Молчит, и мучительно краснеет. Легкий загар этого не скрывает.
Да уж. И что у нас тут? Очередная подружка, которой захочется залезть мне в штаны?
На первый взгляд вроде бы не похожа. Но, хотя я не плохо в людях разбираюсь, могу и ошибаться. Некоторые виртуозно умеют строить из себя бедных невинных овечек, а потом… потом так вцепится в горло – хрен оторвешь. Плавали – знаем.
Смотрю пристально, специально. Знаю, что мой взгляд выдерживают не все. Эта старается, хотя ей и тяжко.
Вон уже розовые пятна пошли по шее, ниже, к груди…
Так, стоп, Агдамов, ниже нам нельзя. Ниже там стоячая троечка и соски напряжены, видно через купальник и ту тряпочку, которую она на себя набросила, типа прикрылась, ага.
Паранджу бы ей, и этот… хиджаб, что ли? И тогда еще возможно выдержать её присутствие в моём доме.
Пауза затягивается, а мы не во МХАТе.
– Ясмина мне сказала, что пригласила вас пожить у нас пару недель, да?
– Да. – отвечает быстро, сразу, но глазки опускает. – Но я могу уехать, если я мешаю.
– Кому вы мешаете? – спрашиваю спокойно, безразлично.
Нет, на самом деле мне, конечно, не настолько всё равно.
Не то, чтобы я не любил чужих в своем доме. У нас десять гостевых спален и гости иногда остаются. Но это другие гости.
Мои родители, которые, к счастью, живы и здоровы. Любимые – реально, не в кавычках – дядя и тётя, племянники. Даже бывшая теща пару раз бывала, несмотря на натянутые отношения.
Друзья, конечно, с семьями – отдыхать в моей компании и в моем доме они любят, не все, даже очень богатые могут похвастаться таким СПА комплексом, я люблю воду и всё, что с ней связано.
И синхронное плавание, что б его, кажется, тоже люблю. И почему-то только сейчас узнаю, что подруга дочери в прошлом синхронистка, мастер спорта международного класса.
Спортсменка, комсомолка и просто красавица – не кстати вспоминаю фразу из старой комедии. Интересно, эта девочка знает, что это значит? Люди моего поколения и старше знают прекрасно. А вот моя дочь и её ровесники – не уверен. Надо проверить.
– Если я мешаю вам. Я могу уехать. – о чем она? Пауза снова затянулась так, что я уже забыл, что спрашивал. Кажется о том, кому она мешает.
Бл*дь… Члену в моих штанах она определенно мешает и это выбешивает. Я как-то отвык от такой реакции на женщин вообще и на малолеток в частности. Стояк у меня, конечно, возникает регулярно, но в нужных обстоятельствах. И с нужными дамами. И в тот момент, когда я точно знаю, что секс получу.
И что мне с этим делать?
Перед глазами снова её ноги, натянутые носочки, красиво очерченные икры. Шпагат.
Твою мать.
– Значит вы, Ева, спортсменка? Спортсменка, комсомолка и просто красавица?
Вскидывает взгляд, но я не могу понять, знает она откуда фраза или нет. Не то, чтобы я поклонник фильмов Гайдая, да и не то, чтобы любитель слишком уж умных девушек…
– Нет, спорт в прошлом, это так, для себя. То есть… – снова краснеет, – я иногда тренируюсь, чтобы поддержать форму, ну и.. вспоминаю старые программы.
– Красиво, – не могу удержаться, потому что это на самом деле было эффектно.
– Спасибо.
И снова молчит, и глазки в стол. Нервничает.
И я тоже.
Если вернуться к вопросу о гостях, то именно такие гости в доме меня напрягают. Потому что были неприятные прецеденты. С девушками, которые называли себя подругами моей дочери. И я всё это уже озвучивал Ясмине.
Но дочь упорно доказывала, что эта её подруга совсем не такая.
Ну, ну…
Шпагат я уже имел удовольствие наблюдать. И не только я.
Сын Громова слюни не успел подобрать, и лапы свои загребущие тянул.
Неожиданно Ева тяжело вздыхает и поднимает взгляд. Там решимость. Ого!
– Извините, я… я понимаю, и если я мешаю действительно, то я сейчас же уеду, без проблем. Я могу уехать. Честно говоря, я не очень хотела приезжать. Ой, то есть… – смущается, опускает голову, снова вздыхает.
Вроде бы она не играет вот это всё – смущение, неловкость. Но я знаю, какими девочки могут быть артистками, поэтому на меня не действует.
– Не хотела, но приехала? Странная позиция, не находишь? – сознательно говорю ей «ты», меняя тон.
– Не странная. Я озвучивала Ясмине почему не хочу. У меня… у меня занятия, работа. Дома мне удобнее.
– И всё-таки ты приехала. – настаиваю на своём, мне надо понять, зачем она здесь.
– Да. Потому что Яся… ваша дочь очень просила. И… я хотела побыть с ней, побыть к ней поближе.
– К ней? Или к её друзьям? – это не совсем то, о чем я хотел спросить, но не задавать же вопрос – когда она намерена соблазнить меня?
– Что? – она не успевает скрыть эмоции, а они весьма яркие. Обида, стыд, неловкость. Ничего, девочка, тебе полезно почувствовать себя не так уютно, как привыкла.
Я продолжаю наседать.
– У Ясмины приличные друзья, обеспеченные мальчики, можно найти… кого-нибудь…
– Кого? – в её глазах такое удивление, что мне прямо хочется поаплодировать её таланту перевоплощения.
Реально, кого еще тут искать, когда рядом такой шикарный я?
Вижу, что взгляд Евы перемещается за мою спину, явно дочь возвращается, а я еще не договорил.
– Ева, я…
– Извините, я… я сегодня же уеду.
– Куда? – признаться ей удалось меня удивить, я думал, будет рассказывать, что она совсем «нитакая» – так они, кажется, говорят и пишут?
– Домой. Вы думаете, мне ехать не куда? Я в Москве живу. С мамой и братом.
– Замечательно. А работаешь где? Учишь детей плаванию? Красиво у тебя получается. – меняю тактику. Выгонять её в мои планы реально не входит. Да и Ясмина очень просила позволить подруге остаться. И работу я им обеим нашёл, кстати. Поэтому я расслабляюсь и улыбаюсь, надеюсь, приветливо.
– Спасибо. Нет. Я занимаюсь языками. Я репетитор.
– Английский?
– Английский и русский.
– Хорошо знаешь русский?
– Хорошо! – смотрит на меня прямо, вроде бы даже поборола скромность.
Красивая девочка, очень. Охренеть какая. Фигура – мечта идиота. Попка, тоненькая талия, грудочки такие аппетитные. И шпагат.
Интересно, она уже…? Наверняка. Сейчас молодые ранние, половой жизнью живут с тех лет, когда мы еще в войнушку бегали играли. Это только я мою Ясмину блюду как коршун. А эта живёт без отца, блюсти не кому.
Зачем же ты сюда приехала? Ева Андреева? Что ищешь?
Мне хочется это узнать. И… видеть её рядом тоже хочется. Знаю, что неправильно. Но всё равно хочется.
Твою ж мать.
Ладно, потом с этим разберусь. В конце концов Яська так сильно просила. А я не люблю отказывать дочери.
Но говорить предпочитаю правду. Ну, почти.
– Евангелина, ты извини меня, я вижу, что обидел. Но, уверен, ты девочка умная и поймешь. Я строго фильтрую тех, с кем общается моя дочь. Так что то, что ты здесь, разумеется, со мной уже согласовано. И если бы я был против, тебя бы тут не было.
Опять краснеет, кивает, вижу, что ей неловко, а мне…
Мне в этот момент меньше всего хочется, чтобы она оставалась тут. И чтобы была подругой моей дочери. Мне хочется, чтобы она была моей подругой, и находилась сейчас передо мной на коленях с открытым ртом, Или подо мной с раздвинутыми ногами. И чтобы стонала громко. Очень громко.
Какой же я мудак, твою мать.
Нужно расслабиться. Выпить. И проплыть километров сто.
Выдыхаю, зажимаю пальцами переносицу. Показываю, что у меня есть эмоции, понимаю это, но надеюсь, что она не просечёт в чем дело.
– Я только попрошу тебя быть немного скромнее, не ищи тут мужа, пожалуйста, эти сопляки не для таких как ты.
– Я никого не ищу! – говорит тихо, но твердо.
А губки дрожат.
Она реально не вдупляет, о чем думали все парни у бассейна глядя на её шпагат? Настолько наивная, или наоборот, продуманная?
Кажется сейчас мне пофигу, потому что она губу закусывает.