Сбросив Егорова в воду, Наташа со всех ног бросилась в отряд. Влетела в комнату и накинула на мокрые волосы полотенце. Удивляясь самой себе, она пробормотала:
– В последний раз я от мальчишек в третьем классе бегала. Когда в догонялки играли.
В ответ, лежа на своей кровати, пренебрежительно фыркнула Светка. Не обращая на нее внимания, Наташа присела и, придерживая импровизированный тюрбан, пошарила в чемодане. Она нетерпеливо отбросила длинный ремешок уродливой сумки, не до нее сейчас, и вытащила чистую белую футболку с портретом Виктора Цоя.
– У тебя таких футболок целая коллекция? – хихикнула Галя. Она едва сумела догнать свою резвую подругу и теперь, отдуваясь и обмахиваясь раскрытой книгой, как веером, полулежала на кровати. – Ты фанатка?
– Все теперь фанаты, – подала голос Светка. – А до прошлого августа ты, небось, и не слыхала про «Кино». А как Цой в автокатастрофе разбился, так сразу в поклонницы заделалась!
Наташа выпрямилась и со злостью пихнула ногой чемодан, возвращая его обратно под кровать. Она развернулась к Светке, уперла кулаки в бедра и гордо распрямила плечи. Она уже скинула мокрую юбку и стояла в футболке и трусиках с надписью «Wednesday» возле кровати. Из−под полотенца, завернутого на голове, капала вода. Вокруг босых ног собралась лужица. Мокрые кроссовки, как два спасенных из реки щенка, жалобно выглядывали из−под кровати.
Наташа выступила на середину комнаты и заявила:
– Я на все концерты «Кино» ходила! Фотку эту, – она оттянула подол, – лично на квартирнике сделала! Подруга моя, художник, на ткань перенесла. Ясно?! Поэтому у меня таких футболок ровно две! И других таких ни у кого больше нет! Ни в магазине, ни в кооперативе!
Растерявшись с ответом, Светка снова фыркнула. Потом схватила с тумбочки зубную щетку, тюбик с пастой и выскочила вон.
– Ты на квартирник ходила? По правде?!– Анюткины зеленые глаза сияли восхищением.
Она уже умылась и, готовясь ко сну, читала книгу, но неожиданное возвращение Наташи и громкая перебранка соседок отвлекли ее.
– Да, ходила, – Наташа отбросила в сторону влажное полотенце.
И сообразив, что пора ложиться спать, быстро переоделась в пижаму, повесила мокрую одежду на спинку кровати и юркнула под одеяло. Галя с восхищением следила за каждым ее движением.
– Значит, ты, все−таки, фанатка! – заключила Галя. – На квартирник просто так не попасть!
– Не попасть, – подтвердила Наташа.
Она не собиралась рассказывать новым приятельницам о том, кто был настоящим поклонником группы «Кино». Но разговоры об этом растревожили незаживающую рану на сердце. Наташа с головой укрылась одеялом и зажмурилась. Перед глазами полыхал огонь ярко−рыжих волос и серые комья кладбищенской земли над свежей могилой. И дыхание перехватило, она начала задыхаться, словно это ее хоронят заживо, и немедленно отбросила одеяло.
В комнату впорхнули, обнимая друг друга за талию, воздушные, как две лесные нимфы, неразлучные подруги−близняшки. Вместе с ними ворвался теплый воздух, напоенный нежным ароматом жасмина. Следом за соседками серой тенью просочилась в комнату Светка. И сразу после этого раздался громкий сигнал репродуктора «Отбой». Девчонки погасили свет, но в комнате было светло. Белые ночи соблазняли бодрствовать.
– Девчонки, – Галя уселась по−турецки, накинула на плечи одеяло. – А кому из вас какой мальчик понравился?
– Дура, ты, Галка! – высказалась Светка. – Каждый год одно и то же!
– А с тобой и так все ясно! – громким шепотом парировала Галя. – Можешь не отвечать!
– А что с ней ясно? Мы не знаем! – встряли неразличимые Маня с Таней.
– Ничего! – буркнула Светка и отвернулась к стене, с которой грозно взирал, скрестив на груди руки и нахмурив над густо подведенными глазами брови, лидер её любимой группы.
Подружки−близняшки сдавленно захихикали. Светка демонстративно накрылась с головой и обиженно засопела.
– Нам никто не нужен, – заявила за обеих Таня.
Галя недоверчиво хмыкнула и повернулась к Анюте:
– Ну, а тебе?
– Я не знаю, – даже в полутьме стало заметно, как она покраснела до самых корней волос. – Может, тот, который в тебя шишками бросал? Симпатичный такой, с ямочками на щеках.
– Стас?! Даже не думай! – воскликнула Галя. – У него одно на уме!
– Ну−ка, ну−ка, поделись мнением эксперта, – хмыкнула Наташа. Ее рассмешил уверенный тон и непоколебимость, с которой Галя обличала Стаса.
Галя уселась поудобнее, выпростала из−под одеяла руки и начала загибать пальцы:
– Стас – наглец, хам, грубиян, еще и бабник!
Она потрясла сжатым кулаком, угрожая невидимому Стасу и одновременно предостерегая наивную Анюту.
– Ой, не могу, Галка, ты, смотрю, спец по парням, – сквозь сон пробормотала Наташа.
– А что? Я про них все знаю! – горячилась Галя. – Саня и я, с десяти лет каждый год в один и тот же лагерь ездим! Каждое лето! И Саня тебе понравился! Я видела!
– Мне?! – от возмущения у Наташи весь сон слетел, и она резко села в кровати.
– Танцевать приглашала? Шишками кидала? В воду плюхалась? – прокурорским тоном изрекла Галя.
– Да он меня бесит! – Наташа тряхнула головой, и прямые светлые пряди упали на лицо.
– Ага, конечно! – проворковала Галя.
– Да плевал он, кто там за ним бегает! – высунулась из−под одеяла Светка. – Это ж Саня!
– Да твой Саня сам за мной бегать будет! – выкрикнула Наташа, яростно сдувая волосы с лица.
– Я бы на это посмотрела! – хихикнула Галя и прикрыла рот ладошками.
– Размечталась! – Светка презрительно скривила губы.
– Если Егоров тебя в упор не замечает, то это не значит, что он на Наташку не западет! – Галя возмущенно погрозила Светке пальцем.
– Она не в его вкусе! – огрызнулась Светка.
– Просто ты боишься, что твой Егоров влюбится в меня до смерти, – лениво сказала Наташа.
– Не влюбится! – подалась к ней Светка.
– Поспорим? – Наташа приподняла бровь. – Да он к концу смены от любви умирать будет!
– Че так долго? – усмехнулась Светка.
– Хорошо! Спорим? Если через две недели твой Егоров признается мне в любви, то ты, Светик, разобьешь нафиг свой паршивый магнитофон, – предложила Наташа.
– А если нет? – повернулась к ней Галка.
– Тогда пускай она свои футболки сожжет на поле перед столовкой! – выкрикнула Светка.
– Принято! – заключила Галка и добавила, подняв палец вверх: – Только Сане ни слова!
В ответ на ее восклицание в дверь забарабанили, и голос Александра Васильевича пробасил: «Угомонитесь!». Галя немедленно бухнулась в кровать, сетка под ней взвизгнула, и через несколько минут послышалось сонное посапывание. В комнате воцарилась тишина. И только со сдвинутых кроватей Мани и Тани раздавались возня и тихие смешки.