Апрель.
– Говорят, Юлька сегодня устроила скандал в деканате, – тихушница Ленка наклоняется и тихо сообщает мне сводку новостей. Она не такая сплетница, как Алина, но нет да нет, а принесет весточку на хвосте.
Чувствую себя какой-то не такой. Ведь я ничего не слышу и не вижу. Как в панцире хожу.
– Она как рассталась с Сафиным, так у нее крыша поехала. Вот как любила… – Лена открывает конспект, погружается в чтение. Преподаватель уже вошел в аудиторию и идет в сторону кафедры.
Интересно, где та грань между чистой любовью и безумной, если общий знаменатель у них один – любовь? И что можно вообще считать безумной любовью?
В шестнадцать лет мой пульс подскакивал до верхней границы нормы, стоило Сафину оказаться в поле моего зрения. Я примеряла в голове его фамилию, давала имена нашим детям, строила дом, разбивала сад, планировала совместный отдых.
Кто так не делает, будучи влюбленным? Но это же чистой воды безумие!
Юльке тоже нравился Тим. По всей видимости, она была в него влюблена.
И когда с таким окрасом преподносят мне новость пусть и о бывшей, но подруге, становится не по себе. Холодно, одиноко. Будто целый мир против тебя.
Лекцию слушаю вполуха. Уж больно скучная, когда в голове такие мысли. Философские, но, черт возьми, цепляющие.
На телефон падает сообщение от Максима. Он ждет меня у входа в институт. Поэтому не дожидаюсь конца лекции и сбегаю. Да и осталось каких-то пять минут.
В этих стенах я тоже могу быть бунтаркой.
– Привет, – Макс тянется за поцелуем.
Он постригся. Теперь его волосы такие короткие, что я не сразу приметила его среди толпы парней.
– Если не поторопимся – опоздаем. Студия оплачена всего на час.
Вскидываю глаза. Максим осторожно улыбается.
– Фотосессия. Забыла? Действие сертификата истекает сегодня.
Вот блин.
Смотрю на то, в чем одета, в отражении соседней машины. Джинсы с потертостями, свитер оверсайз. Из косметики сегодня только тушь и тинт на губах и скулах.
– Сомневаюсь, что я готова.
И сомневаюсь, что хочу. По крайней мере, с Максом. Не знаю, почему так. Стесняться, наверное, буду. Как-никак он с моделями там работает.
– Ты всегда готова, – целует кончик носа.
Перебираю ногами до моего цыпленка. Он стоит первым в ряду, крайний. До него рукой подать, но эти метры кажутся мне как протяженность пустыни Сахары.
Или это иллюзия из-за моего нежелания ехать сейчас в фотостудию. Там обычно холодно. Подмечала, когда посещала Максима на работе.
– Олеся – классный фотограф. Работает со многими журналами. Я попросил подобрать тебе несколько образов. Ты же не против?
Все движения за рулем отработаны. Каждый поворот, каждая стрелка, кочка, камешек – прохожу почти с закрытыми глазами.
– А ты будешь рядом? Ну, стоять и смотреть? – смущенно спрашиваю.
– Если ты не против.
Стараюсь продышать открывшееся волнение.
Киваю, и в тот момент мы сворачиваем на парковку перед фотостудией.
Место и правда известное. Вон сколько здесь машин. И постоянно открывается дверь, оттуда выходят высокие и стройные девушки.
Я насчитала три, пока ровно ставила машину, блокировала и сама шла к студии.
Максим переплел наши пальцы, и я чувствую, какая моя рука холодная по сравнению с его.
Олеся оказывается миловидной девушкой моего роста. Ну хоть кто-то здесь не как шпала. Темно-русые волосы уложены в высокую прическу типа небрежного пучка.
И у нее красивые длинные пальцы, как у пианистки, и ровный френч.
– Смотри, я предлагаю три образа. Первый – классический. Черное боди, черные перчатки. Довольно минималистично. И мы сделаем акцент на глаза. Они у тебя классные.
Улыбаюсь. Единственный человек, который сделал комплимент моим глазам. Хотя глаза как глаза.
– Второй яркий, немного безбашенный. Как любовь, безумство, фейерверк чувств.
Кровь бьет в голову, и я вспыхиваю как факел. Ее сравнение вызывает дурноту в желудке. Легкий голод улетучивается. Вместо него – тяжесть и тошнота.
– Ну и третий, можно попробовать в нижнем белье. Фигура у тебя зачет!
Снова краснею. Особенно после того, как поворачиваюсь и натыкаюсь на любопытно-жгучий взгляд парня. Он слышал каждое слово.
Слизываю тинт с губ. Противный вкус с языка падает внутрь, оставляя горькую дорожку.
– С какого начнем?
– С первого? – растягиваю губы. Мне интересно, что будет со мной дальше. По коже искрит возбуждение. Не сексуальное, а как предвестник чего-то необычного, нового.
Олеся помогает мне подобрать боди. Оказывается, их множество. И я не про размер. Визажист делает макияж. Черные стрелки, тени, кроваво-красные губы.
Это прибавляет мне возраста, но я безумно нравлюсь себе в отражении.
Юлька как-то делала мне похожий макияж, где-то даже была фотка. Я хотела ее «случайно» отправить Сафину. Вдруг бы влюбился в такую Варю.
Так и не отправила. Да и Тим не влюбился. Но тот образ по-прежнему мне нравится.
Первые несколько кадров смазанные. Не сами фотографии, а смазанные моими ощущениями. На мне только это черное боди. А ноги… Они же голые. Бедра в мурашках. Я на высоких каблуках и теперь тоже, наверное, выгляжу как шпала.
– Тебе не предлагали работать моделью? – Олеся делает очередной «щелк» и спрашивает.
Максим стоит, подперев косяк. Его взгляд красноречивей всего. Мне льстит, но я все же жмусь.
– У тебя все стороны рабочие. А фигура – загляденье. Диета? Спортзал? Не говори, что наследственность. Не переживу, – смеется. Обстановка разряжается.
Если все вышеперечисленное только ради того, чтобы я расслабилась, то, что ж, работает.
– Ненавижу спортзал, – искренне отвечаю.
Мой спорт – за рулем. Но об этом я молчу.
– Тогда наследственность. Вот черт.
После еще нескольких кадров мы меняем мне образ. Теперь я в одном свитере по колено и с оголенным плечом.
Когда дело доходит до третьего образа, у нас остается в запасе всего двадцать минут.
– Ты уверена, что мне стоит надеть это? – кошусь на Олесю. За какой-то час мы успели поладить и договориться на чашечку кофе.
– Почему нет?
Максим останавливается за моей спиной и целует в шею. Неуместно. Я веду плечами.
– Никогда такое не носила.
Беру в руки открытый корсет, который по задумке приподнимает грудь, и крошечные трусики. Ну и туфли, разумеется. Высокие шпильки.
– Это все новое, ты не бойся, – спешит обрадовать, – осталось после сотрудничества с одним брендом нижнего белья.
Бросив короткий, похожий на кивок, взгляд своему парню, надеваю предложенный корсет.
Визажист смывает прежний макияж и наносит только тушь и телесную помаду. Волосы распущены, вьются крупными локонами.
Я красивая. И чувствую себя такой.
Щеки Макса заливает румянец. Он, не моргая, смотрит на меня и громко сглатывает. Темные глаза впиваются в мои.
– В новостях пишут, что Сафин женится, – слышу голос Макса.
Вспышка. Сердце разрывается вдрызг.
Я не вижу парня, его взгляд, позу. Только красные пятна перед собой.
Меня придавливает вся боль мира, а я силюсь улыбнуться в фотокамеру.
Еще вспышка. Перед глазами расплывается. Пробую покачнуть одеревеневшее тело.
– Вот. Официальная информация с его аккаунта: «Это была случайная встреча, которая перевернула весь мой мир. Не думал, что полюблю. Не думал, что сердце может испытывать такое давление от этого чувства. Я счастлив».
Пол под ногами начинает вращаться, хватаюсь за молекулы воздуха, как за спасение. Дышу, сознание сохранить пытаюсь. Бесполезно.
Вспышка. Вспышка. Вспышка.
Слепну.
Вхожу в поворот на огромной скорости и с размаху врезаюсь в прошлое. Намертво, расчертив глубокую рану в груди.
– Что думаешь? – спрашивает.
Его ревность неприкрытая. А еще жестокая.
– Надеюсь, он и правда счастлив.
– Что ж, и я, – закрывает тему на ржавый замок. Уже не сломать такой.
Вечером дома мне приходит несколько фотографий с адреса Олеси.
На одной – именно тот момент, когда мир треснул. Вселенная окончательно прекратила свое существование.
Осталось пепелище после мощного пожара.
Но как известно даже на такой мертвой земле через время вновь возрождается жизнь.