В один из дней Кирнан решает навести порядок на чердаке. Туда можно попасть через ее шкаф, взбираясь по полкам. То еще препятствие.
Я сижу на кровати и вывожу лаком голубые полоски на ногтях, когда слышу грохот откуда-то сверху, а вслед за ним сочное ругательство.
– Ты жива? – кричу я.
Кирнан только пыхтит.
– Могла бы и помочь. – Из шкафа появляется ее растрепанная голова, и от неожиданности я вздрагиваю.
– Ты меня напугала.
Кирнан хмурится.
– Могла бы и помочь, – повторяет она.
Я виновато демонстрирую накрашенные ногти. Кирнан фыркает и снова исчезает из виду.
Полчаса спустя она спускается вниз. За это время я сделала пару сэндвичей и позвонила Зои.
– Ты идешь на вечеринку? – спрашиваю я, глядя на усталую Кирнан.
Она кивает, стаскивая с себя грязную футболку.
– Конечно.
Почувствовав укол вины, я протягиваю ей сэндвич с тунцом, который сделала для себя.
Кирнан с благодарностью хватает тарелку.
– Я кое-что нашла.
– Что?
Она ставит тарелку на тумбу и подходит к распахнутому шкафу. Там на первой полке стоит небольшая бледно-розовая коробка в форме сердца. Я узнаю́ ее. В ней когда-то хранился чайный сервиз, который покупала мама. Когда сервиз начали использовать по назначению, я забрала коробку и стала складывать туда письма.
– Хочешь посмотреть, что там? – спрашивает Кирнан.
Я вздыхаю и качаю головой.
– Я знаю, что там. Честно говоря, я надеялась, что ты уже ее выбросила.
Кирнан несколько секунд разглядывает коробку, затем пожимает плечами и кладет ее на тумбу рядом с моей кроватью.
– Я бы не стала выбрасывать твои вещи.
– Там нет моих вещей. Это просто хлам.
– Тогда выброси сама, – заявляет она и выходит из комнаты, прихватив с собой сэндвич.
Я долгое время старательно избегаю находку. Прибираюсь в шкафу, роюсь в телефоне. В конце концов вздыхаю и кладу коробку себе на колени. Мы были детьми.
Внутри не меньше трех десятков писем. Все они подписаны корявым неуклюжим почерком на цветных конвертах и открытках. Я беру первое попавшееся письмо. На конверте, рядом с графой «кому» изображен серфер. Конверт выглядит потрепанным, что неудивительно, ведь я перечитывала это письмо минимум сотню раз. Голубая краска местами растеклась, поскольку на бумагу попадали капли дождя или океана. Первое, что я вижу, когда вынимаю из конверта письмо, – это корявый почерк.
Эй, Фэй! Привет. Извини, я не смогу сегодня прийти. Мама сказала, чтобы я до вечера починил заднюю дверь. Ты бы видела, какая в ней дырка. Я пытался ей объяснить, что это была не моя идея. Ведь это Сет предложил проехать на доске по лестнице! Но мама мне не поверила. Теперь я наказан. Обещаю, что до завтра все починю, даже если придется не спать всю ночь. Мы обязательно завтра увидимся, и я буду учить тебя кататься целый день.
Обещаю, Фэй-Фэй. Всегда лови волну.
P. S. Надеюсь, письмо не утонет. У меня было лишь пятнадцать минут, чтобы донести его и закрепить. Мама могла заметить, что я улизнул.
Ты тоже мечтаешь поскорее вырасти?
Пока читала, я не заметила, как на лице появилась улыбка. Сложив письмо, я вернула его в конверт и закрыла коробку. Это было давно. Но почему же мне до сих пор грустно?
Вечеринка у костра – это едва ли не ежедневное развлечение в летнем Сисайде. Здесь собираются почти все. От дома дяди Ллойда это несколько минут ходьбы.
Когда мы с Кирнан приходим, костер уже полыхает. Музыка сливается с громкими разговорами и смехом.
– Фэй! – Из стоящей рядом машины выпрыгивает худощавая фигура и несется прямо на меня.
Я улыбаюсь, расставив руки в стороны.
– Тебе все говорят, что ты подросла и стала настоящей красоткой, да? – спрашивает Андреас, ухмыляясь.
Я шутливо пихаю его в живот.
– Ага.
Он смеется, затем притягивает меня за голову.
– Я все равно не прекращу издеваться над тобой, малявка.
Мы начинаем толкаться и бегать вокруг машины Сета. Андреас – лучший друг Сета. Он старше его на год, а меня на два. Пару лет назад Андреас выиграл региональные соревнования по серфингу и стал местной знаменитостью. Теперь он профессиональный тренер.
Позже мы гуляем по пляжу и болтаем о моей школе в Денвере. Мне не так часто удается видеться с Андреасом за все лето, потому что он постоянно занят.
– Надеюсь, ты не перестанешь к нам приезжать, когда поступишь в колледж, – говорит Андреас.
Мы идем по берегу ближе к океану, играющему свою собственную музыку. Повернув голову, я смотрю на улыбающееся лицо Андреаса. Его дреды отросли, поэтому теперь он собирает их в хвост.
– Я тоже на это надеюсь.
На смуглом лице Андреаса появляется недоумение.
– У тебя в любом случае будут летние каникулы.
– Да, но я даже не знаю, куда хочу поступать. Я вообще так далеко еще не смотрела.
Мы возвращаемся к пылающему костру. Музыка стала еще громче, как и голоса вокруг. Людей на пляже все больше и больше по мере того, как приезжают машины. Из грузовика слева от нас вдруг выпрыгивает парень.
– Привет, чувак, – тот, кого я тоже не замечаю, приветствует Андреаса.
Но сегодня я не могу отвести от него взгляда. Потому что буквально пару часов назад читала его детские каракули. Этими самыми каракулями он обещал научить меня кататься на доске. Писал, какая я веселая и что я его самый лучший друг.
Где теперь этот мальчик?
Сейчас Уилл дергает головой, откинув со лба прядь волос. Он улыбается, и в моем животе внезапно начинают порхать бабочки. Я представляю, что он меня не знает, поэтому так себя ведет. На нем просторная черная футболка и шорты. Прокричав сквозь грохот музыки что-то Андреасу, Уилл уходит. Так и не взглянув на меня.
Я выдавливаю улыбку для Андреаса и возвращаюсь к машине Сета. В кузове, попивая какой-то напиток, сидит Зои. Я забираюсь к ней и смотрю на большой стакан в ее руке.
– Что пьешь?
Она качает головой.
– Ничего криминального, это кола.
– Понятно.
Зои протягивает стакан мне. Я хватаю трубочку губами и втягиваю лимонад.
– Боже, какая холодная, – морщусь я.
– Прости. – Зои невинно улыбается и спрыгивает на землю.
Уже через час я борюсь с зевотой. Вечеринка вдруг стала скучной и, к счастью, не для меня одной. Моника и Сет забираются в кузов и садятся рядом.
– Я хочу домой, – заявляет Сет.
Кирнан с Бенджи танцуют у костра. Я шепчу ей на ухо, что мы уезжаем. Она кивает и полностью сосредотачивается на своем парне.
Зои заводит машину. Держась за кабину, я ловлю равновесие, когда машина трогается с места. Мы медленно проезжаем вдоль машин, которые припаркованы так, словно все выскакивали из них на ходу. В руке все еще полупустой стакан с колой и кусочками льда, брякающими по пластиковому дну. Когда я поднимаю глаза, мы проезжаем мимо Уилла и его друзей. Они стоят возле машины, на которую Уилл оперся спиной. Он внимательно слушает какого-то парня и улыбается.
Я понятия не имею, его ли это машина, но что-то подсказывает, что да. Если это не так, я сильно облажаюсь. В голове проносятся слова Ребекки: «Заставь его снова посмотреть на тебя».
Мальчик, который написал мне много писем. Мальчик, который подарил мне мою первую доску. Первый мальчик, который меня поцеловал… Мальчик, который так легко отказался от нашей истории.
Во мне вдруг просыпается несвойственная мне злоба. Я с силой сжимаю стакан. Боже, пусть это будет его машина…
Когда мы почти проезжаем мимо, я замахиваюсь и что есть силы бросаю стакан с остатками напитка и льда в машину, на которую он опирается. Стакан ударяется о заднее стекло прямо рядом с его головой.
Он успевает уклониться.
Все его друзья оглядываются. Я стою на кузове удаляющейся машины и улыбаюсь. Уилл выпрямляется и смотрит прямо на меня.
Теперь он смотрит. На меня.
– Что это было? – У Сэта буквально отвисает челюсть.
Я снова бросаю взгляд на удаляющуюся фигуру Уилла, который делает несколько шагов вперед, и заливаюсь громким смехом.
Он смотрел прямо на меня. Это того стоило.