаско.
– В смысле: ты убила омлет? Это же невозможно, – удивилась старшая сестра Екатерины.
– Ох, поверь мне, сестрёнка, до сегодняшнего дня я тоже думала, что это невозможно.
– Может быть, кто-то теряет сноровку? – сострил Михаил. В его голосе была отчётливая нотка сарказма, но супруга словно игнорировала его. Что бы он ни сказал, что бы ни сделал, она просто не замечала этого.
– Думается мне, что кто-то нарывается, – протянула Виктория, косясь в сторону свояка.
– Кстати, Елена и Максим пригласили нас на речку в следующие выходные, – неожиданно вспомнила Екатерина. – Возьмёшь с собой ребят, уверена, Фарни и Рыку там понравится.
– Неплохая идея, я как раз свободен, – обрадовался Михаил. – Нужно достать удочку, давно я не рыбачил.
Воодушевление Михаила сняло как рукой, когда он взглянул на жену. На её лице всё так же отражалось разочарование, перемешанное с обидой. Догадки о том, что жена до сих пор обижена, подтвердились.
– Можешь не искать, ты не поедешь. У тебя же работа, – протянула мама.
– Да что с вами такое? – не выдержала Марго. – Какая речка? Вы, наверное, забыли, что на следующих выходных мы улетаем в отпуск?
Родители сидели беззвучно. Только мельком поглядывали друг на друга. Сейчас Рита поняла, что послужило причиной этих колкостей между ними.
– Мы никуда не едем, – тихо сказала она, отодвигая тарелку. Это не прозвучало вопросом, всё было и так понятно.
– Прости, дорогая, но руководство института не отпускает меня.
– Если бы ты подал заявление, когда я просила, этого бы не случилось, – продолжила упрекать его Екатерина.
– Катя, прекрати, – остановила её старшая сестра. – Я уверена, Михаил не хотел, чтобы так случилось.
Михаил Варзанид не думал, что когда-нибудь придёт такой день, когда Виктория встанет на его сторону. Обычно она всегда старалась держать нейтралитет, но не сейчас.
– У меня тоже такое бывает, никуда от этого не денешься, работа есть работа.
Екатерина была несколько удивлена поступку старшей сестры.
– Я поставлю чайник, – фыркнула она и как ошпаренная полетела на кухню.
– Знаю, что ты очень сильно хотела поехать всей семьёй в отпуск. Мы обязательно поедем, но не сейчас, только не грусти, – сжимая руку дочери, попросил отец.
– Всё в порядке, папа, правда, – постаралась соврать Марго как можно убедительнее. – Меня сейчас больше волнует то, как воспримут это ребята, а особенно Рык. Нужно придумать, что сказать ему, он так хотел увидеть море.
– Думаю, лучше сказать им об этом завтра, – посоветовала тётка, не подозревая о том, что несколько маленьких ушей уже услышали всё то, что хотели утаить от них.