Сегодня капюшон его ужасной коричневой куртки скрывал лицо полностью. Он размахнулся и еще раз ударил лежащую на снегу Вику ногой под ребра. Место удара рвануло болью. Боясь издать хотя бы звук, Вика сжалась в дугу и с ужасом смотрела, как он расстегивает куртку, запускает руку глубоко во внутрь и достает оттуда что-то страшное. В свете фонаря блеснула сталь. Отвертка. Вика в панике зажмурила глаза и перестала дышать. В наступившей абсолютной тишине она услышала собственный крик: «Ааааа!». Острый кусок металла с сопротивлением вошел в бок, уровень боли взлетел до неба, внутри все рвалось. Вика захлебнулась в крике и проснулась, резко сев на кровати. Она была дома, своей небольшой квартире в Отрадном. За полупрозрачными гардинами шумел деревьями теплый июньский ветер. Из приоткрытого окна пахло влажной землей и зацветающей липой. Не было снега, куртки, фонаря, однако, по ощущениям отвертка не только торчала из бока, но и проворачивалась там. Закусив губу, Вика сползла с кровати и по стеночке пошла на кухню к аптечке. На половине пути остановилась. Дышать было больно и тяжело, вздох не получался. Мысли путались.
– Все-таки надо кому-нибудь позвонить. Так и умереть можно. И Кастанеда обглодает мне лицо, – думала Вика. Кастанеда в коридоре хмуро наблюдал за ее перемещением, приняв позу горгульи и посверкивая в полумраке желтыми глазами. Сейчас он выглядел серым привидение самого себя, щекастого полосатого сибирского кота. – Надо его покормить, что ли. Но сначала позвонить. Так, кому? Родители в Сочи, улетели неделю назад отдыхать, толку от звонка не будет, только перепугаются. И у Аллы экзамен для института дизайна, не надо ее дергать. Лариска? А, нет, уже десять, она девочек уложила, разбужу. Господи, Руслан же!
С Русланом они начали встречаться относительно недавно, пару месяцев назад. После семи лет брака и двух лет одиночества Вика никак не могла привыкнуть к мысли, что Руслан есть в ее жизни. Ну как есть, временами. Он молодой бизнесмен, весь в делах, растит свой стартап. Если находит время для Вики, то и хорошо. Про эту неделю в прошлую встречу он загадочно размахивал руками и говорил, что ждет хороших новостей. Вика взяла телефон и набрала сообщение: «Привет, можешь говорить?». Одна галочка, две галочки, телефон зазвонил.
– Але, могу говорить, недолго только, – голос Руслана был бодр, – только что приземлился в Мюнхене, вызвали они меня на встречу, будут контракт подписывать.
– Немцы твои согласились? – Вика на секунду забыла о боли.
– Да! У них там главный доступен только эту неделю, ну я и рванул. Так что все идет по плану.
– Ну здорово! Поздравляю!
– Да рано еще, вот подпишем, тогда и поздравляй. Что там у тебя, как сама?
– Я? – Вика растерялась. Помочь ей Руслан сейчас ничем не мог, пожалуй. – Да вот спина что-то болит.
– А я говорил, аккуратнее со спортом, железки тягать надо под присмотром тренеров, а не сама по себе. Слушай, тут паспортный контроль, я отключаюсь. Давай, спокойной ночи, целую, созвонимся.
– Пока.. – ответила Вика уже гудкам и опустила телефон.
Возмущение пополам с недоумением захлестнуло Вику. Вообще-то она не занимается спортом и железо не тягает. И сказать, что улетаешь из Москвы, можно было заранее. И спросить, что со спиной, а не давать сразу свои выводы. Дышать почему-то стало полегче, и отвертка в спине ослабла. Вика доковыляла до кухни, включила свет, кинула телефон на стол, вытащила аптечку из шкафа и опустилась на диванчик. Перебрала упаковки лекарств – от аллергии, успокоительное, желудочное, пастилки для горла, капли для носа. Из обезболивающего была только просроченная но-шпа. Можно было бы спросить у соседей, но сейчас на площадке мертвый сезон: семья справа выехала на все лето на дачу, из дальней квартиры съехали очередные жильцы-студенты, и новых хозяева пока не нашли. А квартиру слева вообще продали, и в ней идет бесконечный ремонт. Рабочие на ночь уезжают, видимо, все с жильем. Соседей снизу Вика не знала, а сверху весь этаж был заварен металлическим дверями, без звонков, просто рай для параноиков. У Вики был встречный страх – не дай бог лифт отключат, сдохнешь прямо на площадке, уйти невозможно.
Кстати о сдохнуть, это нам сейчас нельзя, действуем по обстоятельствам. Вика решительно выдавила две таблетки и запила водой прямо из кувшина. Потом откинулась на спинку дивана и начала прислушиваться к боли. Эпицентр был справа, под нижними ребрами спины. Вика старалась дышать равномерно как на йоге, делая медленные длинные вдохи и выдохи. Боль не уходила, но ее, по крайней мере можно было терпеть. Надо успокоиться, и все пройдет. К чертям эту отвертку и тем более коричневую куртку, не нужно о них даже думать. Из темноты коридора пришел Кастанеда, мявкнул и мягко запрыгнул на диван, подошел к Вике, аккуратно потоптался на ее коленях и улегся калачиком. Она запустила пальцы в мягкую шерстку на загривке. Кот мерно затарахтел. Начал лечить.
Кастанеду они подобрали со Славиным, когда еще были вместе. Вернее, это Вика подобрала у подъезда тощего и больного кошачьего подростка, отбивавшегося от пары агрессивных ворон. А Леонид уже просто согласился на совместное жилье с ним. После примерно года лечения ушей, глаз, вирусных инфекций и зубов Кастанеда обрел наконец-то вид приличного домашнего кота. Полосатый, пушистый, с кошачьей буквой М на лбу он лежал на всех видимых поверхностях квартиры, излучая полную невозмутимость, и жмурил свои желтые глаза. Имя пришло от Викиной мамы, Ольги Ивановны, у которой было достаточно свободного времени и множество увлечений. В число последних входили психология, тарология и личностный рост. Черпая новые для себя знания и красивые цитаты, Ольга Ивановна щедро делилась ими с дочерьми и зятем. Зять Леонид по мотивам ее выступлений именовал в доме отдельные предметы особо звучными именами. К примеру, холодильник звался Зигмундом за то, что каждый находил в нем ответы на мучительные вопросы, особенно в отсеке для сыров и колбас и на полке для бутылок. Роутер назвал Ретроградным Меркурием за полную непредсказуемость действий. Его так и прописали в сети, и часто гости, пытавшиеся подключить свои телефоны к вайфаю, даже отказывались от него, что нимало способствовало живому общению. «Нужно искать и видеть чудеса, которых полно вокруг тебя», – Ольга Ивановна прислала оборванную цитату Карлоса Кастанеды дочери, очередной раз пытаясь поспорить с ее упертым рационализмом. Вика в чудеса не верила, вообще ни в какие. Это создавало определенные трудности в общении не только с мамой, но и приверженцами любых религиозных течений, любителями гороскопов и просто романтическими особами. Леонид был менее категоричен, но в целом поддерживал жену в ее мнении. Опять же, это снимало с него любые ожидания относительно организации всяких бытовых чудес, что было ценно для его понимания семейной жизни. Так вот, Вика зачитала цитату Славину, призывая его разделить свой скепсис:
– Ну что, поищем чудеса? Или будем уколы коту колоть? Ибо нет никаких чудес.
– А если найду? – неожиданно отреагировал муж.
– Найди, – улыбнулась Вика.
– Вот смотри, ты нашла кота возле дома.
– Да какое это чудо? Обычный кот, только больной, и кстати, пока безымянный.
– Для тебя не чудо, а для кота-то чудо. Его должны были вороны забить, ну или болезни доконать, а тут такая ты пришла и спасла ему жизнь. Ангел-хранитель, можно сказать.
– А он мне за это ремешок у босоножки отгрыз и руку изодрал. Что за отношения с хранителем?
– У него вороны активировали путь воина, просто он пока не определился, с кем воевать. Попалась ты, вот и пробует.
– Так я чудо или не чудо?
– Давай кота спросим, – Славин наклонился под стол, выковырял из коробки сонного кота и посадил его на пол перед Викой. Кот крутил взъерошенной башкой и пытался проморгать залепленные засохшими корочками глаза, потом внезапно замер, резко разлепил глаза, оттопырил зад и налил на пол лужу. Закончив, он качнулся и влез в нее всеми лапами.
– Это ли не подтверждение твоей чудесности самим Кастанедой? – захохотал Славин, схватил кота под мышки и потащил мыть в ванную. А имя сразу прижилось. И кот прижился. А вот со Славиным все как-то понемногу прекратилось. Расстались вроде нормально, изредка продолжали общаться, все-таки общий кот. Славин и с первой своей женой остался в хороших отношениях, Вика даже виделась с ней на каких-то семейных сборищах. Предыдущий развод Славина случился до их с Викой знакомства, поэтому особой неловкости при встречах не было. Но и интереса и особого желания общаться также не возникло. Детей у них, кстати, тоже не было. Вот и Вика теперь – одинокая сильная женщина с котом. Она вздохнула. Вот так и сама считает себя одинокой, а как же Руслан? Что не так в их отношениях?
С Русланом Вика познакомилась на шиномонтаже, меняя резину на летнюю. Когда ее Шкоду подняли на домкратах, Вика вышла на улицу, воткнула наушники в уши и включила старую подборку музыки. Стоял апрель, снег уже почти весь стаял, по разбитой дороге, громыхая, мчали грузовики. Пахло сырой землей, бензином и выхлопом. Шиномонтаж, совмещенный с магазином автозапчастей, располагался между пустырем и какой-то фабрикой, пойти было некуда, но сидеть в комнате ожидания не хотелось. Вика усилила громкость и начала беззвучно подпевать «Наутилусу». Пропев одну песню, поддержала следующую, потом еще одну. В голове было пусто и легко. Неожиданно кто-то коснулся ее плеча, Вика вздрогнула и вскрикнула, скорее всего, совсем не беззвучно. Выдернув наушники, она обернулась. Перед ней стоял высокий улыбающийся брюнет в хорошо сидящем костюме:
– Испугались? А я вас зову-зову. Там попросили зайти документы подписать.
– Ой, спасибо! У меня тут музыка, не услышала, – Вика улыбнулась в ответ.
– Да, я так и понял, вы же пели.
– Я… – Вика почувствовала, что краснеет. – Я же без звука.
– Зато с выражением. Я через стекло на вас смотрел.
– Долго? – Вика совсем смешалась.
– Мне кажется, пару песен, – он все еще улыбался. Вика смотрела на него и не могла оторваться. Незнакомец и его улыбка держали ее взгляд как магнит. – Вы не отводите глаза, так непривычно для московских девушек. Вы не москвичка?
– Очень даже москвичка, – возмутилась Вика, сбросив, наконец, оцепенение. – Что там нужно подписать?
– Не знаю, спросите у администратора, я здесь не работаю.
Вика сбежала внутрь салона магазина. Администратор, веселый прокуренный мужичок с перстнем-печаткой, радостно засипел:
– Виктория Сергеевна, договор на хранение подпишем? Сейчас ребята закончат монтаж, тогда уже и оплатим все.
– А долго еще ждать?
– Минут пятнадцать, я думаю. Сегодня записи мало, у нас вон вы и Лексус в соседнем боксе, ребята еще не устали, работают с огоньком.
– А Лексусу долго еще?
– Да столько же, он почти сразу за вами приехал.
Вика обернулась. Незнакомец стоял на улице и смотрел сквозь витрину прямо на нее. И явно пел, очень красиво отстукивая длинными пальцами ритм. Вика засмеялась и вышла на улицу. Пятнадцати минут им хватило, чтобы познакомиться, от души посмеяться, спеть дуэтом, обменяться телефонами и этим же вечером договориться встретиться в ресторане у друзей Руслана. А на майские они уже вместе улетели в Мюнхен.