Костя вышел из подъезда, и прохладный осенний ветер растрепал его еще влажные после душа волосы. Он глубоко вдохнул пропитанный дождем воздух, и это движение тут же отозвалось резкой болью в боку. Его лицо скривилось, и парень поморщился и от души выругался. Дверь за его спиной хлопнула, и вышел Леха.
– Ты в порядке? – Выражение лица Кости не укрылось от друга.
– Бывало и лучше.
– Это уж точно, – Леша недовольно цокнул языком. – Что произошло, Кость? И кто эта девчонка?
– Она… – парень на мгновение задумался. – Просто случайная знакомая, которая вчера оказалась в нужное время в нужном месте. Если бы не она, вряд ли бы я вообще здесь сейчас стоял.
– С этим сложно поспорить, – Лёха вздохнул и медленно направился к машине.
Костя ещё пару секунд помедлил и пошёл следом за другом. Каждый шаг отдавался в боку острой болью, и он изо всех сил старался, чтобы Леха этого не заметил.
– Ты не ответил на другой вопрос. Что вообще случилось?
– Да ты и сам все понимаешь, Лех. Я в дерьме.
Лёша замер, обдумывая его слова, затем покачал головой.
– Проклятье, Кость! Это уже ни в какие ворота не лезет. Тебя же и убить могли.
Костя пожал плечами, будто говоря, что и сам это понимает, и сел на пассажирское сиденье автомобиля, раздраженно хлопнув дверцей. Он смертельно устал, бок адски болел, голова раскалывалась и все, чего сейчас хотелось – это напиться обезболивающего и просто лечь спать. За прошедшую ночь выспаться удалось мало, он скорее метался в каком-то дурном забытье, полном боли, вязких мыслей и переживаний. Разговаривать и обсуждать все произошедшее вчера он решительно не хотел. Леха, угадав его настроение, молча завёл автомобиль и тронулся с места.
– Поговорим позже, – примирительно бросил Костя. Обижать друга не хотелось, и он счел нужным заверить, что к этому разговору они обязательно вернутся. Потом.
Лёша согласно кивнул и вывернул руль, а затем резко сорвался с места. Они были знакомы не первый год, и он прекрасно знал, если уж Костя не хочет о чем-то говорить, то ничто его не заставит.
– Кость, пожалуйста, просто будь осторожнее…
– Да, Лех, я в курсе! Только это несколько запоздалое предупреждение, не находишь?
Он ответил резче, чем хотелось. И теперь ко всем отвратительным ощущениям, наполняющим его, добавился еще стыд. Стыд, что обидел друга, сорвавшегося среди ночи к нему на помощь и вытащившего с того света. Вязкое и липкое чувство мгновенно запустило внутрь свои щупальца, сдавливая горло.
– Прости, – уже тише добавил Костя и прижал пальцы к вискам. Проклятая головная боль никак не отступала.
– Все в порядке. Ты устал, я понимаю. Ты сейчас поправишься, и мы со всем разберемся.
– Спасибо, друг.
В этом был весь Леша – он всегда был рядом. Понимал, прощал и поддерживал. И от этого Косте было еще паршивее – так легко сорваться на том, кто ближе всех.
Через несколько минут машина затормозила возле Костиного дома. Парни вышли на улицу и направились к серой пятиэтажке. Леша привычным движением дёрнул на себя железную дверь с домофоном – магнит там стоял слабый, и она легко открывалась под действием грубой силы. У квартиры Костя затормозил, только сейчас подумав, на месте ли его ключи после вчерашних приключений. Пошарив по карманам, нашел их в джинсах – и вытащил из заднего кармана небольшую связку.
Но она не потребовалась. Дверь оказалась не заперта, а просто захлопнута, и стоило потянуть ручку вниз, легко подалась и, тихо скрипнув, отворилась.
– Опять мама забыла запереть? – Леха приподнял бровь и прошел в квартиру.
– Черт ее знает, – Костя безразлично пожал плечами. – Она постоянно забывает. Или не она, я как-то не спрашивал. Мне все равно, красть тут нечего.
– Ты бы с ней поговорил, чтобы была аккуратнее. Особенно сейчас.
– Сюда никто не сунется, – уверенно заявил Костя. Видел по глазам друга, недобро сверкнувшим, что он хочет возразить. И поспешил скинуть обувь в прихожей, чтобы не дать ему возможности высказаться. Спорить и что-то доказывать совсем не хотелось.
Через тесный, заваленный хламом и забитый старой мебелью коридор, прошёл в свою спальню, почти не смотря по сторонам. Он всегда так делал – старался не замечать окружающую обстановку. Так было проще. Словно они никак не связаны. Вся эта квартира – отдельно, а он сам – отдельно, и у них нет ничего общего. Всего лишь жуткие декорации к его жизни.
Из-за двери, ведущей в спальню матери, доносились голоса. Костя недовольно поморщился, меньше всего он хотел сейчас видеться с ней или ее очередным сожителем. Леша положил руку ему на плечо и, крепко сжав, тихо спросил:
– Может, я отвезу тебя к себе? Мама дома, приглядит за тобой. И тебе будет спокойнее.
Костя нервно сглотнул. Желание согласиться было огромным. Мальчишка, который когда-то неделями жил у Лехи дома и спал на раскладном кресле в его комнате, почти закричал “да”. Но повзрослевший Костя отрицательно качнул головой. Нет, нельзя. Он уже не мальчик, которому некуда идти, и он и так свалил на друга уже слишком многое.
– Нет, Лех. Я останусь здесь.
– Уверен?
– Конечно, – Костя нашел в себе силы улыбнуться и, закрыв за ними дверь своей комнаты, рухнул на кровать. Рана на боку тут же отозвалась острой болью, будто лезвие ножа снова легко разрезало ткани, и парень сдавленно охнул.
– Аккуратнее, Кость! – Леша повысил голос и нахмурил брови. – Никаких резких движений, швы разойдутся. И вот как тебя оставлять?
– Спокойно и без угрызений совести. Все со мной будет в порядке.
Леша смерил его внимательным взглядом, полным сомнения. В какой-то момент Косте показалось, что он сейчас схватит его за шкирку, как нашкодившего котенка, и утащит к себе домой.
– Лех, ну серьёзно. Тебе еще на работу возвращаться, а я не маленький. Справлюсь.
– Ладно, раздевайся, нужно обработать шов.
Костя послушно стянул через голову толстовку и футболку, а затем снова откинулся на подушку. Вещи были безнадежно испорчены, но благодаря Лере пахли свежестью, а ещё немного ею. И в этом аромате хотелось потеряться, зарывшись с головой, сохранить его для себя, потому что он напоминал весну, счастье и исполнившуюся мечту – то, чего ему так отчаянно не хватало.
Лёха убрал с живота старую повязку и начал осторожно прощупывать рану, а Костя едва сдержался, чтобы не закричать от пронзительной боли. Сжал посильнее челюсти и снова подумал о Лере. О ее глазах, в которых плескалось море – то, на котором он никогда не был, но был уверен, что оно именно такого цвета. О коротких нежных прикосновениях рук – и пусть он не до конца уверен, приснились они ему, или были наяву, даже этого хватало, чтобы становилось теплее и легче. А еще о трогательной заботе, которую она так беспечно ему подарила. Будто это было что-то совершенно обыденное и само собой разумеющееся. А он, как дикий бездомный пес, боялся такой доброты, но в то же время тянулся к ней.
– О ком задумался? – из этих мыслей его вырвал голос Лехи.
– Ни о ком.
– Готов поспорить, ты думаешь о ней. Об этой девушке, Лере. Кто она?
– Я же говорил – случайная знакомая, – неохотно ответил Костя, но всё-таки продолжил: – С неделю назад увёл ее от Руслана и его дружков, на счастье проходил рядом и заметил их компанию.
Взгляд Лехи потемнел при упоминании Руслана, но он поджал губы, ничего не сказав. Сделал вид, что увлечен обработкой раны, чтобы не наговорить лишнего. Но уже спустя пару секунд уголки его губ потянулись вверх.
– Но она тебе понравилась, да? Я видел, как ты на нее смотрел.
– Никак я на неё не смотрел, – Костя нахмурился. – Да, она красивая…
– Очень красивая, – вставил Леша.
– … и добрая. И смелая…
– Ты ее явно недооцениваешь. Много ты знаешь девушек, готовых ассистировать на незаконных домашних операциях, и неплохо при этом справившихся?
Костя усмехнулся словам друга. Но его улыбка тут же погасла, и он негромко пробормотал:
– Но какое это имеет значение? Посмотри на нее и на меня.
– Смотрю, – Леша закрыл рану повязкой и пригвоздил друга к кровати серьёзным взглядом. – И вижу, что ты будешь полным придурком, если не попробуешь.
– Мы с ней из разных миров. И нечего ей делать в моем.
– Кость…
– Лех, прекрати, – устало выдохнул Костя, и друг согласно кивнул.
– Как скажешь. – Леша поднялся с постели и бросил быстрый взгляд на часы на запястье. – Черт, мне нужно бежать. Справишься сам?
Костя молча кивнул. Навалилась просто неподъемная усталость, а глаза начали слипаться. Он поудобнее устроился на кровати и обхватил рукой подушку.
– Я зайду после работы, – пообещал Леха. – Тебе еще что-то нужно?
– Да, – Костя распахнул глаза, словно вспомнив что-то важное. – У тебя сохранился Лерин номер? Скинь мне, – и до того, как Леха успел довольно улыбнуться и хоть что-то сказать добавил: – Просто хочу поблагодарить. Не надумывай себе.
– Конечно, – лукавая улыбка всё-таки осветила его лицо. – Сейчас тебе перешлю.
***
Костю разбудили громкие голоса за стенкой. Он открыл глаза, пытаясь понять, что происходит, и с трудом оторвал голову от подушки. За окном смеркалось, и парень с удивлением обнаружил, что уже почти шесть часов вечера.
Несмотря на то, что он проспал весь день, голова была туманной и тяжелой. Словно кто-то налил ее свинцом, да еще и присыпал песком глаза. Открыть их было почти что физически больно, и еще пару минут Костя лежал, прислушиваясь к голосам, становящимся все громче и все чаще переходящим на крики и прикидывал, стоит ли вмешиваться.
Когда женский голос сменился истерическими рыданиями, он встал. Натянул первую попавшуюся футболку и, чувствуя предательскую слабость во всем теле, вышел из комнаты.
Маму он нашел в ее спальне. Рыдая, она забилась в угол, а очередной урод, с которым она связалась, схватил ее за волосы, пытаясь повалить на пол. Раздумывать Костя не стал: одной рукой рванул мужчину за плечо в сторону, а второй ударил в живот. Тот легко отпустил маму и, согнувшись пополам, не удержался на ногах и рухнул прямо на пол. Подняться снова он даже не пытался – был настолько пьян, что не сумел бы справиться без посторонней помощи. Вместо этого он жалобно застонал я прижимая руки к животу, и принялся бормотать бессвязные проклятия.
Костя посмотрел на него с отвращением и едва сдержался, чтобы не пнуть его посильнее, но не стал. Перевел взгляд на маму, запахивающую трясущимися руками халат на груди и глубоко вздохнул, стараясь не думать, чем все могло закончиться, не вмешайся он. Женщина подняла на него бесцветные глаза и заплетающимся языком спросила:
– Сынок? Ты дома? Я даже не видела, как ты пришел.
Костя невесело усмехнулся. Он бы удивился, заметь она его. Мама всегда смотрела сквозь него, так, словно он – лишь досадное недоразумение, непонятно откуда взявшееся в ее жизни.
– Что у вас случилось? – Костя указал кивком головы на распластавшегося на полу мужчину.
– Ничего, – пролепетала мама, приглаживая тонкой рукой волосы. – Немного повздорили…
– Немного повздорили? – глаза парня сузились от злости. – Так ты это называешь? Ждешь, пока он он тебя убьет в белой горячке?
– Не говори так, Кость. Толя… Он хороший. Я сама виновата, он приревновал меня, вот и разозлился. А он же у меня такой вспыльчивый…
– Ты сама себя слышишь? – Костя привалился к стене. Адреналин схлынул, и боль, которую он до этого не замечал, вернулась. Задержал дыхание на несколько секунд, борясь с соблазном рухнуть на пол рядом с Толей, а после с шумом выдохнул. Нахмурился, прикидывая, чем ему это обойдется и на месте ли швы. Леха будет в бешенстве, если узнает.
Мама неуверенно поднялась и покачнулась. Шаткой походкой добралась до Толи, который уже притих, и присела возле него. От запаха водки, перегара и сигарет начало подташнивать, хотя Костя считал их почти что частью себя – настолько они прочно въелись в его жизнь.
– Ты опять пила? – тихо спросил парень, уже заранее зная ответ.
– Да какое там пила… Так, пропустили с Толиком по паре рюмочек…
– Мам, давай я вышвырну его отсюда? Зачем он тебе? – в голосе Кости проскользнула надежда. Та, которую он давно в себе похоронил, но которая изредка пыталась вырваться наружу.
– Да ты что, Кость! Он же меня любит! Ну, подумаешь, поругались, с кем не бывает. А так он мужик хороший, – и она погладила его по голове, на что Толя громко заворчал и с силой отбросил ее руку.
– Да пошли вы, – Костя рассмеялся и оттолкнувшись от стены, вышел из комнаты.
Он разнимал их каждую неделю. И даже думать не хотел, сколько раз он еще просто не застал очередной скандал. Мама частенько ходила с синяками, а каждая пьянка заканчивалась почти, как сегодня – только Костя не каждый раз оказывался рядом. И он бы давно спустил этого Толю с лестницы, но знал – на его место обязательно вернется другой. С другим именем, лицом и фигурой, но неотличимый от своего предшественника. Он точно также будет пить, бить маму и существовать в их квартире, а она уверять, что все хорошо. Ей это нравилось, или она просто не представляла другой жизни – но менять ничего не хотела. И если первых ее сожителей он силой выставлял прочь после того, как они начинали распускать руки, то потом просто перестал. Зачем? Если уже завтра она приведет на его место другого.
Костя вернулся к себе и лег обратно на кровать. За стенкой стало тихо, но сон никак не шел. А так хотелось отключиться, чтобы раздирающая боль, наконец, прекратилась. Бок горел огнем, голова раскалывалась на части, пульсируя в затылке, а тело начало мелко подрагивать. Он нашарил на тумбочке таблетку обезболивающего, которую утром оставил Леха, и сунул ее в рот. Прикрыл глаза, дожидаясь, пока станет хоть немного легче.
Телефон издал короткий сигнал, известивший о входящем сообщении. Снова открыв глаза, Костя увидел, что оно от Лёши – он скинул номер Леры. Что-то внутри радостно екнуло от вида этих цифр, а губы сами собой расползлись в улыбке. Он сам не знал, зачем попросил его у Лехи. Поблагодарил он ее лично, и для этого номер ему был не нужен. Ему просто хотелось, чтобы она не исчезла из его жизни навсегда и полностью, а осталась хоть какая-то ниточка, ведущая к ней.
Костя открыл контакт и увидел на заставке фото девушки, от вида которого внутри потеплело. Он улыбнулся, увеличивая фотографию – белокурые волосы и ярко-синие глаза, искрящиеся счастьем. И смеялась она так искренне и открыто – кадр получился живой и настоящий.
Он в раздумьях побарабанил пальцами по экрану. Искушение написать ей было почти непреодолимым, но он понимал – это плохая идея. Ей здесь не место, а он – последний, с кем ей нужно общаться. Но чем больше он смотрел на ее фото, тем сильнее хотелось послать все разумные доводы к черту, и просто ни о чем не думать.