Купаться в теплом озере после жаркого летнего дня – огромное наслаждение. Озеро Адмиральское большое и холодное, а июльские вечера в Ленинградской области мало похожи на летние. Но когда тебе шестнадцать, подобные мелочи не важны.
Толкаясь и повизгивая от восторга, как стадо диких кабанов, третий отряд вырвался на прибрежные мостки.
Шаткие понтоны скрипуче покачивались под ногами. Наташа шагала по влажным доскам, крепко цепляясь за металлические поручни. Она старалась не смотреть на темную воду.
Она не любила озера. Слишком сильно их темная вода напоминала о том злополучном дне, когда она решила в одиночку отправиться домой после школы. Поэтому, когда Дёма однажды обронил, что готов отвезти ее на море, то с радостью согласилась. Наташа еще ни разу не видела море. Возможно, его воды не похожи на застывший темный гудрон, как гладь озер под Ленинградом. Именно таким темным озером показалась ей когда—то лужа в сыром подвале. Наташа тряхнула головой, отгоняя гадкое воспоминание.
Она шагала по мосткам, а Анюта преданно тащилась рядом. Теперь рыжая маменькина дочка ходила за нею и внимала каждому слову.
– Я тебе так благодарна, – заливаясь краской прошептала она, когда Наташа переодевалась после игры.
– Что ты пламенеешь, как маков цвет? Кроме нас с тобой в комнате нет никого! Застегни—ка! – Наташа повернулась, подставляя застежку купальника на спине.
– Я… я не знаю, – пролепетала Анюта, застегивая. – Я застенчивая.
– Держись меня, – посоветовала ей Наташа. – Раскрепостишься!
– Спасибо… спасибо, что заступилась за меня. Светка такая противная!
Наташа не стала ее разочаровывать. Светкина фраза о безмозглых блондинках разозлила ее гораздо больше, чем несправедливость к Анюткиной Барби. Но Аня зарделась пуще прежнего:
– Я хочу, как ты…
– Ну, так и будь! – засмеялась Наташа.
Она натянула короткие джинсовые шортики и, покровительственно обняв Анюту за плечи, повела на пляж.
Галя заметила Наташу с Анютой задолго до того, как те ступили на мостки. Она вскочила с ярко—голубого полотенца, на котором мирно загорала, и принялась размахивать руками, словно ветряная мельница. Наташа усмехнулась горячему желанию привлечь ее внимание и милостиво прошествовала к Гале. Бросив полотенца на влажные мостки, девчонки растянулись, подставляя вечернему солнцу бледные тела. И тут неподалеку кто—то громко рассмеялся.
– О, Ледаев с Егоровым в дурака дуются! – прилегшая было Галя, приподнялась на локте.
– Я смотрю, они тут у вас основные? – лениво протянула Наташа, глядя на нее из—под солнечных очков.
– Это как? – не поняла Галя.
– Заправилы, главные, так?
– Да нет, у нас все одинаковые, – пожала плечами Галя.
Наташа села и, подняв очки на лоб, произнесла нравоучительно:
– Ох, святая наивность! Любое общество – это пирамида. Внизу слабые и ведомые, их много. Наверху сильные и независимые, их мало. За власть надо драться, иначе тебя растопчет толпа блеющего большинства.
– Ты поэтому Саньке мячом в лицо засадила? – осторожно спросила Галя.
Наташа многозначительно посмотрела на нее, опустила очки и снова вытянулась на полотенце.
– Тебе Егорова не одолеть, – заметила Галя. – И, вообще, зря ты решила с ним воевать. Санька – парень нормальный.
– Обзываться, по—твоему, нормально? Может тебя и устраивает, когда тебе кличку дают, а меня нет. Я не собака!
Галя съежилась под Наташиным негодующим взглядом.
– Да, меня только Стас Вороной называет, – замялась она. – Ну, и Светка еще… Мы же с Саней сто лет знакомы! Нормальный он!
– Стас тебя гнобит с молчаливого одобрения вашего заправилы— Егорова. Если он запретит, то все будут к тебе по—человечески относиться. Поняла?
Галя кивнула, но Наташа не успокоилась. Она снова села и огляделась.
– Сейчас я тебе это докажу. Идем—ка сыграем с ними в карты!
– Да ты что?! – испуганно воскликнула Галя. – У них никто не выигрывает!
– Ну, а я попробую!
Наташа решительно поднялась и направилась к компании парней. Рядом с Сашей и Стасом сидели двое незнакомых мальчишек. Все азартно шлепали картами о деревянный настил и, казалось, никого вокруг не замечали.
Светка, облаченная в нелепый зеленый купальник с оборками, призванный скорее отталкивать, чем привлекать мужские взгляды, сгорбилась возле них, следя за игрой.
Наташа подошла и нарочито громко кашлянула. Все пятеро, как по команде, задрали головы. На лице Егорова тут же появилось пренебрежительное выражение. Светка смотрела настороженно, как волчонок. Стас – насмешливо, широко улыбаясь и демонстрируя ямочки на щеках. Незнакомые мальчишки смотрели с любопытством. Но Наташу интересовал только Егоров. От него зависело, как поведут себя остальные.
– Как самочувствие? – спросила она, кивнув на пластырь на его скуле.
– Не жалуюсь.
Саша смерил взглядом Наташу с ног до головы, но она с улыбкой выдержала его оценивающий взгляд и опустилась рядом. Мальчишки потеснились, освобождая ей место.
– Ты извини, что так получилось. – Она нежно кончиками пальцев дотронулась до его предплечья.
Саша глянул на ее руку, перевел взгляд на лицо. Он бесстыдно рассматривал ее, и Наташа вдруг почувствовала странное волнение. Словно она слишком высоко взлетела на качелях, а теперь ей предстоит рухнуть в пропасть.
И это чувство совсем не походило на то, которое она испытывала, когда парни ее разглядывали. В такие моменты в памяти всплывали липкий взгляд и жесткие руки, серая кирпичная стена и водопроводная капель, боль и стыд. Но сейчас этого не произошло, лишь секундное замирание сердца, да короткая задержка дыхания. Наташе оказалось приятно его внимание.
– Я не хотела, чтобы ты пострадал, – мягко добавила она.
Стас, с интересом наблюдавший за парочкой, расхохотался:
– Так ты потерпевший, Саня!
– Прости, – прошептала Наташа, глядя в зеленые глаза и не опуская руку.
– Забыли, – хмуро буркнул Егоров, но взгляд его потеплел.
Наташа внутренне возликовала. Ее уловка сработала! И этот самодовольный мажор такой же, как все мальчишки! Стоит симпатичной девушке состроить глазки, тут же повелся, как бычок на веревочке!
– Забыли, – повторила Наташа и улыбнулась. – А можно с вами в карты?
Ледаев с Егоровым переглянулись. Саша кивнул, а Стас сгреб колоду и принялся тасовать.
– Но я не одна, – добавила Наташа и, оглянувшись, призывно махнула Гале рукой.
– Чума тащит за собой Ворону. Какая патетика! – трагически воскликнул Стас. – Что ждет нас? Смерть и тлен?
– Очень смешно! – Наташа повернулась к незнакомым парням. – Мальчики, вы позволите? Мы бы хотели с ребятами вчетвером сыграть.
Те нехотя освободили места. Наташа похлопала по доскам, приглашая Галю сесть. И тут она случайно поймала жгучий Светкин взгляд. В ответ Наташа мило улыбнулась и придвинулась ближе к Егорову. Стас раздал карты.
– Разомнемся первый круг? Или сразу на раздевание? – спросил он.
Галя испуганно схватилась за бретельки бюстгальтера на покатых плечах.
– Разомнемся, – кивнула Наташа и взяла карты.
Как ни старалась вышедшая раньше всех Галя ей подсказывать, первый кон Наташа проиграла.
– Ну что, Чума, готовься заголяться! – с довольной ухмылкой провозгласил Стас.
– Фу, как банально, – сморщила нос Наташа. – А если я выиграю? Не хочу я на ваши голые задницы смотреть! Так не пойдет. Давайте на желание!
– И чего же ты хочешь? – повернулся к ней Саша.
– Я хочу, чтобы никто в этом лагере не смел назвать меня чумой!
– М—м… – подала голос Галя.
– Да! И Галку, чтоб тоже не обзывали!
– Заметано! Тогда играем пара на пару, – Саша взял свои карты. – Ну а мы чего хотим, Стас?
Тот ехидно заулыбался:
– Да как всегда! Если проиграют, то без лифчиков искупаются!
Парни обменялись звонким хлопком по ладони. Галя побледнела, а Наташа невозмутимо потянулась за своими картами. Ей достались не самые плохие, но она не решилась довериться воле случая. Ведь, если Галя проиграет, то и Наташа вместе с ней. Этого допустить нельзя. Поэтому Наташа сделала все, чтобы помочь Гале выйти из игры первой и остаться один на один с обоими парнями.
Они уже самодовольно ухмылялись, когда неожиданно Наташа отбила их карты, и, вручив Стасу козырного туза, бросила перед Сашей две оставшиеся шестерки.
– На погоны, Капитан! – засмеялась она, поднимаясь. – Значит, усвоили: никаких кличек!
Проигравшие мальчишки изумленно переглянулись. Егоров сжал зубы, но промолчал. Ледаев мрачно собирал рассыпанные карты. Светка нервно покусывала ноготь и волчонком смотрела исподлобья. А Наташа и Галя, подхватив свои пожитки, гордо прошествовали по зыбким мосткам обратно в лагерь.
– Рисковая ты, Наташка! – не скрывая восхищения, сказала Галя, проходя в ворота.
– Кто не рискует, тот не пьет шампанское! Но это не везение!
– А что?
– Тонкий расчет! Ты думаешь, зачем я вначале так позорно продула? Чтоб они бдительность потеряли! Я с братаном столько партий сыграла! И он меня не только в картишки мухлевать научил, – усмехнулась она.
***
Однажды поздней осенью, после очередной встречи с Дёмой, Наташа вернулась домой далеко за полночь. Она открыла дверь собственным ключом. В гостиной горел свет, на диване сидел Лешка. Его напряженная поза и тяжелый взгляд, устремленный на сестру, доказывали, что он необычайно зол.
– Где тебя носит?! – процедил он сквозь зубы, едва Наташа переступила порог.
– Ты мне что, мамочка? – она кинула ключи на тумбочку в прихожей, но не рассчитала, и они, зазвенев, упали на линолеум.
– Угадала! – рявкнул Лешка и сжал кулаки. – Теперь, когда она с нами не живет, я отвечаю за тебя!
– Ой—ей! Полегче, братишка, – засмеялась Наташа, сбрасывая туфли.
Чуть покачиваясь, она направилась в ванную, но Лешка одним прыжком настиг ее, рывком развернул к себе.
– Ты еще и пьяная?! Урою!
– Успокойся! – она дернулась, но рука брата, словно тисками сдавливала плечо. – Со своим парнем я была! С Дёмой!
– Спятила? – оторопел брат. – Он же тебя на восемь лет старше!
– Сам говорил, что в нашем мире сила – это все! А Дёма сильный! – Наташа пьяно рассмеялась. – С ним меня никто пальцем не посмеет тронуть, не то что …
– Не дури, лягуха, – Лешка все еще крепко сжимал ее плечо, но по растерянному лицу было заметно, что от ее слов злость его утихла. – Зачем он тебе? Хочешь, я научу тебя приемам самообороны?
– Раньше надо было этим приемам учить! До того, как меня …
Не закончив фразу, она вырвалась из его руки и скрылась в ванной комнате, а Лешка так и остался растерянно таращиться на табличку «писающий мальчик» на двери.