И вновь кульбит в поисках лучшей доли: из газеты «Лесная промышленность» в журнал «Советская потребительская кооперация» на должность зав. отделом и члена редколлегии. Работа для денег, а не для души. По возможности снова писал стихи и работал над Календарём мировой истории (вторая и основная работа). Вот первые итоги возвращения в СПК:
Вот год, как я в журнале,
И подведу итог:
Как Меншиков в опале,
Отсиживаю срок.
Сижу как можно тише,
В «Экран» гляжу с тоской,
А по соседству Фишер
Сидит такой чужой.
Как ни крути и тресни —
Отсохнет мой язык, —
Ведь слово молвить не с кем,
Вот только… Половик.
Вот год, как я в журнале,
И подвожу итог:
На это мы чихали,
Как на вчерашний стог.
Жвачка буден. До чего противно,
Всё жуёшь её, жуёшь.
Посмотрел направо – примитивно,
Посмотрел налево – только ложь.
И тиски, и скрепы. Путы, шоры.
Не вступить и в сторону ногой.
Глупые, пустые разговоры
Здесь и там. И рядом за стеной…
Без хлеба и без риса
Мы можем обойтись,
Но только без Ларисы
Нам «жись» совсем не в «жись».
Не закрывай окошечка.
Жизнь, она – как кошечка,
Хвостиком поманит,
А потом – обманет…
Посвящается Григорию Половику
Горько в стойло забиваться,
На соломе жёсткой спать.
Хорошо б поразвлекаться
И куда-нибудь сбежать.
Побывать на вернисаже.
Рокотов, Пуссен, Ватто…
И поспорив, бросить в раже:
«Господи! Да всё не то!..»
Мимо универ —
мага —
промелькнуть – пусть будет пуст! —
Посмотреть не модернягу,
Впасть в безумие искусств.
Модильяни и Гуттузо,
Кирико, Шагал, Дали, —
Сразу видно: мир не узок,
Расплывается вдали.
Нет подсидок и главенства,
Анонимок и возни.
Живопись – одно блаженство,
Совершенство, чёрт возьми.
Зарядившись так озоном,
Возвращаемся назад…
Здесь отравленная зона.
Долго ли терпеть нам, брат?!..
Номер сдаётся. Номер сдаётся.
Сразу в редакции хаос и гам.
Рифы такие, что опытный лоцман,
Если возьмётся, то разобьётся
Об этот овальный тар-тара-рам.
Машинки стрекочут, как будто хохочут,
а, может, щекочут
Девушек милых, что мило трещат…
Ну, и т. д.
Амурский тигр пытался забрести
В журнал, чтоб порезвиться вволю,
Но остановлен был на полпути
Редакторской железной волей.
В итоге ус безжизненно повис:
Ах, бедный тигр – Фомин его загрыз.
Где редакция? Где коллектив?
Всё смыл морской отлив?
А если по персоналиям? То:
Козлик в огороде,
Половик в гульбе,
Женя, что Захаров, неизвестно где.
Фишер потихоньку скрылся, словно мышь.
Хожу я по редакции и всюду тишь,
Не стучат машинки, перья не скрипят,
Женщины отправились все в торговый ряд,
Говорят, там что-то за прилавком есть,
Все помчались быстренько, раз благая весть.
Колбаса, сосиски – это уже что!..
Господи, куда же всех нас занесло?!
Мечемся, страдаем. И при чём журнал?
Главное, чтоб в очереди никто не затолкал…
Я один спокоен. Я, увы, И.О.
Я теперь за главного. Эко, занесло!
Сторож и надсмотрщик, определяю гонорар.
Неужель для этого дан мне божий дар?..
Печальная картина и надо снова бечь,
Пока не замутилась в душе родная речь.
И есть последний шанс,
перо моё свободно,
и впереди «фриланс»…
Комментарий: развал, паника, большинство творческих людей в деп рессии, суициды. А я на белом коне и в сумке «Календарь мировой истории», когда-то сделанный «в стол», он и сыграл роль Боливара, который вывез меня на широкую дорогу с лейблом «Создатель нового времени». Календарист, летописец, хроникёр и ещё Бог знает кто. Короче, цирковой номер…
Из выступления продавщицы одного из сельских магазинов: «Доярки требуют от нас скребки для коров, марлю для сцеживания молока, а ничего этого нет…»
Критики и возмущения было много.
И вот мой стихотворный отклик:
И все толковали хором:
– Какой замечательный форум!
Как прекрасно всё, замечательно,
Восхитительно так и мечтательно, —
Что закрыть бы глаза и пригрезить,
Только жизнь в эту грёзу не лезет.