Я зарегистрировалась на сайте знакомств.
Ну, а как? На улице знакомиться, видать, уже не канает. На работу в офис я не хожу. Не с учениками же английского мутить пытаться…
Хотя, надо признаться, что сайты знакомств – тоже та ещё лотерея. Ретрограды говорят, что там сидят одни альфонсы, шлюхи да неудачники. Неликвид, одним словом. Некоторое зерно правды в этом, конечно, есть – ну а какие у меня, с другой стороны, ещё варианты?
В конце концов, сидят там все, кто, по каким-либо причинам, остались одни и хотят найти себе пару. Вот я, например. Что, в шлюхи меня сразу записывать? Или прямиком в неудачницы?
Другое дело, что говна в людях хватает и в реальной жизни. И никакой сайт знакомств тут ни при чём.
А если в людях изначально выискивать и видеть только одно говно – то лучше уж и вовсе не связываться, не правда ли…
Очень хотелось любви. Да, в тридцать лет. С горьким опытом за плечами и уже поблекшей, отцветшей юностью. Любви все хотят. А уж те, кто как я, столько долгих лет отчаянно пытался её получить и не мог – и подавно.
Этот парень как-то сразу, практически моментально меня «зацепил». Ровесник мой, тоже тридцать лет. Евгением зовут. Прямо как Онегин.
Мне показалось, что между нами проскочила искра. А одинокой и почти отчаявшейся женщине, как известно, даже виртуальная искра способна напрочь сорвать кукушку. Что, собственно, со мной и произошло.
Я немедленно предложила ему встретиться в реале. Хотя умом и понимала, что так не делается. Но рассудила по-своему: если два человека понравились друг другу в онлайне, ни к чему тянуть время и настраивать воздушные замки. И, если мужчина не чешется, кто-то из двоих должен же быть решительнее. В конце концов, не на разных концах планеты живём – пошли да встретились. В чём проблема?
Но он от встречи морозился. Говорил, что боится разочарования. Боится, что это хрупкое и поэтическое чувство возьмёт и разрушится оттого, что вот так поспешили. На что я принялась его с жаром убеждать, что в нашем случае гораздо опаснее НЕ встретиться. И убедила.
Мы встретились. В реале он показался мне ещё красивее. Я же чувствовала себя просто на седьмом небе, прекрасный парень рядом, прекрасный город Мурманск, прекрасный тёплый августовский день. Я шла, улыбалась, и тараторила, тараторила. И даже не хотела замечать, что красивое лицо моего спутника становится между тем всё более унылым и всё менее заинтересованным.
– Ладно, Марин, это… Устал я что-то сегодня, – вдруг прервал он мой восторженный монолог, – Поеду-ка я домой… Вон мой троллейбус идёт…
Я так и опешила. Как, и это всё? А как же то хрупкое и поэтическое чувство ко мне, о котором он говорил мне вчера всю ночь? А как же до дома проводить? А как же второе свидание назначить?..
«Дура ты дура. Не будет тебе никакого второго свидания, – сказала я себе, уныло взбираясь на гору Северного проезда, – Неужели не понимаешь, что ты ему не понравилась, и он от тебя просто слился? Это же ясно, как белый день…»
Но хуже всего было даже не это. То, что парень отморозился, было для меня, хоть и неприятно само по себе, но и далеко не ново. Так много раз поступали со мной и до него. Хуже всего в этой ситуации было то, что я – идиотка я эдакая! – влюбилась. Банально втюрилась как школьница, и с этим совершенно ничего нельзя было сделать. Гормоны оказались сильнее разума.
Я понимала умом, что писать ему после того, как он меня слил – а было и козе понятно, что он слил меня – было бы просто неуважением к самой себе. Хотя руки так и чесались. А я била себя по рукам: «Не пиши! Не пиши! Не пиши!»
Но, как ни странно, совершенно неожиданно он написал сам…