Мы встретились в тот же самый вечер, как я и знала. Встретились на темной улице, когда шли и считали шесть домов, стоящих рядом друг с другом. Мы шли навстречу друг другу медленным шагом. А когда остановились, мы были уже рядом.
… Щелчок. Зажигается тусклая лампа. Большая комната, синие стены увешаны черно-белыми рисунками, комната почти пустая, все, что в ней есть – стоит и лежит на полу. Окно завешано темно-синими шторами.
Георг рассматривает рисунки, Николь стоит у стены и улыбается.
– Николь! И это – твой стиль? Все на полу. Есть на полу, сидеть на полу, спать на полу.
– Да, таков мой стиль. Все на полу. Это раскрепощает.
– Свобода!
Георг ложится на пол, раскинув руки. Николь ложится рядом. Они лежат и курят одну сигарету на двоих.
– Николь. Ты всегда носишь темные очки?
– Да.
– Я знаю, почему. У тебя кошачий взгляд. Ты наблюдаешь за людьми, изучаешь их. Ты смотришь на них как кошка на мышей, да. Темные очки скрывают это, и ты можешь спокойно продолжать свое занятие. Оно тебя забавляет. Ты узнаешь много интересного. Знаешь, наверное, я тоже буду носить темные очки.
– Ты не станешь хуже видеть цвета, господин художник?
– Я не просто вижу цвет. Я его чувствую. Тебе же знакомо это чувство?
Сигарета погасла. Георг выкидывает окурок в окно.
– Георг! Загадай желание!
– У меня одно желание. И я его прекрасно знаю… Тебе надо приклеить свои рисунки к потолку. Можно будет лежать и смотреть на них. Мне нравятся твои рисунки.
– Посмейся немного. Я хочу услышать твой смех.
Георг берет руку Николь в свою.
– У тебя красивые пальцы, Николь. Спорю, что тебе понравились мои пальцы, потому, что они похожи на твои?
Они засмеялись.
– Неужели у меня мужские руки?
– У тебя женские руки…
– И мужские пальцы.
– Бывают мужские пальцы, женские пальцы, пальцы музыканта, пальцы художника, пальцы каменщика. У тебя пальцы художника.
– Зато я услышала твой смех.
Георг опускает руку Николь, привстает на локте, наклонился к ней, внимательно всматриваясь в ее лицо.
– Николь. Николь. Николь. Какое красивое имя, не правда ли… Тебе не подходит это имя. Ты другая. Николь – просто красивая и хрупкая. И красота у нее теплая, детская. А ты – сильная, у тебя тайна. Твоя красота нарисована в холодных тонах. В белых, сиреневых и голубых. Ты – Изабель.
– Зови меня как хочешь. Не имеет значения.
– Изабель. Изабель. Изабель… Я хочу нарисовать тебя…
Николь лежит на кровати, глядя в потолок, бормочет:
– Как же ты ошибался, Георг, как ты ошибался. И как я тебе поверила? Холодные тона. Белый, сиреневый и голубой. Неверно. Ты сам потом сказал. И не обратил внимания. И я не обратила. Бывают мужские пальцы, бывают женские пальцы… Бывают на руках мужские жилки – такие руки только у мужчины. И бывают на руках женские жилки – такие руки только у женщины… Все, что остальное – искажение.
Над кроватью склоняется лицо медсестры:
– Не хотите бульона, мадемуазель?
– А мою бабусю вы уже накормили? Она любит малиновое варенье. Но прежде, чем есть варенье, бабуся, дай, я заплету тебе косу. Нельзя же быть такой неряхой!
– Поешьте же бульона, мадемуазель.
– Все живое. Все только живое. Краски живые. Кисти живые. Листья живые. Камни живые. Бульон живой.
Она видит, как бульон в тарелке глухо булькает.
– Вот!
– Как хотите, мадемуазель.
Медсестра уходит. Николь берет в руки тарелку с бульоном.
– Ты мне улыбаешься, милый? Давай, я расскажу тебе одну печальную сказку… Семейный рождественский стол с пирогом… Все сидели, молчали, про себя страдали и любили, и никто не знал, что уже остывший яблочный пирог, стоявший на столе, любил кастрюльку с манной кашей, которая стояла в холодильнике. Яблочный пирог не видел ее весь день за белой, тяжелой, холодной дверью… Поэтому яблочный пирог тоже молчал. Страдал. И любил… Все живое. А когда живое, то оно чувствует, а значит, ему тоже бывает больно… А бабуся любила малиновое варенье и ей было все равно, больно ли малине, когда ее варят…
Кити тронула доктора Вайса за рукав.
– Что это с ней?
Доктор нервно дернул плечами.
– Бывает… Последствия отравления. Еле вытащили ее с того света.
И он быстрой походкой пошел вглубь коридора.
Кити долго смотрела доктору в спину.