Он чувствовал на себе её взгляд. Ей понравилось, как он переключает кепку. О, да, она сегодня будет прокручивать это момент снова и снова. После Амины это было его счастливая козырка. Она тоже говорила, что когда думала о нем, сразу вспоминала её. И когда они летали, она тоже была на его голове. Его талисман. А теперь он перекочевал в голову этой кареглазой пацанке. Амина тоже была бойкая, но только внешне. А эта просто вышка. Даже не скрывала, что прибалдела, когда он взял воду. Сейчас, наверно, сидит за уроками, а в книжке вертится его кепка. Или моется в душе и вспоминает его руки. А, может, смотрит из окна, ищет его. Ему казалось, что он угадал все варианты. И когда прокручивал их, то ощутил, как что-то подрагивает в воздухе. Её вибрации. Она уже посылает их ему. Он закатил глаза и хохотнул. Как он скучал по этому ощущению. Свежая Селемина. Его третья гурия. Найти такую не просто. Он уже боялся, что среди этих похотливых овец уже никогда не воссияет настоящая особь. У них похожий запах. Теперь он понял, как их находить. Он водил пальцем по махрам над шторками. Прямо как на кепке у императрицы У. Ей бы очень подошла такая. Может, он отдаст свою козырку в ателье и задарит ей. Пусть почувствует себя владычицей. Он ощущал, как низ живота наполняется теплом. Ему надо хапнуться. Умножить триумф. Он уже чувствовал её икры на своих ляжках, когда топишь под 200 вдоль моря. Вдыхая соль, вдыхая под ноль. Он проехал 15 этажный сникерс. Уже не подойдет. Забились как муравьи. Да и центр почти. Не стоит рисковать. Только не с ней. Как же она пахнет! Ей он найдёт гнездо ещё выше. Вроде южнее радиозавода тоже котлован вырыли не слабый? Взвизгнув убитыми покрышками он устремил свой дарк-джет прочь от школы.