Ледяная вода касается пальцев ног, и от неожиданности я вздрагиваю. Мне бы очень хотелось окунуться, но я не настолько безумна. В Сисайде не лезут в океан, чтобы искупаться. Для этого существуют горные реки в ущельях. Там же и рыбу ловят.
Я не думала, что день моего приезда будет таким. Это наводит грусть, но не все так плохо. Это ведь всего лишь сорванные планы. Всегда можно придумать другие.
Какая-то часть меня хочет пойти к друзьям, которых я не видела целый год. А другая хочет наслаждаться волнами. Сумерки быстро накрыли город, и от воды так и тянет холодом, хотя песок еще теплый. Я зарываюсь в него ногами, стоя на берегу, и кутаюсь в тонкую вязаную накидку. Подняв с песка сандалии, медленно иду к пирсу. В этой части пляжа всегда спокойно, но чуть дальше тут и там горят небольшие костры, вокруг которых тусуются местные ребята. Чем ближе я подхожу, тем отчетливее слышу голоса. Кажется, насладиться тишиной сегодня не получится. Я намеренно не стала брать с собой телефон и теперь об этом жалею. Лучше бы послушала музыку. Потому что вместо плеска волн я слушаю громкие крики и смех.
Истертые от времени доски пирса местами скрипят под каждым шагом. Я иду босиком, потому что в обуви точно поскользнусь. Сумерки с огромной скоростью уступили темноте. Но благодаря фонарям пляж в этой части хорошо освещается.
Взрыв смеха отвлекает меня от мыслей. Кажется, я подошла слишком близко к одной из компаний. Напрягая зрение, я всматриваюсь в лица и узнаю нескольких ребят. Когда-то мы даже катались вместе. Один из трех парней вдруг разворачивается, и в его руке загорается что-то похожее на петарду. Девчонки вскрикивают. Парень широко улыбается, держа над собой, как я думаю, дымовую шашку, но эта штука, видимо, отказывается работать. Вся компания смотрит на слабые выхлопы искр и после непродолжительной тишины в очередной раз заливаются смехом. Парень с недоумением смотрит на шашку и, фыркнув, выбрасывает ее в костер. Буквально через пару секунд тот вспыхивает красноватым светом, и все дружно ахают.
Я знаю парня, который бросил шашку в костер. Мне знакома его высокая фигура, широкие плечи и копна волнистых каштановых волос, спрятанная под капюшоном черной толстовки. Мне знакома его улыбка. Когда-то этот парень подарил мне мой первый поцелуй. Он поворачивает голову в сторону пирса и замечает меня. Даже с такого расстояния я вижу, как его улыбка меркнет. Моментально. Неужели я стала настолько ему неприятна? Сама не знаю почему, но надеюсь, что он меня не узнал. Однако глупо так думать. Мы видим друг друга каждое лето, пусть и за последние полтора года не обменялись и словом.
Я стараюсь об этом не думать. Странная и совершенно глупая ситуация навсегда разрушила нашу дружбу. Хотя началось все гораздо раньше, и причины тому мне не известны.
Сейчас мне хочется спросить «почему»? Крикнуть на весь пляж, чтобы все услышали. Но какой в этом смысл? Он покачает головой и непринужденно отвернется, как делал это раньше.
Так что я первой отвожу взгляд и снова смотрю на океан.
На следующее утро я выхожу из комнаты и иду на кухню. Кирнан уже приготовила завтрак, а дядя Ллойд сидит за столом с кружкой кофе.
– Какие планы сегодня, девочки? – интересуется он.
Мы с Кирнан обмениваемся неловкими взглядами. Вчера я вернулась с пляжа, приняла душ и забралась в постель. Когда через час вернулась Кирнан, я притворилась спящей.
– Может, прогуляемся по магазинам? – пожав плечами, вопросом отвечает она, глядя на меня.
Я усаживаюсь за стол и борюсь с улыбкой, увидев перед собой два хрустящих тоста на тарелках – один намазан маслом, второй – клубничным джемом. Рядом кружка гранатового сока. Это мой ежедневный завтрак лет с одиннадцати. Подняв голову, я снова встречаюсь взглядом с Кирнан. Она смотрит с сожалением – как я и хотела вчера. Но мне это больше не нужно. Она ни в чем не виновата.
Я улыбаюсь ей в ответ и хватаю тост с маслом. Кирнан заметно расслабляется и садится напротив.
– Отлично, – бормочет дядя, поглядывая на телевизор, висящий над холодильником. Он даже не заметил нашего немого диалога. – У нас мало продуктов. А так как Фэй здесь до конца лета, нужно бы запастись.
– Эй, – с набитым ртом возмущаюсь я.
Кирнан заливается смехом, и я понимаю, что все будет как прежде. Словно вчерашнего вечера не было и я не пыталась убедить себя в том, что Бенджи был для меня важен.
Вспомнив вдруг о подарках, я несусь в комнату и возвращаюсь с несколькими пакетами. Иногда мне сложно выбрать подарки родным. Дело в том, что моя семья может себе позволить быть щедрыми, но у всего есть границы. Преподнося дорогие подарки, ты словно тычешь этим в лицо: «Смотри, Кирнан, я могу себе это позволить, а ты нет. Смотри, дядя, чего добилась твоя сестра».
К счастью, с нами этого не случается: дядя Ллойд знает свою сестру, знает меня и понимает, что это вовсе не подачки. Как и Кирнан. Поэтому, когда я разворачиваю перед ней шелковое платье с мелкими вручную вышитыми ромашками, она взвизгивает от восторга.
– Мама сразу подумала о тебе, когда его увидела, – говорю я. – Выбрать вещи для тебя гораздо легче, чем для меня.
Кирнан с горящими глазами прикладывает к телу подарок.
– Потому что я предсказуемая, в отличие от тебя. Боже мой, спасибо!
Улыбнувшись, я тянусь ко второму пакету и вынимаю упакованную рыболовную сеть.
– Мама знает, чем тебя порадовать.
Я протягиваю дяде подарок. Он кладет сеть себе на колени, бережно ее поглаживая большим пальцем.
– Спасибо, Фэй.
– Я всего лишь курьер, – пожав плечами, отвечаю я. – Ох, вот еще что. Это уже от меня.
Последний пакет гораздо больше остальных. Под пристальным взглядом Кирнан и дяди я вынимаю оттуда скрученный и связанный лентой коричневый плед.
Молча я иду в гостиную, убираю с дивана подушки, затем старый плед с пятном от смузи и меняю его на новый.
– Смузи был моей идеей. Плохой идеей.
Дядя заливается смехом.
– Мне нравился старый плед.
Кирнан улыбается, качая головой.
– Это здорово.
После завтрака мы вместе убираем посуду, а затем собираемся, чтобы поехать в город. Я надеваю новые джинсовые шорты, черный топ с бахромой до бедер, а отсутствие макияжа прячу под солнцезащитными очками. Длинные русые волосы собираю в пучок и мысленно мечтаю поскорее загореть. Кожа у меня, конечно, не фарфоровая, но рядом с загорелой Кирнан я выгляжу как ее бледная тень.
– Этим летом ты определенно кого-то в себя влюбишь, – говорит Кирнан, когда я залезаю в ее машину.
Хмыкнув, я качаю головой и открываю окно. Солнце уже начинает припекать – день обещает быть жарким.
– Я больше не стану ставить себе подобных целей. – Когда улыбка Кирнан исчезает, я понимаю, что ляпнула что-то не то, поэтому моментально исправляюсь: – То есть я имела в виду, что это не в приоритете. Я…
Она прерывает меня.
– Все в порядке. Никакой неловкости.
Я согласно киваю.
– Пока не получается.
– Но обязательно получится, – решительно заявляет Кирнан и жмет на газ.
Мы решаем погулять по магазинам одни. Нам это нужно. Рассказываем друг другу о школе, Кирнан говорит об общественном колледже в Портленде, в который поедет в конце лета. У меня вдруг возникает желание тоже серьезно об этом задуматься. О колледже в Портленде. Болтая без остановки, мы покупаем по паре футболок, а затем перебираемся в продуктовый и по огромному списку покупаем продукты. Когда мы уже выходим из магазина, держа по паре пакетов в руках, раздается грохот. Один из пакетов Кирнан не выдерживает, и все содержимое высыпается на асфальт. Мы со стоном смотрим, как под нашими ногами образуется лужа молока и по ней катятся помидоры.
Кирнан громко вздыхает, а я вдруг начинаю хихикать, а через секунду уже откровенно смеюсь. Кирнан смотрит на меня и тоже смеется.
Неловко ставя уцелевшие пакеты на землю, мы начинаем собирать продукты с асфальта.
– Вообще-то существуют тележки, – раздается голос над нами.
Мы с Кирнан поднимаем головы. Я с тихим вздохом прикрываю глаза. Наши встречи теперь неизбежны? По крайней мере, в прошлом году нам как-то удавалась большую часть каникул не встречать друг друга.
Этот тот самый парень, который вчера пытался впечатлить девушек на пляже, взрывая шашку. Сейчас он возвышается над нами. Его глаза скрыты под стеклами темных очков. Толстовки на нем уже, естественно, нет. Вместо нее – черная вытянутая майка с широкими вырезами, которая достойно демонстрирует его подтянутое загорелое тело. Копна волос не скрыта под капюшоном, поэтому в ней можно разглядеть несколько выгоревших волнистых прядей. Он улыбается Кирнан, помогая ей поднять продукты и распихать их по остальным пакетам.
– Спасибо, Уилл, – отвечает она ему, затем переводит взгляд на меня.
Я не знаю, куда себя деть. Поэтому достаю из кармана шорт телефон и делаю вид, что чем-то увлечена. Уилл в это время занят тем же самым – делает вид, что меня не существует.
– Да не за что, – ухмыльнувшись, он пялится, а затем вдруг спрашивает: – Может, помочь донести до машины?
– Нет, мы справимся, – отвечает Кирнан, изо всех сил акцентируя слово «мы».
На Уилла это действует. Он бросает на меня быстрый взгляд в тот самый момент, когда я поднимаю глаза от экрана. Возможно, я ошиблась, и он смотрит за мою спину, ведь на его глазах очки.
– Осторожней, – широко улыбнувшись, говорит он и скрывается за дверьми супермаркета.
Мы с Кирнан молча доносим пакеты до машины. Уложив все в багажник, решаем зайти в крошечное кафе рядом и заказать холодную колу.
– Вы должны поговорить, – внезапно заявляет Кирнан.
Я резко останавливаюсь напротив дверей кафе.
– Это он перестал со мной разговаривать. Я не стану делать шаги к примирению первой. Ты же видишь, он словно не замечает меня.
Кирнан закатывает глаза и толкает дверь. Над нами звенит маленький колокольчик.
– Все он замечает. Особенно тебя. И ты, между прочим, ведешь себя точно так же.
– Не будет никаких разговоров, – бурчу я, плетясь за ней. – Мы больше никогда не будем разговаривать.