– Магнитола, значок, телефон-фонарик и один колпак. А глушитель, что, не докрутили?
Рабочая неделя для лейтенанта Тагира Шайдабекова началась с двух обдолбанных «механиков» семнадцати лет. Белоснежные пары глаз бегали по выцветшим стенам, будто выискивали лазейку в закупоренной камере для допросов. Задержанные носы поочерёдно втягивали лезшие наружу ошметки.
– У вас одна сопля на двоих что ли? Один шмыгнёт – у соседа вылезает. Телефон зачем брали? Уже колпаки добили бы.
– Мы ниче не делали.
– Колпаки заёб снимать стало да? А тут, на тебе – телефон!
– Мы ниче не делали.
– В бардачок кто не залез? Не ты или не он?
– В бардачок не лазили мы.
– А, ну точно, фонарик же на панели лежал. Красавчик. Под чем хоть? Химка? Давай, окошко приоткрою, а то меня засосёте?
– Да мы не хотели.
– Короче. Адрес кому пихнули, продиктуете сержанту Баталаеву. Если все найдется, верну к родителям.
Сержант, сидевший позади, поднял к Тагиру восхищенные глаза и повернул экран телефона с застывшим секундомером. Смакуя новый рекорд Тагир вышел из камеры и метнулся к лестнице. Пропихивая по три ступени за скачок, он за полминуты добрался до коридора. Не пропуская ни одной проказы на ламинате он двинулся к заветной двери, за которой его ждал бодрящий кубок, начисленный Садохой. Адиля в кабинете не было. Саида подвязывала хиреющий алоэ.
– После твоих рук он бутонами плеваться будет, Саида.
– Пока пусть в себя придет, главное. Ты все что ли?
– Да два нарика мелких. Уже даже не интересно. Пахан одного – сосед наш.
– Адиль не звонил?
– Нет пока. Зачем он вообще на похороны поехал?
– Посмотреть, кто придёт, может быть.
– Странный.