– Лил! – парень схватился её за шиворот рубахи и дёрнул подругу на себя. Ткань затрещала. А в землю, где только что стояла Лилиит вонзились острые коричневые рога. Животное недовольно заревело, мягкую оленью мордочку заляпала кровавая пена.
– В разные стороны, – девушка подхватила копье с земли и побежала на оленя. Существо долго не раздумывало и развело рога в стороны, чтобы захватить добычу в клещи и сломать ей хребет. Но Лил, оказалось, проворнее. Рэйн даже выдохнул, увидев, как подруга поднырнула под опасные жвала и уколола существо в ляжку.
Мягкая желтоватая мордочка слишком быстро повернулась за добычей. Хрустнули позвонки. Лилиит понадеялась, что существо свернуло себе шею. Увы. Выбежав на открытую местность, она забыла о самом важном. О дожде. Вода превратила поляну в грязевое болотце. Ноги скользили и разъезжались, быстро бежать было нереально. А за спиной уже раздался перестук копыт и всплески воды из лужиц.
– Лил! Вниз!
Она моментально повиновалась голосу и со шлепком приземлилась в лужу. Грязь залепила глаза. А рядом что-то просвистело, и олень зашёлся в крике. Казалось, что кричит человек. Только люди, могут издавать такие звуки, полные ненависти, боли, ярости.
Проклиная такое длинное и неудобное копье, девушка откатилась в сторону и, опираясь на оружие, встала. Олень гарцевал на задних ногах, из его спины торчал короткий нож. Деревянная рукоять покачивалась из стороны в сторону, усугубляя полученное ранение.
Струйки крови вперемешку с водой вытекали из-под желтоватой и, казалось, такой мягкой на ощупь, кожи. Рога изогнулись, как не смогли бы ни у одного животного, и выхватили нож из тела вместе с кожей и мясом. Тварь фыркнула, подставляя морду дождю, а рана на её спине забурлила кровавой водой и зажила.
– Рэйн! – Лил наблюдала за этой магией, а в голове роились мысли.
«Оно залечило рану! Просто взяло и залечило!»
– Меть в сердце, – парень оказался всего в нескольких десятках шагов и запустил ещё один нож – промахнулся.
Животное, выставив рога вперёд, помчалось на юношу. Длинное копье мешало двигаться быстро. Теперь и парень пожалел, что нет настоящих мечей в их деревне. Древко копья прикрыло от смертельного удара рогами и треснуло.
Олень почувствовал страх людей и вновь наклонил голову, готовясь к рывку. Ещё чуть-чуть и он поест. Это мясо так вкусно пахнет, а сколько крови в них. Ноздри шевелились, предвкушая пир, а ноги несли на врага. Животное совершенно забыло о том, что противников двое. И потому не сразу почувствовало боль от вошедшего в бок, острия.
Лил не знала, где находится сердце у оленя, она надеялась на удачу. Девушка налегла на древко, вгоняя его глубже тяжестью своего веса. Тварь завыла, рога изогнулись и полосонули по противнику. Брызнула алая кровь, она защекотала нюх существу. Он мечтал только об одном – есть.
– Лил! Вбок!
Но она не шевелилась, наблюдая за тем, как красное пятно расползается по серой блузе. Дождь поливал её, умывая лицо от грязи.
А олень уже метил для следующего удара. Рэйн швырнул в морду животному деревянный обломок своего копья. Тот аккурат прилетел по носу. Встряхнувшись, тварь резко повернулась в сторону обидчика. А Лил, как тряпичная кукла дёрнулась за ним и чудом не упала. Пальцы она не разжала, и копье с надсадным треском вышло из туловища зверя. Наконечник остался в теле.
Огонёк свечи разгонял полумрак в комнате. За окном барабанил дождь. Хотелось все бросить и забравшись под тёплое одеяло уснуть. Но она ждала.
Очень долго. Ей казалось, что половину своей жизни она провела, сидя за столом и ожидая второго. Тело ведуньи было напряжено, она перестала чувствовать усталость, и вся превратилась в слух. Но стук в дверь всё равно застал её врасплох.
На пороге стоял мужчина в возрасте. В чёрную бороду пробрались нити серебра, кустистые брови хмурились.
– Эфрикс, мне надо знать куда ушёл мой сын. Его нет трое суток.
Ведунья улыбнулась, пропуская Тэйна в дом. Тяжело ступая, кузнец вошёл в комнату. У очага на лавке сидела женщина, она вздрогнула и подняла заплаканные глаза на вошедшего. Казалось, что постарела Фрида на несколько лет: волосы растрепались, под глазами появились синяки, на лбу пролегла глубокая морщина.
– Все в сборе, – ведунья подошла к столу. – Присядь, кузнец, это будет непростой разговор. Все началось с того, что недавно ко мне пришла дочь Хельмунда и Фриды и попросила разложить для неё карты. Она хотела узнать, когда будет благоприятный день для охоты. Этот день настал с первым дождём. Полагаю, что твой сын пошёл с ней.
– Но в дождь никто не охотиться, – тихим охрипшим голосом заговорила женщина, потерявшая мужа и дочь. – Хельмунд рассказывал, что по дождю выходят твари, которых невозможно убить копьём.
– Быстрее! – он придерживал девушку за локоть.
Лил старалась перебирать ногами изо всех сил, но их осталось не так уж и много. Сзади бушевал дикий зверь, преследовал.
– Нам не уйти, – она впервые что-то сказала за последнее время.
Деревья закончились слишком резко, выпуская людей на каменистый берег быстрой реки. Волны бежали вперёд, гонимые ветром. Дождь смешивался с речной водой и спешил навстречу Легендарному океану, в который впадают все реки и моря. Девушка все ещё сжимала в руке бесполезное древко копья.
Парень свернул направо и потащил за собой подругу. Она хромала. Рубашка покрылась красными, зелёными и коричневыми пятнами. Лилиит старалась поспевать за другом, но вывихнутая лодыжка замедляла её движение. Они успели сделать с десяток шагов, когда золотошкурый олень вылетел на берег, его рога метались из стороны в сторону. Он притормозил у воды и, подняв морду к небу, принюхался.
Рэйнер слишком резко дёрнул подругу за руку. Он заметил то, что могло спасти их от монстра. Впереди маячила ощерившаяся пасть небольшой на вид пещеры. Тьма грота спрятала их от дождя и взора животного. Тут было сухо и холодно. Сын кузнеца молил всех богов, чтобы небесная вода смыла их запах.
Девушка прислонилась к холодному камню, опустила голову и глухо проговорила:
– Прости меня, я должна была тебя послушаться. Если бы…
Рэйн зажал ей рот рукой, а мимо входа в пещеру процокали копыта.
– Все хорошо. Как видишь, мы ещё живы, – прошептал он подруге на ухо, надеясь на то, что олень сбился со следа.
Она задрожала в его руках и уткнулась носом в плечо. Закрутившиеся в колечки мокрые волосы щекотали Рэйнеру нос. Парень прижал к себе подругу, чувствуя, как она замёрзла.
По камням пещеры цокнули копыта.
Группа охотников собралась в доме старейшины. Говорил мужчина с обритой налысо головой и хищными зелёными глазами. Разорванная правая ноздря привлекала внимание собравшихся.
– Я не могу рисковать своими людьми! Как вы не понимаете, если детей нет четыре дня, то они уже, скорее всего, мертвы. Тем более по дождю!
– Да что не так с этим дождём? – Тэйн стоял рядом со старейшиной и хрустел костяшками.
Главный охотник нехотя заговорил:
– Ходят легенды, что под струями небесной воды просыпаются калие́ры. Эти существа неуязвимы пока идёт дождь. Неуязвимы, потому, что они под защитой богини Лиеры.
– Какое отношение богиня водности имеет к животным? – подала голос Фрида.
Ответила ей Эфрикс, которую до этого никто не замечал:
– Существует история, что Лиера в порыве злости прокляла свою младшую дочь Кали и та стала прекрасным золотошкурым созданием. Многие годы мать хранила обиду, пока не встретила в лесу раненого оленя похожего на то, во что превратилась её дочь. Сколько ни пыталась Лиера снять проклятие, не выходило у неё. И тогда она обратилась к небесам с просьбой наделить всех оленей с золотистой окраской силой, на которую способна вода. Так появился первый калие́р. Он мог залечивать свои раны, развивать большую скорость и наделялся силой, недоступной простым животным. Вот только беда в том, что случалось это только тогда, когда с небес падала вода.
– А с чего вы, вообще, взяли, что в роще они водятся? – Тэйн не хотел смириться с мыслью о том, что его единственный сын погиб от какого-то оленя. – Я читал, что калие́ры сплошная выдумка, а если нет, то вымерли они много сотен лет назад.
– Когда идёт дождь, время смазывается, кузнец, – ответил ему главный охотник. Тем более в Роще.
– Что ты этим хочешь сказать, Мартон?
– Вполне возможно, что это только у нас прошло четыре дня, а твой сын блуждает по лесу недели или даже года. Не раз и не два я терял людей по дождю, а потом они возвращались и несли какой-то бред про невиданных существ.
– Видишь, они возвращались, – встрепенулся Тэйн, – значит, и дети могут быть ещё живы.
– Кузнец, живыми возвращались натренированные и закалённые в боях охотники. И они стороной обходили созданий, которые были им неизвестны. А ведунья нам сказала, что ваша «охотничка» сама полезла за добычей. Как думаешь, ей хватит мозгов не нападать на неизвестные ей виды?
– Рэйн! – её голос дрожал. Девушка отступила от входа в грот.
Калиер принюхался, обвёл пещеру затуманенными глазами и издал радостный рёв, найдя свою добычу. Олень сделал несколько шагов навстречу, его рога цеплялись за низкий потолок. Он не спешил, понимая, что жертва ранена и загнана в угол.
Рэйнер отодвинул подругу, закрыв её собой, в руках он держал бывшее копье Лилиит. Она не помнила, когда отдала ему древко.
– Постарайся выскользнут из пещеры, как только он… – парень недоговорил.
Лилиит не верила, что первая её охота закончится именно так. Она прижала руки к ране на животе, кровь остановилась, но надолго ли? Надо сказать, ей повезло. Рога прошли вскользь, располосовав кожу и не задев внутренние органы. Может, он промахнулся, а, может, ей помогли боги.
Олень заревел и кинулся на парня. Рога встретились вначале с деревянной палкой в руках противника, которая треснула с надсадным скрипом.
А потом, в голову, аккурат меж глазами животного вонзился нож, войдя по самую рукоять. Лилиит опустила дрожащую руку. А Рэйнер узнал в ноже, что проломил череп существу, наконечник своего копья, который сунул за пояс. Калиер, не понимая, что произошло, сделал шаг назад. Но шкура его не забугрилась, не поступила влага, для исцеления раны. Олень упал набок, дёргаясь в предсмертных конвульсиях. Рога полоснули по руке юноши и тоже затихли.
– Лил, – подмастерье кузнеца не мог поверить в произошедшее, – как ты это сделала?
Ни один из них не видел, как зрачки «охотнички» всего на мгновение затопили чернотой радужку.
– Сама не знаю, – Лилиит била крупная дрожь. Она замёрзла, перенервничала, но даже в таком состоянии смогла метнуть нож, который убил, казалось, неуязвимое существо. Она опустила глаза, – о, Рэйн, твоя рука!
Рана была ужасающей. Рога располосовали плоть почти до кости, обильным потоком из неё лилась кровь. Лил оторвала полоску ткани от своей уже негодной рубахи и, как могла, перетянула рану. Чуть повыше ранения.
– Что ты делаешь? – Рэйн был удивлён. В деревне такие раны сразу прижигались калёным железом и наживо зашивались нитками, вымоченными в настойке из трав.
– Это чтобы приостановить поток крови.
– Где ты этому научилась?
Лилиит пожала плечами. Но где-то на задворках сознания она услышала чистый женский смех.
Они, держась друг за друга, нашли выход из Рощи. На сплетённых между собой ветвях, друзья тащили труп животного. Рэйн потребовал накрыть его широкими листьями, он боялся, что дождь сможет воскресить тварь и залечить все раны. Если олень встанет, им уже нечего ему противопоставить. Ножи, копья и силы – закончились. Так они и вышли на поляну к старому дубу. Вот только на небе висело светило. А сухая земля говорила о том, что дождь закончился как минимум вчера.
– Лилиит! – девушка обернулась и увидела бегущую к ней женщину. За её спиной шла толпа людей во главе с кузнецом Тэйном.
– Мама? – Лил очутилась в объятиях и болезненно охнула, когда Фрида надавила на рану.
– Вот видишь, сами вышли, – говоривший выглядел недовольно. Светило оставляло свои блики на его лысой голове.
– Сын! Мне придётся с тобой достаточно серьёзно поговорить! – а это уже был Тэйн.
– Поговорите, только отведите его вначале к Эфрикс или лекарю Галии, – Лилиит высвободилась из рук матери.
– Что вы с собой притащили? – главный охотник заинтересовался позабытой добычей.
– Это взнос Лилиит для вступления в группу охотников селения Гудрас, – Рэйнер встретился со взглядом Мартона и, не выдержав его, отвернулся.
Кто-то из охотников откинул листья и ахнул.
– Мартон! Мартон! Иди сюда! Эти дети убили калиера.