Дикий стыд вперемешку с досадой, злостью, обидой. В общем, целая гамма чувств!
А мне-то, идиотке, казалось, что общение с отцом подруги будет приятным!
Да уж…
Более чем.
Желание метнуться в дом и резво начать собирать вещички слишком велико.
И даже то, что он говорит, мол, следит за друзьями дочери, фильтрует – мало спасает.
Мне противно, оттого что он подозревает, будто я дружу с Ясминой из корысти! А еще более мерзко, что он думает, будто я хочу окрутить какого-нибудь богатенького мажорчика из местных! Какой стыд…
Я думаю о Яське – она на самом деле моя лучшая подруга! Я её люблю. Ясмина такая открытая, чистая!
Мы с ней познакомились несколько лет назад в сети. Вместе читали фанфики про Гарри Поттера – пытались даже что-то писать. Договорились о встрече. Сразу понравились друг другу, были, что называется, на одной волне. Мне в школе не хватало именно такой подруги, честно признаться, я там особенно ни с кем не общалась. Потому что слишком много времени проводила на тренировках, сборах, соревнованиях.
Подруги были в «синхронке», близкие, которых я считала настоящими, но после травмы, когда стало ясно, что вернуться в большой спорт я не смогу все общение сошло на нет. И не только они были виноваты.
Честно говоря, просто больно было их видеть, слушать рассказы о новых программах, о победах…
Ясмина тоже признавалась, что в её элитной школе хоть и есть приятельницы, но с ними не так, как со мной.
Я сначала и не думала, что между нами такая колоссальная разница. Социальная пропасть, можно сказать.
Нет, я в курсе была, что у неё обеспеченные родители, вернее, отец, но в то время даже не представляла – насколько.
Впрочем, пока это нашей дружбе не мешало. Я надеялась, что и впредь не помешает.
Видимо, её роскошный отец считал иначе…
Мне очень стыдно. Я чувствую, как кожа идёт пятнами – сначала бледнеет, потом краснеет. Это ужасно, когда тебя воспринимают вот так! Ужасно, когда это еще и совсем не справедливо! Особенно после реплики про поиски мужа.
– Кто вам дал право так обо мне думать! – Вскакиваю с места, собираясь уйти, но Агдамов тоже встает. Медленно, вальяжно, словно зная – никуда я не денусь. И я точно просто зависаю, не в состоянии сбежать.
– А что, разве твое представление в бассейне – не для этого?
– Что? – чёрт, если бы он был ровесником, я бы ему такую оплеуху отвесила! Или просто, в челюсть, хорошим хуком! Меня учили, я умею!
– Красиво, кстати, очень. Мне понравилось. Офигенно, я бы сказал.
Боже, он так на меня смотрит, когда говорит эту фразу, что я на мгновение забываю и обиду, и гнев, и стыд, смотрит, словно… ему на самом деле понравилось! Понравилась я. Как женщина! Но… это же просто не реально? Где я и где он? Агдамов такими как я на завтрак питается, я для него просто мелочь. Но этот взгляд!
– Да, Ева. Это было шикарно. Но лучше такие роскошные шпагаты выдавай без свидетелей.
Да я бы и не стала! Неужели он не понимает? Как дурочка пытаюсь опять оправдаться.
– Меня попросила ваша дочь. Она хотела, чтобы я показала представление на её вечеринке. Я бы сама никогда не стала. – меня снова бомбит от несправедливости. – И кто дал вам право думать так обо мне? Я…
– Ты хорошая девушка, Ева. Очень. Я это вижу. Молодец, не стушевалась. Извини, если обидел. Но, правда, эти экзерсисы в воде… Я поговорю с Ясминой. Не стоит это шоу никому показывать. Не нужно тебя эксплуатировать, чтобы все эти… малолетние дрищи пялились.
Мне нечего сказать, я дар речи потеряла. Я и сама не очень горела желанием демонстрировать таланты. Тем более, по чесноку, от талантов уже мало что осталось, разве что хороший шпагат. Я отказывалась, но Ясмина так просила, буквально умоляла меня! Разве я могу сказать ей нет?
– Надеюсь, ты поняла меня? Если тебе нужен бассейн чтобы заниматься, держать форму – пожалуйста, я не против. Но лучше делать это без свидетелей. Так что с вечеринкой – тема закрыта.
Хочу сказать, что не буду ничего показывать, потому что сейчас же уеду, но… не говорю.
– И губы не кусай, они у тебя красивые.
Эта фраза меня совсем добивает.
Как ему удается это? Делать так, что меня возносит на небеса, а потом резко – вниз и вдребезги?