Лилиит стояла в центре большой комнаты под пристальными взглядами людей. Она чувствовала себя мошкой, которую изучают с отвращением и готовятся раздавить. Стало так холодно и одиноко: Фриду на совет не пустили, а Рэйнера отец ответ к лекарю.
Старейшина, сидя в глубоком деревянном кресле у дальней стены, теребил седую косичку и поглядывал на главного охотника. Мартон расхаживал перед собравшимися и бормотал что-то себе под нос. Охотники уже тёрли глаза, им надоело следить за своим предводителем, а Лилиит почувствовала жуткую усталость, казалось, что не спала она целую неделю. Несколько раз главный охотник останавливался у северной стены, возле которой выгрузили добычу девушки, и окидывал калиера жадным взглядом. Тот, казалось, спал. Золотистая шкура отбивала лучи, которые светило сбрасывало вниз, а рога раскинулись, занимая почти все пространство. На то, как охотники пропихивали их в узкие двери, сбежалась посмотреть вся деревенская детвора.
– Лилиит, дочь Хельмунда и Фриды, расскажи, как вам удалось найти и убить это могучее существо, живущее в Роще Древних. Или вы уже отыскали его мёртвым?
– Да кто б его убил, если не они. Там же дырка в черепе от ножа, – заикнулся кто-то из охотников, но под взглядом Мартона притих.
– Не мы его нашли. Он сам на нас напал, – заговорила девушка, тщательно подбирая слова.
– Потому-то в Рощу никто по дождю и не ходит!
– Потому никто и не смог убить калиера!
– Успокойтесь! – Старейшина встал со своего места, привлекая внимание собравшихся. – Лучше расскажи нам, Лилиит, как вам вдвоём с Рэйнером удалось убить существо и самим не пострадать.
Девушка была не согласна с тем, что они не пострадали, но все же попыталась ответить Орцеду, переворачивая историю в свою пользу:
– Калиер заметил нас первым. Так как мы не знали особенностей этого существа и напоминал он нам простого оленя, до тех пор, пока не выпустил рога, мы думали, что легко его убьём. Копьё Рэйнера сломалось почти сразу от удара рогами. От моего отломился наконечник. Он ещё где-то там в теле, сбоку у ноги. Калиер залечивал все свои раны и был очень быстр и ловок. Он неуязвим до тех пор, пока дождь омывает его шкуру. Убили мы существо в пещере. Мы туда заманили этого оленя. Умер как самое слабое животное, которое я встречала.
Каркающий смех наполнил комнату и обратил внимание собравшихся на его хозяйку. Эфрикс утёрла выступившие слезы и заговорила:
– Вот так детки. Сколько веков люди боялись под небесной водой на охоту выходить, а решение – вот оно, плавает на поверхности.
Она опять зашлась в смехе, перебивая его кашлем. Старейшина обречённо вздохнул и обратился к Мартону:
– Что скажешь охотник? Достойна ли эта плата для вступления в твою группу.
– Рэйнера, если он отречётся от кузнеческого ремесла – приму, а про девчонку – даже не просите.
– Эта девчонка теперь в состоянии занять твоё место, если пожелает, – закаркала ведунья.
– Заткнись, карга, пока зубами не подавилась!
Эфрикс веселилась от души:
– Она и тебя и весь твой охотничий клан с потрохами уделала, а ты нос свой покоцаный воротишь. Орцед, старый хрыч, не стой столбом, скажи, что думаешь.
Старейшина встрепенулся:
– Да, добыча великолепна. В жизни ничего подобного не видел. Я хочу пригласить сюда нашего кузнеца, чтобы он назвал стоимость материалов, которые можно добыть из этого странного существа.
– Почему именно он? – Мартон уже не знал на кого наброситься.
– Потому, что тебе это не по силам, – ведунья улыбалась и поглядывала на дочку Хельмунда. Вот и получил он не сына, но наследника.
Тэйн прибыл через несколько минут. За ним послали парнишку, который столкнулся с кузнецом у ворот дома Орцеда.
– Я слушаю.
– Кузнец, ты из нас тут самый знающий. Осмотри животное. На что сгодятся его останки?
Мужчина молча кивнул, вытащил из-за пояса кинжал и присел рядом с тушей.
– Лилиит, позволишь старухе взять немного мяса от твоей добычи? – Эфрикс подошла почти вплотную к девушке.
– Теперь этой добычей распоряжаются охотники, – вывернул нижнюю губу Мартон.
– С какой стати? – хохотнула ведунья. – Добыл её не охотник. Да и в общину ты принимать девочку не желаешь.
– Изгнать её за непослушание и нарушение всех правил надо!
– Три сотни золотых шурлей за рога, это самая прочная и гибкая субстанция, с которой я встречался. Сто золотых за шкуру, из неё можно сделать мягкую и очень тёплую накидку или плащ. Если отсоединить железы, то воду пропускать не будет. Около пяти сотен монет за внутренности, но это навскидку. Если продавать в Фарлонд за ориданы выйдет меньше. А ещё я слышал, что мясо калиера продлевает молодость. Я прав, Эфрикс?
Женщина засмеялась и довольно кивнула:
– А его сердце, коих в нём два, способно пробудить ото сна мёртвого. Ненадолго. Всего на день. Но и это очень много для неутешных родственников.
– Только сырое сердце? – Тэйн выпрямился.
– Нет, можно сразу приготовить зелья. Из двух сердец выйдет порядка тридцати склянок.
– Действительно, богатый улов. Итого: около двух тысяч золотых шурлей. Эта девочка теперь в состоянии купить всю деревню.
Мартон заскрипел зубами.
– Лилиит, ты не против, если я займусь разделкой туши и первым же приезжим торгашам продам рога и шкуру.
– Нет, Тэйн. Спасибо тебе за это. А и Эфрикс, ты сможешь сделать зелья и отвары на продажу?
– Хорошая хватка, – кузнец потрепал девочку по волосам.
Ведунья кивнула головой в знак согласия.
– А что насчёт её просьбы? Примите девочку в общину охотников? – старейшина топтался на месте, чувствуя, как огромнейшие деньги выскальзывают из его рук. Ведь охотники всегда отдавали десятую часть от добычи Орцеду. А если Лилиит не станет охотником, то и он ножку от гриба получит.
– Я не приму её в общину, – прошипел Мартон. – Не место девчонке в лесу.
– После такой добычи я требую её присоединения к охотникам!
Старейшина был не приклонён.
– Да она погибнет на первой же охоте!
– Тогда обучи её!
– Мы ещё все поплатимся за это решение!
– Значит, решено, – хлопнул в ладоши Орцед, – Лилиит, скоро ты получишь своё настоящее копьё и сможешь зваться охотником.
– Как ты распорядишься с деньгами? – Эфрикс улыбалась, совершенно не слушая главу деревни.
Лилиит закусила губу. Она даже не представляла, какие богатства теперь в её руках:
– Десятина старейшине. Остальное делю на две равные части, одна из которых идёт Рэйнеру за его храбрость и помощь мне в Роще.
– Справедливо, – Эфрикс положила костлявую руку на плечо дочери Хельмунда.
– Тэйн, и вычти из моей части цену за сапоги.
Кузнец усмехнулся в бороду. Девочка только что освободила его сына от трёх лет бесплатной работы.
Она шла по такому знакомому серому покрытию. Кажется, он зовётся асфальтом. Но она была не уверенна. Вокруг валялись бумажки из-под… мороженого? Что такое мороженое? Она не знала. Возле дерева рассыпались зелёные осколки, на вид очень острые. Это… Она никак не могла вспомнить название.
– Разбитые пивные бутылки, – прозвучал мелодичный голос где-то рядом.
Лил обернулась. На лавочке, в тени высоких деревьев, сидела беловолосая красавица и крутила в руках обруч, что до этого придерживал её локоны.
– Это сон.
– Ты, наконец, начала различать, – улыбнулась собеседница.
– Кто ты?
Женщина вернула золотистое украшение на лоб и заправила пряди за уши:
– Та, кто проклял тебя и обрёк на перерождение, Лилия.
– Что за глупое имя!
– Твоё, – засмеялась она.
– Меня зовут Лилиит.
– В этой жизни – да.
– Кто ты?!
– Всего лишь Сэлис. Та, кто хочет, чтобы ты вспомнила всё и шла своей дорогой.
– Богиня?
– Если тебе так проще, то пусть буду богиней. А ты должна вспомнить, иначе всё падёт прахом.
– Ты о чём?
– Если к совершеннолетию ты не сможешь ответить мне на три вопроса – попрощайся со всем, что тебе дорого. И этот сон ты не забудешь.
Следующий день встретил девушку прохладным северным ветром и мелким дождём. Осень заглядывала в окна домов, проверяя готовы ли к ней люди. Но никто не замечал посетительницу.
Мартон ждал Лилиит во дворе её дома. Привалился к плетню и смотрел куда-то вдаль.
– Любишь же ты поспать, охотничка.
– Мы договаривались о тренировке после обеда, – она зевнула и потянулась до хруста в позвоночнике.
– Планы изменились. Бери оружие.
К стене дома прислонились две кривоватые палки. На них и указал мужчина.
– Ты меня совсем за ребёнка принимаешь?
– Сможешь дать отпор на этом? – человек насмехался.
Лилиит выбрала палку покороче, подкинула вверх, поймала, примерилась к весу. Потом взглянула на своего противника из-под упавших на лицо каштановых прядей:
– Начнём?
– Нападай, – охотник выпрямился, но в сторону своего оружия даже не глянул.
– Ты собираешься победить меня голыми руками?
– Ты слишком высокомерна, охотничка. Давай, покажи на что ты способна.
Дочь Хельмунда постаралась подавить, поднявшую голову, ярость и стала в стойку. Этому обучил её Тэйн. Вес на ведущую ногу. Оружие обхватить двумя руками. Воображаемый клинок расположить перед собой, будто он делит лицо напополам.
– Приготовилась? – Мартон усмехнулся и одним неуловимым движением преодолел расстояние между ними. Мгновение, и палка выпадает из рук девчонки.
– Проиграла.
– Как ты это сделала? – Лилиит с ужасом поняла, что почти ничего не заметила, потирая вывернутую кисть.
– Ты забыла, как получают звание главного охотника в нашей деревне? Я победил всех претендентов. Я лучший среди них всех.
Тренировка продлилась до полудня. За это время охотник так и не взял в руки оружие. А Лил вспахала половину лужайки перед домом. Рубаха покрылась зелёными и коричневыми пятнами. Тело болело, ныли синяки и ссадины. Руки, державшие палку, были ободраны в кровь. А Мартон даже не вспотел и так презрительно смотрел на свою новую ученицу, которую подсунул ему старейшина.
– И это ты убила калиера? Не верю. Он явно был уже полудохлым.
– Возьми в руки оружие и дерись, как мужчина!
Мартон скривился, как будто попробовал неспелые плоды а́токи. Подошёл к дому, взял оставшуюся палку и лениво взмахнул ею:
– Давай, покажи, что ты можешь.
Он опять насмехается. Дочь Фриды сделала несколько шагов в сторону, пытаясь понять, что предпримет охотник в следующее мгновение. Но тот стоял, не шевелясь, и наблюдал за девчонкой. Он проклинал тот день, когда дал добро на обучение отпрыска Хельмунда. Только не его ребёнок!
Лилиит сделала шаг вперёд и пробно замахнулась палкой. Мартон не отреагировал. Она кружила вокруг мужчины, как маленькая собачонка. Устав наблюдать за попытками девочки, охотник уклонился в очередной раз и нанёс удар по руке. Лилиит охнула, но оружие не выронила. Наоборот, девочка, наконец, почувствовала, что в ней признали противника. Лил попыталась дотянуться до Мартона, но получила ощутимый удар по рёбрам.
– Тебя уже съели, – зарычал мужчина, как гридень.
– Что у вас тут происходит? – Фрида стояла чуть поодаль и смотрела, как её дочь корчится на земле от боли. – Мартон, я тебя спрашиваю.
– Старейшина потребовал принять твою дочь в общину. Так вот, это не произойдёт, пока она не сможет держать оружие с того конца, с которого надо.
– Тебе не кажется, что ты слишком жесток?
– А я говорил, женщины в лесу не выживают.
– Зато добывают больше, чем ты за всю жизнь, – Лил попыталась встать, опираясь на палку. Но Мартон выбил подобие оружия носком сапога. Девушка опять оказалась на земле.
– А наглецы и гордецы мрут первыми.