Купить? Он… серьёзно? Но ведь я… я еще ничего такого не сказала. Я…
Почему-то ноги становятся ватными, не могу стоять, хочется к чему-то прислониться, но рядом… рядом только он. Адам. И к нему прислоняться явно не стоит.
Опасно. Очень.
Голова кружится. Сквозь слезы набежавшие ничего не вижу.
О чем мы говорили? О том, что мне нужны деньги. Точно.
Очень нужны.
Брат! Как он мог? Малолетний придурок. Связался с какой-то компанией, накосячил.
Но я не могу ему не помочь. Я должна.
Должна убедить Агдамова мне помочь. Хотя, зачем убеждать? Он ведь, кажется. Уже сказал, что согласен купить?
Купить меня…
Сама не понимаю, как решаюсь сказать это. Поджилки трясутся. Кажется, он сейчас перекинет меня через колено и хорошенько отшлепает. Без всякого эротического подтекста. Как дуру малолетнюю.
И всё же меня несёт.
– Я могла бы…. Я… Я готова.
Жесть! Мне бежать надо, а я… Только сильнее нарываюсь!
– К чему ты готова, Ева?
– Ко всему.
Во рту слюна скопилась, а в горле пересохло. Так бывает? Губы облизываю, в последний момент понимая, какую реакцию это может вызвать у Адама.
– Я дам тебе денег, Ева. Только, – он делает паузу, и голос его становится ниже, тяжелее, – тебе нужно будет отработать.
Его рука обхватывает мой подбородок, заставляя посмотреть вверх, прямо в его горящие яростью глаза.
Меня снова жар опаляет, не хочу смотреть, стыдно. Пытаюсь вырваться, но куда там!
– Я…я…– снова предательски заикаюсь, хочется сказать, что это ошибка, что я не за этим пришла. Что всё не так. Что я просто хотела в долг попросить, потому что кроме него никто не поможет.
А в голове опять предательский голос шепчет, что я сама себя обманываю. Я хотела понравиться Агдамову. Хотела обратить на себя его внимание. Использовать шанс. По ходу – использовала. Только совсем не так, как хотела.
– Так что, Евангелина? Ты же этим хотела рассчитаться, да? Пришла сюда, чтобы предложить мне себя? Хочешь, чтобы я тебя трахнул?
Эти слова выбивают почву из-под ног. Чувствую, как глаза округляются, я просто в шоке. Одно дело – думать, другое – услышать, как говорят об этом вслух.
Просто… чудовищно! Но… я ведь знала, что Агдамов и есть чудовище, не так ли?
– Готова стать шлюхой, Ева?
Бьёт наотмашь, унижает нарочно, издевается…
– Я… не…– закрываю глаза, нет больше сил смотреть на него. Еще раз сглатываю, снова облизываю губы, только потом понимая, как это на него может действовать.
Я ведь чувствую, что он… он на взводе. Нет, не так. Он возбужден. Очень сильно возбужден. Мне казалось, это должно льстить, это приятно, когда мужчина, в которого ты тайно влюблена тебя хочет.
На деле всё совсем не так. И мне хочется плакать.
– Ну? – снова рычит на меня, пугая. – Что?
– Да…