Киеран взглянул на «Тень». Корабль был мощным, корабль был его гордостью. Он был его домом. Домом на воде. И машущая с борта девушка – она была частью этого дома.
Что-то сжалось в груди. Мореход задумался.
«Стой, Аррига», – подумал он про себя. – «Слишком всё просто. Моргана… Кая… Шторм… Карты… Материк…»
Перед глазами встали картины последних минут жизни Рэя. Каторжника, бывшего пирата, жалко не было. И всё же… Пистолет в руках бескрылой вилии держался роднее, чем карандаш или иголка в руках Каи. Идеальный прицел, идеальная безжалостность… Пиратка. Пиратка, которая не хочет, чтобы он узнал её имя. А значит, за это имя назначена большая награда. Значит, и вина на этом имени – чудовищна…
«Значит, и моя жизнь, вероятно, висит на волоске… А то, что я жив, говорит о том, что у Морганы есть какой-то интерес ко мне. Иначе бы…»
Киеран замедлился. Обернулся. Кая так и стояла на борту.
«Кая ведь не со зла отправила послание Рэю. Она позаботилась обо мне… Как смогла…», – вдруг подумал он. – «А шторм… Она могла просто волноваться… Переживать… Ревновать… Да, не оправдание, но… Что за наваждение в таком случае было у меня?.. Почему я готов был помогать Моргане? Как будто знаком с ней давно, как будто она – друг… Из-за её якобы беззащитности? Дьявол… А бескрылые будут ещё и поопаснее крылатых… Во всяком случае, именно эта. По сравнению с ней крылатая и в полной силе Кая – куда уязвимее Морганы… Заморочила она меня, что ли? Или я сам заморочился, что увидел в ней шанс на спасение? Да и она молодец – повела себя в противоположность Кае, заинтриговала, несколько раз послала меня… Хитро»
Он остановился. На его лице играла усмешка.
– Ха, Моргана… Имечко-то тебе подходит… Фата-Моргана, мираж…
Он вытащил из-за пазухи заветные карты. Несколько старинных свитков… А потом уверенно двинулся к своему кораблю.
– Я не верю в миражи… И как я сразу не понял…
Убывающая луна освещала силуэт «Чёрного лиса» и снующих по палубе людей. На борту кипела работа – судно готовилось отходить. Киеран присматривался, пытаясь разглядеть знакомую фигурку.
– Пришёл-таки?
Моряк обернулся. Вилия стояла в тени корабля.
– Да.
– Давай, – Моргана властным жестом протянула руку.
Киеран усмехнулся.
– Отдать тебе карты? Ты считаешь меня наивным? Ты убила Рэя, не вздрогнув. Я пойду вслед за ним на корм акулам. Эти карты – мои. Я не отдам их тебе. Хочешь выбраться из прОклятых вод – придётся делать это со мной.
Моргана приподняла бровь.
– Как смело. Особенно стоя у моего корабля и под прицелом.
– А кто сказал, что при мне все карты? – настал черёд Киерана усмехаться. – Я принёс две. Ещё три остались на «Тени». Брать нас на абордаж не советую – «Чёрный лис» мелковат, моё судно оснащено лучше, – он придирчиво оглядел захваченный вилией корабль. – Придётся договариваться.
Лицо Морганы исказилось досадой.
– Как ты это себе представляешь?
– Мы пойдём на материк двумя кораблями.
– Ааа, вот оно что…
– Ты представляла это иначе?!
– Разумеется, – кивнула вилия. – Я собиралась тебя похитить.
Киеран в изумлении посмотрел на неё.
– Ч-ч-что?!
– А что здесь такого? – передёрнула плечами Моргана. – Ты должен был принести карты и отправиться на моём корабле. Заодно бы и от своей надоедливой вилии избавился.
– Она попыталась бы догнать тебя и догнала бы.
Моргана зло усмехнулась.
– Найдя на берегу труп Рэя и обрывок твоей одежды, желательно простреленный – она бы не стала догонять.
Киеран покачал головой.
– А ты решительна, бескрылая.
– В отличие от тебя. Значит, ты собираешься идти к материку со своей прилипчивой пассией? – она презрительно скривила губы.
– Я не хочу стать зависимым от тебя, – Киеран смотрел ей в глаза. – Ты сама сказала – доверять тебе пока рано. Каю я знаю давно. Хоть она и попыталась действовать за моей спиной – я не виню её. Это не повод избавляться от той, которая бережёт мой корабль. Выбирать не приходится. На «Тени» есть своя вилия. И свой капитан. На материк я пойду только на «Тени».
Моргана изучающе на него посмотрела.
– Вот как?.. Значит, если я правильно понимаю, карт при тебе нет вообще ни одной. Чтобы у меня не было искушения тебя пристрелить.
Киеран улыбнулся.
– Ты сама проговорилась, что выросла на пиратском судне. Да и навыки показала. Увы, мне пришлось освободиться от нескольких иллюзий в отношении тебя, Фата-Моргана.
Вилия фыркнула.
– Выходим в море, пиратка. Там и устроим переговоры. Я покажу карты – ты расскажешь, что известно тебе. Там и решим, как будем действовать, – Киеран смотрел спокойно, но твёрдо. – Поводов для доверия между нами нет. Значит, придётся создать хотя бы условия.
– А не боишься? – вдруг усмехнулась Моргана.
– Чего?
– Быть призванным к ответу за сговор с пираткой, – она сощурила серо-синие глаза. – За это можно и на каторге оказаться. И репутация честного морехода будет разрушена…
– Увы, я был обманут пираткой, которая притворилась невинно-пострадавшей бескрылой вилией, – ухмыльнулся он. – Знал бы её имя – конечно, сдал бы на справедливый суд. Но пираток по имени Моргана я не встречал. Да и вилий не судят – себе дороже. Шторм никому не нужен. А убивать вилий – вообще дело гиблое, сама понимаешь. Вечное проклятие на себя, на корабль и команду… – он покачал головой, продолжая усмехаться. – Увы, Моргана, я буду оправдан. Но зачем тебе эти запугивания? Почему не хочешь по-человечески?
– Потому что ко мне редко относятся по-человечески, – выплюнула она в ярости. – Все. Включая тебя. Снимай свою «Тень» с якоря, моряк, – она развернулась к своему кораблю. – Раз уж так боишься за свою шкуру.
– Моя шкура пригодится мне на материке целой и здоровой. И не волнуйся – «Тень» догонит «Лиса», даже если вы отчалите прямо сейчас, а мы ещё часик-другой постоим.
– Много слов, моряк.
Киеран не ответил, только с грустной улыбкой покачал головой.
«Эх, Марго», – подумал он. – «Ещё подкинешь сюрпризов…»
Кая в отчаянии закрыла лицо руками. Потрескивала единственная свеча, каюта тонула во мраке.
– Киеран… – простонала она. – Так ты хочешь… Хочешь довериться бескрылой?!
Мореход усмехнулся.
– Что ты, Кая. Это она хочет довериться мне. Я неплохо сыграл свою роль. Она думает, что я одержим. Думает, что я сочувствую её бескрылости. И даже думает, что между нами разлад, – он подмигнул вилии, глаза которой округлились. – Думаю, она проглотила наживку. А я хочу всего лишь воспользоваться тем, что может и знает она. Среди честных мореходов и вилий не найти правды про материк, Кая. Придётся обратиться к пиратам и к бескрылым.
– О неееет…
Киеран подошёл к ней, взял за плечи. Плечи были хрупкими, тонкими.
«Как у птиц… Вилии ведь – чем не птицы. Девы-птицы…», – подумал он.
– Ты хотела дом? – он серьёзно посмотрел ей в глаза, сейчас уже наполненные слезами.
Та кивнула.
– А я хотел и хочу душевный покой. Но я устал от бури, Кая. Я хочу построить дом – но на том берегу, куда не приходят штормы. Где я не буду бояться, что цунами смоет мой дом вместе с моими детьми в океан! Я хочу ходить по земле, Кая. Ездить на лошади. Но не на маленьком острове, где мне известен каждый пожухлый кустик. Я построю тебе дом. И даже женюсь на тебе. Когда мы высадимся на берегу. Обещаю.
Кая всхлипнула, губы её дрожали.
– Обещаю, – повторил он. – Это важно для меня.
– А если… Если не найдём… – её слова перемежались всхлипами.
– Если все мои карты окажутся ошибочными, то моим домом останется «Тень», – твёрдо произнёс мореход. – Я не доверяю земле Островов. Она слишком вероломна. Если ты не согласна – я готов отпустить тебя. Если тебе страшно, если искать материк запрещает Облачная гора, если это грозит тебе какими-то бедами – я пойму. Отпущу. Подождёшь меня на одном из Островов или походишь пока с кем-то из других моряков. Я тебя не неволю. Но и врать не хочу. Не ври и ты. То послание Рэю… Не делай так больше. Хочешь помочь – предложи, но не решай за меня, не опекай.
Кая поспешно закивала, слёзы текли по её лицу.
– Подумай, останешься ли…
– Останусь, – выдохнула она.
– Тебе это ничем не угрожает? Облачная гора…
Вилия чуть сжалась и опасливо посмотрела куда-то в сторону. А потом выдала ещё один прерывистый, похожий на рыдание, вздох.
– Главное, самой туда не приходить… Тогда и не узнают…
– Почему они запрещают вам искать материк?
– Потому что его нет. Потому что, ища его, мы подвергаем опасности ваши жизни! – горячо заговорила Кая. – А мы должны беречь… А те, кто ищут, они… Их…
– Лишают крыльев? – прищурился Киеран.
Кая закусила губы, как будто пытаясь удержать слёзы… Но не вышло… Они хлынули потоком. Девушка закрыла лицо руками и села на сундук.
Киеран, нахмурившись, присел рядом с ней на корточки.
– Но почему?!
– Это – чёрное! Нельзя! Запрещено! – выдавила она сквозь рыдания.
– Почему чёрное-то?! Почему запрещено? – недоумевал моряк.
– Не знаю… Не спрашивала…
– Кая… – он ласково погладил девушку по светлым волосам, собранным в неаккуратный пучок на макушке. – Может, неспроста запрещено? Что-то тут не так… Я бы не доверял так безоглядно вилиям Облачной горы…
– Ты что! – она вскинула мокрое лицо. – Как можно! Вилии – добрые! Когда мы в хорошем настроении, даже штормы ПрОклятого моря гаснут! Вилии не могут удерживать людей на Островах со зла! Они заботятся!
– И карают лишением крыльев при попытке найти ответ?.. – он скептически приподнял бровь.
– Киеран, мы не знаем всего… – всхлипнула Кая. – Они – знают. Потому всё так…
– А тебе не хочется разобраться в этом самой? – прищурился он.
Вилия задумалась. А потом уверенно помотала головой.
– Нет. Мне не хочется остаться без крыльев. Лучше выполнить простые правила и остаться крылатой, чем погнаться за миражом и их лишиться, стать уродом… Нет, Киеран, мне не интересна эта загадка, – она принялась вытирать мокрое лицо.
Моряк вздохнул и встал.
– Фата-Моргана, – прошептал он едва слышно. – Мираж, предупреждающий о беде…
– Киеран… – умоляюще протянула Кая. – Давай вернёмся на Остров… Пожалуйста… Или… Ты уже решил?
Он обернулся к ней.
– На Облачной горе скажешь – если вдруг там окажешься – что я обманул тебя и не сказал, куда мы идём, – он смотрел твёрдо, хоть и с состраданием. – А лучше вообще – что Моргана обманула нас, использовала. Что мы с тобой не понимали до последнего, что идём на поиски материка. Хорошо? Запомнила?
Кая всхлипнула и кивнула.
– Хорошо…
– Захочешь уйти с «Тени» – говори. Я не хочу подставлять тебя. Твои крылья важны для тебя так же, как для меня – моя мечта. Я не могу отказаться от поисков материка – поэтому понимаю и твой страх рисковать крыльями. Подумай, Кая. Но, умоляю, не делай за моей спиной ничего. Не подставляй меня. Хорошо?
– Да…
Киеран удовлетворённо кивнул. Девушка сидела на сундуке, сгорбившись. Светлые волосы выбились из пучка, она казалась маленькой, забитой пичужкой. Нелепой, не оперившейся толком. А там, на соседнем корабле, была другая птица. Птица хищная. Птица с переломанными крыльями, которая научилась выживать и без них. Крепкий клюв, цепкие когти…
А между ними был он, Киеран. Не птица вообще. Человек, запертый штормом на жалких клочках Островов.
«Нет уж, птички… Пора вылетать из клетки…», – подумал он. – «Цели у каждой из вас разные. Как и у меня. Отказываться от своих желаний в угоду желания одной из вас? Нет. Так же, как и вы не откажетесь. Придётся как-то договориться… Или же потерпеть фиаско… Но тогда уже всем… Понять бы одно… Моргана, зачем на материк – тебе?..»
…Сложно быть второй. И вторым тоже сложно стать.
Они с Граннусом друг другу не врали. В страсти не клялись. Она просто пришла на его корабль как вилия. Сказала сразу, что вдова. Приврала немного, чтобы не объяснять долго. Зачем говорить, что и женой-то стать не успела? Как объяснить, кого потеряла? Не муж он был, но и любовником совестно назвать. А женихом – глупо как-то. Не юна невеста больно. Потому и сказала, что вдова.
А он – вдовец. И тоже устал. И сил нет на страсти. Ему бы поговорить.
Тосковал – она это видела. Корил себя. На дочь смотреть не мог – живой укор с огромными глазищами и упрямо сжатым ртом. А мальчишку баловал. Похоже, материн сын – на неё похожий, да в созвучии с её именем названный.
Да, впрочем, какое ей дело до этого? Мается человек, страдает, места не находит. А говорить… Не привык. Не научен. Не умеет.
…Время в море тянется долго. Тут и разговаривать научишься. Понемногу, по чуть-чуть…
Замуж она не пошла, хоть и хотел он позвать. Не разрешила. Потому что была она уже невестой. Хватило. Пусть лучше так. Просто по согласию. Чтобы не надорвать друг другу сердце, если вдруг опять… Если кто-то из них…
Сложно быть вторым. И сложно быть второй…
Ярость переполняла её. Штурвал привычно лежал в ладонях. Злость выплёскивалась через край.
– Корчишь из себя умного, Аррига? Думаешь, всё разгадал? Хочешь меня шантажировать? Наивный… Ты уже в моей власти. И с каждым шагом всё больше и больше. Лучше бы ты просто сбежал… И не говори потом, что я тебя не отпускала. Голову в петлю ты засунул сам… А материк, земля… Будет тебе земля. Так уж и быть. Будет. У всех она будет – рано или поздно… Зря я тебя жалела. Ты такой же, как и все – корыстный и наглый. Кичишься своей силой, своим кораблём, своими картами. Зря. Очень зря. Пулю тебе в лоб пустить, что ли? И не мучиться… Пожалуй… Принесёшь карты и получишь пулю. А оснащение корабля – какие мелочи. Против Чёрной вилии никто не пойдёт. Кишка тонка. Так что верь, наивный Аррига, в свою безопасность, верь. Так уж и быть – выстрелю в затылок. Умрёшь счастливым.
Губы вилии были плотно сжаты, глаза метали молнии. Впрочем, не только глаза. Первые всполохи сверкнули в закрытом плотными тучами небе.
Надвигалась гроза. Как и всегда, когда вилия – в ярости.
Он вышел, а она осталась. Осталась наедине с рухнувшей и разбившейся на осколки мечтой.
Всё оказалось иначе. Рэй не увезёт Моргану, Рэй мёртв. А Моргана… Моргана, к сожалению, жива. А Киеран… Он слишком этому рад. В нём снова ожила надежда…
И слишком вкусно он произносит имя бескрылой…
Очаровала. Похоже, она его очаровала. Грубая, злая, лишённая крыльев. Почему?! Как?! Ведь у него есть всё! Есть она, Кая. Её любовь, её забота, а он… Он очарован злобной бескрылой преступницей.
Губы девушки кривились в рыданиях. Ей было больно и страшно. Её мир рушился на глазах.
Она прерывисто вздохнула и вдруг решительно вытерла слёзы.
– Ну уж нет. Я его тебе не отдам, бескрылая. Я отправлю весть Облачной горе. Я узнаю, кто ты. И за что лишена крыльев. Киеран – разумный человек. Он изменит своё отношение к тебе, поняв, кто ты такая. Он не будет потакать преступнице. Твоё очарование рассыпется в прах. Я не отдам тебе его. Он – мой, – её черты стали резче, лицо стало напоминать птичий облик. – А ты… Ты недостойна его. Ты недостойна всего! Совершенно всего! Чтоб тебе сдохнуть, бескрылая! Чтоб тебе на голову мачта упала! Умри, тварь, оставь моего Киерана в покое, – слёзы снова навернулись на её глаза, а за окном послышался раскат грома. – Ненавижу… Ненавижу вас всех! Да чего ж ему во мне мало?! Я всё, всё для него делаю! Я была бы лучшей женой! Я не спорю, не мешаю, я хорошая! А он… Неблагодарный… – она размазывала слёзы по лицу. – Ничего… Ничего… Я смогу. Я справлюсь. Я выкину эту бескрылую тварь из гнезда. Из моего гнезда. Пусть даже не рассчитывает… Не видать ей моего человека. Он мой, и только. Я слишком много ему отдала. Слишком давно я с ним. Столько сил… Столько души вложила. Столько времени потратила. Он – мой!!!
Вилии летают… Летают вверх. А вниз… Вниз надо не так… Не так, как мама сейчас. Она как-то неправильно летит. Она зачем-то убрала крылья… Наверное, она хочет развернуть их прямо над скалой? Это такой трюк? Такая игра? Почему так страшно? Почему сердце маленькой Марго падает вместе с мамой? Почему…
На борту кричат. А глаза жжёт. И ничего не видно. Потому что… Потому что так не должно быть… Потому что мама встаёт на землю всегда тихо. А в этот раз… Удар и хруст… Так не должно быть…
Вокруг суетятся. Спускают шлюпку. До неё нет никому дела. Плывут к скалам. А она стоит и смотрит. А сердце… Оно куда-то упало. И, наверное, с таким же ужасным хрустом разбилось. Потому что Марго его не чувствует. И рук не чувствует. И ног. Ничего. Она только смотрит. Смотрит на скалу, надеясь, что тонкий мамин силуэт сейчас поднимется в воздух… Что она подлетит к Марго и возьмёт на ручки… И поднимется с ней в воздух…
Она смотрит до боли в глазах. А сумерки всё темнее и темнее.
Не поднимется. Мама больше не поднимется в воздух. Мама лежит на палубе. Как-то странно лежит. Как подстреленная птица. Криво. Холодная. Совсем холодная.
Экипаж молчит. Матросы стягивают шапки с голов. А из трюма доносится пронзительный крик проснувшегося братика. Папа что-то говорит ей. А она не слышит. Не может слышать. Потому что мама…
Холодная…