Наступил день встречи с Рэйнером. Встав ещё затемно, дочь проводила Фриду до порога и вернулась в дом. Утро ушло на ознакомление с вещами погибшего отца. Мать запрещала Лилиит трогать сундук, что остался от Хельмунда и впервые за четырнадцать лет девчонка ослушалась. Она медленно перебирала сохранённые матерью ножи и одежды. На ладонь легла небольшая птица, вырезанная из белого, как молоко, дерева. Лил не знала, что её отец увлекался резьбой. Фигурка раскинула крылья и парила, лёжа на девичьей ладони. Любуясь каждым вырезанным пёрышком, девушка совершенно забыла о первоначальных планах. Лишь когда её рука соскользнула со стенки сундука и один из ножей больно кольнул её в палец – одумалась. На удивление, все оружие было чистым и острым. Видимо, Фрида следила за ним так же, как раньше делал её муж. Вновь пробежав глазами по вещам Хельмунда, девушка заметила каплевидный кулон из зелёного камня. Такой же висел сейчас на её шее.
– Ты тоже ходил к Эфрикс, – усмехнулась Лилиит.
Выбрав два длинных ножа с широким лезвием и удобной рукоятью и упаковав их в небольшую кожаную суму, девушка выглянула в окно. Светило слишком медленно катилось по небосводу, и до средины было ещё далеко.
Выдержкой и терпением Лил пошла в мать, потому вышла из дома намного раньше назначенного. Сухой ветер осыпал её пылью и ударил в лицо жаром, намекая, что сейчас не лучший день для прогулки. Духота стояла такая, что белая рубаха девушки тут же намокла и прилипла к спине. Разгорячённая земля обжигала босые ступни.
– Эй, охотничка, неужто из хаты свой курносый нос показала?
Девушка обернулась. В тени сада, напротив, их с матерью дома, стояло три человека – две девушки и парень. Они были чуть старше Лилиит.
– Ты что-то хотела, Амэл? Или я могу идти?
– Да вот решили о твоих делах похлопотать, о судьбе поговорить. Ни отца, ни дела, как ты ещё живёшь?
– Не жалуюсь, – Лилиит старалась не показывать неприязни, что испытывала к соседке.
Мать Амэл – была той самой первой женщиной из деревни, кто отказался общаться с Фридой после того, как Лилиит получила своё имя. Идею подхватили не только взрослые, но и их отпрыски. Лил понимала, что вся ненависть исходит от родителей, а их дети просто подхватывают её, как заразу. Не все даже понимают, почему оскорбить «охотничку» считается в порядке вещей. Первое время Лил злилась, огрызалась, дралась с обидчиками, но потом пришло осознание, что все напрасно. Люди глупы и повторяют за теми, кого считают сильнее.
– Может, сорняки у меня на огороде подёргаешь, хоть какие-то деньги в дом принесёшь?
– Свои подачки оставь себе, я в деньгах не нуждаюсь. – Лилиит быстрым шагом миновала троицу и свернув с дороги, пошла по лугу. Тут земля ещё сохранила свою прохладу, а тёплый ветер игрался с тонкими травинками и пушистыми колосками, качая их из стороны в сторону.
– Охотничка, подожди!
Невысокий парнишка нагнал девушку – один из тех. Кажется, его звали Лэйзум. Он виновато улыбнулся:
– Прости за это. Не знаю, что на неё нашло.
– Ничего страшного. Я уже привыкла к такому общению с Амэл. Есть в нём что-то интересное. – Лил пожала плечами. Она не стала грубить юноше, ведь увидела в его зелёных глазах истинные мысли. Ему, правда, было стыдно за поступок подруги.
– Как тебя хоть зовут, охотничка?
– Лилиит.
– Светлых дней, тёплых звёзд, Лилиит, – церемонное приветствие-пожелание слетело с его губ без тени насмешки.
– Тихих ночей, попутных ветров, Лэйзум.
Они в первый раз в жизни поговорили и разошлись после этого друзьями. Лил и подумать не могла, что такое возможно. Но оказалось, что не все соседские дети воспринимали её выбор как нечто вызывающие. Раньше ходили слухи, что Лил специально выкинула шутку про охоту, чтобы привлечь к себе внимание, ведь кроме сына кузнеца с ней никто не водился. Как оказалось, не все верили в этот бред.
Настроение значительно улучшилось и к реке Лил уже подошла улыбаясь. Лучи светила распадались на блики и бежали по мелким волнам. Ветер кружил запах трав с лугов и уносил на север. Идти к мосту, что был значительно ниже по течению – девушке не хотелось. И, поискав место где глубина, по её мнению, должна была минимальной, сделала шаг к реке. Волна лизнула ступни. Вода была тёплой, чувствовалось лёгкое течение, которое пыталось столкнуть девчушку с пути, но сил ему не хватало. Постояв немного на мелководье, она сделала следующий шаг. Через минуту Лил уже была по пояс в воде. А на середине реки вода уже доставала ей до подбородка. Вытянув руку с сумой над головой и еле касаясь дна, Лилиит преодолела водоём и вышла на илистый берег. К ступням тут же прилипни травинки. Мокрая ткань рубахи облепила тело, а потяжелевшая юбка так и норовила слететь с узких бёдер. Закинув суму на плечо и поправляя одежду, Лилиит пошла на северо-запад – к лесу. Роща Древних занимала настолько большую территорию, что люди даже не были уверенны, где она заканчивается. Лил хватало и того, что старый дуб и хижину Эфрикс разделяют чуть ли не полдня пути.
Одежда обсохла ещё до того, как ноги принесли девушку к дубу. Но с прядей ещё капала вода, скользила по плечам и спине, дразня такой желанной прохладой. К сожалению, и волосы очень скоро высохли, а ветер щедро осыпал Лил пылью.
Рэйнера ещё не было, и девушка присела на траву под деревом. Тень, создаваемая густой кроной, обняла фигуру, остудила кожу. Ствол дуба был такой толстый, что обхватить его могли только человек пять вместе, а то и шесть. Опершись спиной о шершавую кору и прикрыв глаза, Лил задремала. Ветер шуршал зелёной листвой убаюкивая.
– Лилия!
Девушка подскочила, открыла глаза, пытаясь найти того, кто позвал её. А её ли? Имя было похоже, но звучало, скорее, как издёвка. Оглядывая луга и редкие деревья, Лил никого не заметила.
– Лилия!
Звук шёл из-за дуба. Придерживаясь за ствол, она встала и обошла дерево. Прислонившись к жёсткой, почти чёрной, коре стояла женщина. Лицо не выдавало возраст и Лил терялась в догадках. Незнакомке могло быть как восемнадцать, так и сорок. Ветер плутал в белоснежной копне волос, иногда подкидывая тонкие пряди вверх.
– Светлых дней, тёплых звёзд, – сорвалось с губ Лилиит.
Незнакомка звонко рассмеялась и продолжала вглядываться в лицо Лил:
– Хочешь вспомнить всё сейчас? Выдержишь?
– О чём речь? Мы разве знакомы? О нет, я бы запомнила!
Женщина опять засмеялась, закидывая голову назад. Успокоившись, она вновь посмотрела на девушку голубыми и такими холодными глазами:
– Кто-то вмешался.
– Что?
– Лилиит!
«Охотничка» вздрогнула и проснулась. Над ней стоял, уперев руки в бока, Рэйнер. Он заметил, что подруга открыла глаза и присел рядом не траву:
– А я уже забеспокоился. Ты не сразу отреагировала на меня. Собирался уже к реке за водой бежать, вдруг тебя светило прожгло.
– Да пригрелась я что-то и задремала, – сон почти моментально стёрся из её памяти, оставив непонятное тянущее чувство чего-то предстоящего. Оно поселилось где-то в животе и иногда напоминало о себе. В такие моменты Лил чувствовала, что ей что-то уготовано и нетерпеливо вертелась на месте.
– Ты точно себя нормально чувствуешь? Мы можем всё перенести. Я тебя домой ответу. Отдохнёшь, – друг явно переживал.
– Правда, я в порядке, – она улыбнулась, а потом резко сменила тему. – Рэйн, как думаешь, как скоро пойдут дожди?
Юноша пожал плечами:
– Не знаю. Эту неделю так печёт, надеюсь, скоро. А что?
Лилиит замялась с ответом, не зная, как правильно его сформулировать. Потом на выдохе произнесла:
– Я была у Эфрикс. Она предсказала хорошую добычу в день, когда небо затянут тучи и не будет видно светила.
– Лил, даже самые умелые охотники селения не выходят в лес по дождю.
– Она предсказала! – настаивала на своём девушка. – И это могут быть и просто облака, необязательно небесная вода!
– Это глупость! Ты подвергаешь нас опасности!
– Нас?
– А ты думала, что я тебя отпущу одну в лес, – парень улыбнулся. – Я хоть и не все уроки отца посещал, но продержаться с копьём в руках, думаю, смогу. Постараюсь.
– Рэйн, это моё испытание, – попыталась протестовать девушка.
Он её прожёг таким взглядом, что желания спорить отпало. Потому Лил перевела тему в другое русло:
– Я принесла ножи. Так ты поэтому два попросил? И на своё копьё?
Увидев довольную ухмылку, девушка вспылила:
– Да твой отец мне голову оторвёт, если я потащу тебя в Рощу.
– А мне твоя мать, если отпущу одну.
– Ты невыносим!
– А ты не понимаешь, на какой риск идёшь. И что? Я тебе отговариваю? Я тебе заготовки под копья принёс!
Лилиит опустила глаза и увидела предмет разговора. У ног юноши лежало две заготовки под рукоять. Если бы не аккуратно счищенная кора, вырезанные, и заглаженные сучки́, девушка приняла бы их за недавно сломанные молодые деревца. Как потом оказалось, она была недалека от истины. Рэйнер потратил несколько часов на поиск подходящих и никому не нужных деревьев. Срубил и сушил шесть часов над костром. Погода посмотрела на его потуги и смилостивилась: создала печь из горячего воздуха, что обрушился на деревеньку. Потому в такой погоде можно было вполне обвинить друга. Но Лил решила не злить его лишний раз.
Юноша уселся под деревом, примерил рукоять ножа и начал снимать полоски древесины на конце одной из заготовок – создавая ложе.
– Что ты делаешь? – Лил с интересом наблюдала за действиями друга.
– Подготавливаю место для ножа. Таким образом твоё копьё получится более сбалансированным. Нож не будет перевешивать, сохраняя равновесие.
– Тебе помочь?
– Можешь вот ту верёвку крепко привязать к одной из ветвей дуба?
Лил только сейчас заметила, что в густой траве лежал ещё и моток каната из волокон цини́сты. Цини́ста – дикое травянистое растение, которое встречается на болотной местности. Знаменита своими ярко-фиолетовыми цветами, которые распускаются раз в четыре-пять лет. Из них добывают уникальный краситель. Потому ткани фиолетовых цветов так редки и ценны. Точно так же, как и лазурные. А стебли научились обрабатывать кипятком, после чего они рассыпаются на мелкие волокна, из которых делают прочную и достаточно недешёвую верёвку зеленоватого оттенка.
– Рэйн, а где ты её взял?
– Это единственное, что я одолжил у отца.
– Он спрашивал зачем тебе верёвка?
– Он ещё не знает, – парень обезоруживающе улыбнулся. – А теперь прикрепи её поскорее. Я почти закончил с древком.
Послушавшись, девушка отрезала от мотка верёвку длинной со свой рост, таковы были указания; обвязала нижнюю ветку дуба и протянула другой конец другу. Рэйн принял верёвку из рук Лил и сделал первый оборот, прижимая нож к древку. Рукоять клинка утонула в ложе из древесины, что ему уготовали. Завязав узел, юноша отошёл от дуба, натягивая верёвку до предела, а потом медленно, шаг за шагом, стал приближаться к дереву, приматывая нож к древку. Первое копье было готово, как только парень закрепил верёвку. Отдав Лилиит её оружие, Рэйнер велел хорошенько заточить наконечник-нож и выдал камень для этого.
– Тоже одолжил у отца? – осведомилась подруга за что получила лёгкий тычок под ребра.
– Мы ещё можем обернуть рукоять кожей, чтобы ты не повредила ладони.
– Рэйн, ты за кого меня принимаешь? Да и сам же сказал, что оружие мне долго не прослужит, – отозвалась Лилиит, натачивая лезвие серым прямоугольным камнем.
– Как знаешь, – парень принялся за созданье копья для себя. Он повторил те же манипуляции, что и первый раз. Копье выглядело также, отличалась только длина древка. Юноша ухватился за оружие вначале одной рукой, потом двумя, поднял над головой, выставил вперёд и удовлетворенно хмыкнул.
Когда работа была выполнена, а копья стояли прислонённые к стволу столетнего дуба, Лил задала вопрос, который тревожил её последний час:
– Где мы их спрячем? Ведь не могу же я заявиться в деревню с оружием. Не хочу подставлять тебя и давать повод для очередных сплетен.
Рэйнер замер, задумался. И после минуты молчания заговорил:
– Мы можем их спрятать в лесу. Сомневаюсь, что их кто-то найдёт.
– Оуксюки погрызть могу, – засомневалась Лилиит.
– Да, но это сейчас единственный вариант. К тому же, охотники говорили, что стая вредителей нынче ушла на север к границе с землями Мёртвых. Они, вроде как, любят холод.
Видимо, оставить только что полученное оружие без присмотра было единственным выходом.