Подхватив свой чемодан, я отправилась на поиски кассы. Сначала нашла на табло номер и время ближайшего подходящего рейса. Потом сориентировалась по схеме аэропорта и отыскала стойку нужной авиакомпании. Заняла очередь и отошла чтобы не мешать в проходе.
Кроссовки в чемодане были летними и сухими! Я летела в Сибирь, но в доме у мамы тепло, а для улицы у неё есть несколько комплектов моей одежды и обуви. Я их с собой не привожу. Поэтому, едва сдерживая стон наслаждения я поменяла носки и переобулась в сухую спортивную обувь.
Мне казалось, что я отсутствовала всего несколько минут, но вернувшись к кассе, обнаружила, что моя очередь следующая. Надо было срочно подготовить деньги. Я распахнула свою бездонную сумку и распечатала первый подарочный конверт. В нём была дорогая брендовая открытка и сертификат на крупную сумму в такой же пафосный магазин. Жена папиного партнёра поражала своим постоянством.
Пожав мысленно плечами, достала следующее поздравление. Конверт был шикарным! На нём красовались цветы, выполненные вручную из тончайших лент, над ними парили стрекозы. Но внутри была распечатка транзакции перевода денег на мою карту. Дядя Саша в своём репертуаре!
Сначала я думала, что нужная сумма найдётся в следующем конверте. Но в них было что угодно, только не деньги. Перебирая конверты, я приходила в отчаянье. В большинстве из них были открытки и сертификаты в ювелирные магазины. В двух обнаружилась валюта. Отлично!
Когда подошла моя очередь к окошку я протянула зелёные бумажки кассиру и продиктовала номер рейса. Но сотрудница в форме авиакомпании валюту вернула.
– Мы принимаем только рубли.
– Но ведь это деньги.
– Я с удовольствием продам вам билет, если вы обменяете валюту в банкомате.
– Но у меня нет с собой карты!
– К сожалению, ничем не могу вам помочь. Извините.
Девушка вернула мой паспорт и взяла документы следующего пассажира. А я помчалась к банкоматам. Просила людей разменять мне валюту, разумеется, никто не соглашался. От меня шарахались, как от зачумлённой. Несколько человек даже пригрозили вызвать полицию, но я же ничего плохого не сделала!
Я уселась прямо на чемодан возле банкоматов и вспомнила, что у меня остались ещё несколько конвертов. Я накинулась на них, как шредер на секретные документы. Рвала бумагу и бросала в сумку открытки, сертификаты валюту. Рублей не было! Я уже собиралась уткнуться в сложенные поверх сумки руки и рыдать в голос, когда напротив остановились стройные мужские ноги в тёмных джинсах и знакомых высоких ботинках.
– Стрекоза! Опять ты! Только не говори, что банкомат сожрал твою карту.
Меня словно ветром сдуло с чемодана. Я намертво вцепилась в руку случайного знакомого.
– Миленький, пожалуйста, помоги! Мне надо поменять валюту на рубли, а карточки нету!
– Тише-тише. – Он попытался стряхнуть меня со своего предплечья. – Давай по порядку. Зачем тебе деньги?
– Мне нужно купить билет на самолёт.
Голубые глаза смотрели с подозрением. Было видно, что в моих умственных способностях он сомневается теперь ещё больше.
– То есть ты приехала в аэропорт без денег и билета?
– Ну-у-у, протянула я, – не совсем так. Понимаешь, у меня был день рожденья. Все дарили конверты. Я думала, что там деньги, а там подарочные сертификаты, даже в ЦУМ есть, а рублей нет. На валюту билеты не продают.
– Стрекоза, сколько тебе лет, а? – Он смотрел на меня, как на маленькую. Как отец, когда я пыталась убедить его изменить решение. У меня в груди поднялась волна бешенства.
– Двадцать! Мне двадцать лет! Вот мой паспорт. – Я вынула из сумки документ и ткнула в мужчину первой страницей. – Видишь? Голубева Алиса Андреевна! Не стрекоза и даже не пчела! Хочешь помочь – помоги. А нет такого желания – иди куда шёл, свет не загораживай!
Он качнул головой, но взгляда не отвёл. Чуть отодвинул мою руку с паспортом и улыбнулся.
– Алиса, значит, как у Кэррола. Теперь понятно, почему ты такая… сказочная. Я бы очень хотел оказаться где-нибудь подальше от тебя. В другой сказке. Но и бросить тебя совесть не позволяет. Если ответишь честно на один вопрос – помогу. Будешь юлить – не обессудь.
– Спрашивай.
Это была моя последняя надежда. Я опустила руки и замерла, как перед экзаменом. А он смотрел мне в душу своим всевидящим драконьим взглядом. Рассматривал.
– Ты из дома сбегаешь, Алиса?
Как он это понял? Как увидел? То ли от его низкого голоса, то ли от взгляда, проникающего в самую душу, у меня по спине прокатилась тёплая волна. Словно он прикоснулся к ней, погладил.
– Да. Я сбегаю от отца, но не в чистое поле. Я к маме хочу улететь. Погощу у неё немного и вернусь. Мы оба остынем и перестанем злиться.
– Отец знает?
– Знает.
Мы рассматривали теперь друг друга так, с какой-то особенной теплотой. Без слов было понятно, что он не откажет в просьбе, не оттолкнёт.
– Стрекоза, Алиса, тебе надо вернуться к отцу. Не надо никуда лететь одной. Надо остаться дома, помириться с папой. Он же не будет тебя наказывать?
– Дома запрёт и учиться заставит.
Мужчина впервые улыбнулся по-настоящему. Теперь я видела, что он моложе чем я думала, и что он удивительно хорош собой.
– Тебе и надо побыть дома. Не надо мотаться одной по аэропортам.
– Я решила. Если не найду деньги на билет, поеду автостопом. На трассе валюту возьмут.
Голубые глаза прищурились. Он неодобрительно качнул головой, но взгляда не отвёл.
– Упрямая ты, стрекоза Алиса. Давай свои деньги, поменяю.
От радости я кинулась ему на шею и звонко поцеловала в щёку. Мужчина опешил от моего напора. Удивлённо моргнул глазами и прижал пальцами место поцелуя.
– Ох, Алиса, тут не одному городу конец. Тут прямо весь регион может начинать эвакуацию.