Я не могла воскресить в памяти момент, когда в последний раз так горько плакала. Наверное, когда погибли родители. Я хорошо помню тот момент. Крушение. Пламя, крики, мама успела активизировать единственную спасательную капсулу, что нашлась на корабле.
Так она сохранила мне жизнь.
Такой вот ценой.
Тогда я рыдала, блуждая между обломков. Заглушая свою боль, страх и непонимание, как существовать дальше.
Тогда я узнала цену слезам.
Но сейчас просто не могла заставить себя прекратить разводить сырость. Хлюпая потёкшим носом, уговаривала не становиться тряпкой, а собраться с мыслями.
Должен же быть способ вернуть своё!
Должен!
Но я его не находила…
Корабль загудел, пол задрожал…
Мы взлетали… Пути назад не было.
Следующая остановка – Нептун.
Не верну своё к тому времени, значит, месяц буду на одной воде. К счастью, хоть она во встроенном в стену автомате имелась.
Снаружи было тихо.
Открыв каюту, я выглянула. И тут же скрылась обратно. У стены сидели с недовольными физиономиями с десяток мужиков самого жуткого вида. Даётся мне, им каюты не достались. Создавалось впечатление, что с Юпитера я одна лечу с бронью. Пройдясь по тесной комнатке, осмотрелась. Кроме узкой кровати, имелся портативный выдвигающийся санузел и, собственно, всё. Хотя нет. Найдя на стене едва заметную выемку, опустила складную столешницу.
Забрав у Лапушки Жиряночку, поставила её перед собой.
Я не знала, как смотреть на своих зелёных питомцев. Как я объясню им, что сардельки тю-тю…
Что их хозяйка оказалась той ещё растяпой.
Слёзы снова потекли по лицу.
Даже стюарда не было. Если он и появится, то, скорее всего, после Нептуна, когда весь сброд покинет жилой отсек. Но тогда будет уже поздно, потому как мой запас продуктов исчезнет вместе с вором.
Планшет в моей сумке с вещами завибрировал.
Достав его, положила на стол рядом с горшком.
Мортен.
Я не решалась ответить. Представляю, что он обо мне подумает. Утерев слёзы рукавом туники, прикусила нижнюю губу. Так не хотелось в чьих-то глазах выглядеть бестолковой клушей и неудачницей. Лапушка коснулась моей руки лепестком и цветками качнула в сторону планшета.
– Вижу, милая, но стыдно, – прошептала я.
Она снова обернула моё запястье листом и настойчивее затрясла ловушками над экраном.
– Думаешь нужно признаться? – я поджала искусанные губы. А может и правда он подскажет, что делать в такой ситуации. У него явно опыт был. Он вон как быстро помог мне организовать сборы. Без него я бы вообще и не подумала о продуктах.
Ещё раз тщательно стерев всю сырость с лица, активизировала звонок.
Он сидел всё в той же тесной камере-каюте. Серые стены, плохое освещение. И да, без футболки. Его обнажённая грудь странно смущала.
– Здравствуйте, – пропищала я, не зная, как обрисовать ему всю проблему и не выглядеть в итоге дурочкой.
– Даллия, а что случилось? – он прищурился и сложил руки на груди.
– Ничего прямо уж такого страшного, – пропищала я, нервно заламывая пальцы под столом от волнения.
Мортен склонил голову. На его переносице залегла хмурая складка.
– Знаешь, зеленоглазая, я по жизни мало с женщинами по душам общался. Хоть и женат был. А так: заплатил и все беседы. Так что не дури мне голову. Раз спрашиваю, что случилось, так и говоришь всё чётко и по делу. Не юли, девочка… Не люблю этого.
Глубоко вздохнув, я собрала разбегающиеся мысли в кучу. Лапушка, чувствуя моё смятение, подобралась поближе и, закинув на койку корешком горшок, влезла мне на колени, оставив на покрывале немного земли.
– А это что ещё за создание такое? – Мортен приподнял бровь.
– Это Лапушка, – пробормотала я. – У неё все сардельки украли…
– Сардельки?! – мужчина выглядел немного пришибленным. Он, видимо, соображал, как у цветка могут мясо украсть.
– Лапушка хищник. И Жирянка тоже, – я чуть повернула планшет, показывая второй цветок. – У меня попытались выхватить сумку с вещами, и пока я отбивала её, утащили всю еду… Знаю, бестолковая я, растяпа, а ещё приютская. Стыдоба…
В комнате повисло молчание. Мортен задумчиво рассматривал меня, Лапушку, Жиряночку, ползающую по столешнице и оставляющую за собой грязные следы.
– Я не знаю, как так вышло, – сокрушённо призналась, не выдержав пытку тишиной. – Никогда не летала на межзвёздниках. Я думала, всё это будет как на поезде. Цивилизовано зайдут, займут положенные места…А тут, они толпой как попёрли. Одни мужики, здоровые, страшные…
– Прости, Даллия, это я виноват, – Мортен тяжело вздохнул. – Мне стоило догадаться, что такая хрупкая милая молоденькая девушка, да ещё и с сумками привлечёт ненужное внимание гастарбайтеров. Куда я тебя послал, не предупредив?! Я ведь сам один из них. Раньше подрывником был, а потом как-то всё наперекосяк в жизни пошло. Семью не заметил, как потерял, и медленно скатился. Вот до каторги на рудниках дошёл, и только в зале суда осознал, в какую переделку вляпался. Допрыгался, доигрался.
– Мне сказали вы военный, – промямлила я.
– Так и есть, военный. Инженер-взрывотехник, но в отставке. Всю жизнь по базам, по рудникам, по только что открытым планетам. Всё в командировках, дошло до того, что забывал домой звонить месяцами. Я о том, что в разводе узнал только через полгода, таким хорошим мужем был.
– Жёстко вас закрутило, – я закрыла лицо руками. Слёзы отступили, но чувство обречённости давило на душу.
– Сам, малышка, в шоке. Но ничего урок я хорошо усвоил, приоритеты расставил. Так что обо мне мы поговорим позже, а сейчас твою проблему решать нужно. И быстро. Ты хоть примерно знаешь, кто это был?
Я покачала головой.
– Хм, – он машинально потёр короткую бородку. – А контингент там я так думаю такой, что стюарды не сунутся…
– Да, – я закивала, – я в ужасе была. Столько огромных бугаёв, и все толкаются. Они даже каюту забрать хотели, но я её отбила. Сижу тут взаперти теперь и…
– Успокойся, Дали, дело поправимое. Ты вообще как? Смелая девочка? – он тут же иронично усмехнулся и, заведя руки за голову, откинулся на подушку, подложенную за спину. – Что я спрашиваю-то? Трусишка бы свою каюту не отбила. Стержень в тебе есть.
Смущённо я развела руками. Да какой там стержень. Это он не видел, как я тут слёзы лила, орошая ими собственные штаны. Глупо таращась на громадный обнажённый торс мужчины, пыталась воскресить в памяти габариты этого медведя. Вот в такой вальяжной позе он мне нормально думать не давал. Я пыталась вспомнить, видела ли, вообще, полуобнажённого мужчину в живую? Не-а.
Зато рассказы Тамары выстреливали в голове один за другим. Она-то по мужикам ходок тот ещё.
– Что притихла? – усмехнулся Мортен.
– А у вас футболка есть? – пропищала я сконфуженно.
Он громко рассмеялся.
– Даллия, ты же вроде девочка не маленькая…
– Ну, есть же рамки приличий, – перебив его, возмутилась я краснея.
– У тебя жених-то был? – он приподнял широкую смоляную бровь.
– У меня был образцово-показательный приют для девочек, потом курсы и работа. Всё! Хотя нет, вот Лапушка у меня ещё есть и Жиряночку в банке украла, – вспомнила я о своих любимицах.
Смех прекратился. Взгляд мужчины стал серьёзнее и глубже, что ли.
– В банке, девочка моя, деньки принято воровать, а не живность зелёную. Есть у меня футболка, Дали, но тут до того душно, что дышать сложно.
– Тогда не нужно ничего надевать, – быстро пошла на попятную, – я как-то не подумала, что у вас там условия не очень.
Он медленно кивнул.