– Что ты думаешь о Максиме Андрееве? – интересуется отец, когда гости наконец покидают наш дом.
– Почему я должна о нем что-то думать? – настороженно отвечаю я, отставляя в сторону чашку с недопитым кофе.
– Он привлекательный молодой человек. Мне показалось, вы нашли общий язык.
Знал бы ты, папа, насколько далек от истины, думаю про себя, но вслух произношу:
– Он наш гость. Разумеется, я должна была найти с ним общий язык. Это ведь важно для тебя.
Встаю со стула и, сократив расстояние между нами, обнимаю отца за плечи. Весь день он выглядел крайне напряженным и сосредоточенным, поэтому мне хочется поддержать его. Что бы там ни было, уверена, он справится – если подумать, я не знаю более сильного человека, чем папа.
– Такие парни, как он, нравятся девушкам, – продолжает отец, будто не замечая моего порыва. – Максим умный, образованный и очень хорош собой, а ты ни с кем не встречаешься.
Слова отца вызывают у меня недоумение – даже не вспомню, когда он в последний раз так живо интересовался моей личной жизнью. Да и нервное напряжение, в котором я нахожусь весь день, берет свое. Я устала и хочу вернуться в свою квартиру, чтобы спокойно провести остаток дня перед завтрашней съемкой, а не обсуждать сомнительные достоинства Максима Андреева.
– Пап, – говорю мягко, делая вид, что не расслышала завуалированного смысла его слов. – Я поеду домой, ладно?
– Андреев – выгодная партия, – не унимается он.
– Партия? – я хмурюсь, сбитая с толку его настойчивостью. – Я не понимаю, о чем ты говоришь.
Отец поднимается с кресла, в котором сидел все это время, и подходит к окну. Теперь он стоит ко мне вполоборота, но я вижу, насколько бледным и осунувшимся он выглядит.
– У нас серьезные финансовые затруднения, Влада, – говорит он голосом, лишенным всяческих эмоций. – Брак с Максимом Андреевым их решит.
Что-то внутри меня болезненно сжимается, но я почти уверена, что просто неправильно все поняла.
– Пап, какой брак с Андреевым? – восклицаю я. – Я его едва знаю! И я Костю люблю, ты же знаешь. Да, мы пока не встречаемся, но…
– Ты, должно быть, шутишь! – одним взглядом отец заставляет меня замолчать. По мрачному выражению его лица понятно, что смеяться он не намерен. – Любовь, Владлена, – это сказка! В реальной жизни существуют только долг и ответственность.
– Но ты любил маму, – напоминаю я. – А я люблю Костю. Ты ведь знаешь, какой он хороший, и ты дружен с его родителями.
– Послушай меня, – отец даже не повышает голоса, но в нем появляются металлические нотки. Когда он так говорит, громкость не имеет значения. – Мы с твоей матерью из влиятельных семей с хорошим достатком. Это всегда было первоочередным. Нам просто повезло, что у нас возникли взаимные чувства. А у твоего Кости отец едва наскребает денег на отдых на Сейшелах для жены.
– При чем тут это?
– Чушь не пори! – велит он. – Андреевы решат все наши финансовые проблемы. И ты ни в чем нуждаться не будешь.
– Мне это не нужно, – говорю я, мотая головой. – Нам это не нужно. Скажи мне, сколько денег необходимо. У меня есть сбережения. И ты же знаешь, работа у меня тоже есть.
Отец подходит к столу и зажигает сигару, пуская в воздух клуб дыма.
– Очевидно, масштабы бедствия ты не улавливаешь, – мрачно констатирует он. – Если ты не выйдешь замуж за младшего Андреева, мы лишимся всего. Этот дом, дом на побережье, машины, даже твоя квартира – в залоге у банка.
Потрясенная его словами, я опускаюсь на диван. Я всегда считала себя миролюбивым человеком, но сейчас впервые хочу причинить боль другому существу. Хуже того, своему отцу.
– Но как все зашло так далеко? – бормочу я, пытаясь прийти в себя от шока. – У нас же все было, ты работал все время?..
Лицо отца напрягается. Он отводит глаза, и на мгновение мне кажется, что ему стыдно.
– Что ты сделал, папа? – требовательно спрашиваю я. – Я хочу знать.
– Несколько невыгодных вложений, – отмахивается он. – Бизнес – это всегда риск.
– Но ты на госслужбе! – восклицаю я.
– Ты в этом ничего не смыслишь, Влада! – отрезает он, явно не желая продолжать эту тему.
Я часто дышу, стараясь найти выход.
– Мне предлагали хороший контракт в Париже, – говорю я наконец. – Из-за мамы я отказалась, но, если это необходимо, я его подпишу. Мама под присмотром и…
Отец смотрит на меня почти со злостью. На его щеках вздуваются желваки. И хотя внешне он держится спокойно, яростный блеск в глазах выдает его истинные чувства.
– За содержание матери в клинике мы платить не можем. Не осталось ничего, понимаешь? – чеканит он. – Ты можешь уехать, но тогда она окажется на улице. И я тоже. У нас долги перед клиникой за три месяца. Ты хоть представляешь, какая это сумма? Я договорился с главврачом, но дольше ждать он не готов. Мои кредиторы ждать тоже не будут. Если правда о нашем финансовом положении станет известна, я, вероятно, лишусь места в министерстве.
Я закрываю глаза и прячу лицо в ладонях. Не верю. Отказываюсь верить в эту чудовищную правду. И тут вдруг вспоминаю о Максиме Андрееве – его образ возникает перед глазами, затмевая все остальное.
– Зачем это Андреевым? – спрашиваю бесцветным голосом. – Что им от этого брака? Вряд ли у Максима есть недостаток в поклонницах.
– У меня есть определенное влияние, – говорит отец с совершенно неуместной в этой ситуации гордостью. – Я помогу Игорю Андрееву провернуть несколько крупных сделок. В итоге в выигрыше окажемся мы оба.
– Если ты можешь обменять свое влияние на деньги, зачем впутывать меня? – спрашиваю я растерянно. – Пусть они заплатят твои долги, а ты помоги им.
Отец недоуменно вскидывает брови.
– Мне нужны гарантии.
О господи! Я бледнею. В одно мгновение я испытываю шок, отчаяние, гнев – просто отказываюсь верить в то, что сказал отец.
– Чья это была идея? – требовательно спрашиваю я. – С браком?
– Ты будешь в безопасности с Андреевыми, – отвечает он уклончиво. – И все наши договоренности будут в безопасности. Ваш союз объединит две семьи, две хорошо известные фамилии.
– Не моя безопасность тебя волнует! – кричу я, вскакивая на ноги. Я не представляю, как достучаться до отца, но не могу не попытаться: – И речь идет не о нас, а обо мне! Ведь не нас, а меня ты хочешь выдать замуж за человека, которого я не люблю. Как ты мог допустить такое, пап, что тебе приходится продавать собственную дочь, чтобы расплатиться по счетам? И главное, что ты будешь делать, если я откажусь? Сейчас не Средние века, и я не обязана беспрекословно тебе подчиняться!
Похоже, я зашла слишком далеко – глаза отца гневно вспыхивают, губы сжимаются в тонкую линию. Я никогда не позволяла себе разговаривать ни с кем из родителей в таком тоне, даже в непростой подростковый период, но ведь и отец ни разу не делал ничего столь ужасного, поэтому я бесстрашно встречаю его взгляд и гордо вздергиваю подбородок. По его лицу бежит темная тень, и я почти хочу забрать свои слова обратно. Но разве я могу? Разве я должна? Он не думал обо мне, когда продавал меня Андрееву, почему я должна беречь его чувства?
– Мы с матерью дали тебе все – ты ни в чем не нуждалась, – от нервного напряжения его лицо становится серым. – Теперь это лишь вопрос к твоей совести – как ты захочешь нам отплатить. Выбор за тобой.
Хотя в груди все так сдавило, что, кажется, не вздохнуть, я слышу собственное резкое и порывистое дыхание. Не в силах смотреть на отца, я перевожу взгляд на окно. Солнце все так же ярко сияет в голубом небе, от дуновения ветра шелестят листья на деревьях, если прислушаться, можно различить пение птиц в саду. Мой мир перевернулся с ног на голову, но все остальное осталось неизменным.
– Выбор, папа? – спрашиваю я глухим голосом, который с трудом узнаю. – Разве ты мне его оставил?