Глава 3 Совершенно нормальные покупки
Вещи, которые не приходили Бальтазару в голову, человеческие, банальные, но в случае с Моной оказавшиеся непривычными и ошеломляющими: без колдовских сил нет проклятий, а без последних биологическое проклятие нижней части тела творило все, что ему вздумается. Обычно ведьма проклинала себя раз в месяц, в результате чего становилась бесплодна и избавлена от менструации и спазмов… как Мона ему объяснила, она об этом совершенно забыла.
Бальтазар отвез ее домой, потому что ведьма с кровотечением на вилле, полной вампиров – связывала их сверхъестественная дружба или нет – это плохая идея. Вот почему она так некомфортно себя чувствовала. Кроме того, никому не нравилось корчиться от боли, лежа в чужой кровати. Бальтазару было немного стыдно за то, что он тайно обрадовался ее затруднительному положению.
Мона попросила его о помощи. А ведь раньше ей было неудобно, когда он открывал ей какую-нибудь дверь или банку с вареньем. Этот прогресс Бальтазар рассматривал как хороший знак растущего доверия… но вместе с тем, разумеется, росла и ответственность. Большая ответственность.
– Нормальные прокладки… – Бальтазар рассеянно повторил просьбу Моны и слева направо обвел взглядом стеллаж с гигиеническими средствами. Перед ним сияла всеми цветами радуги вереница упаковок самых разных фирм. Средства для людей с менструацией занимали в отделе бытовой химии и косметики целый проход. И ничто из этого не выглядело «нормальным».
– Суперультрамягкие, – вслух прочел он и растерянно покосился на очень похожую соседнюю пачку. – Ультрагигамаксимягкие надежные прокладки? А в чем разница? – Фиолетовая коробочка со смущенным плюшевым медведем обещала еще и приятный аромат. От связанной с этим мысли по спине демона пробежала странная дрожь, которой он никогда раньше не испытывал. И вообще, что, простите, значит «надежные прокладки»? – А. Они с крылышками… Понятно… Но у тех зеленых сразу три крыла. – На какое-то время он завис при виде множества букв X перед L, пересчитал каждую и помотал головой.
Бубня себе под нос, он вытащил с полки другую упаковку, но тут же поставил обратно. Прокладки оказались такими огромными, что ему трудно было себе представить, как кто-то добровольно приклеит к своему нижнему белью нечто подобное. Лучше уж сразу подгузники. Его ищущий взгляд добрался до второй половины стеллажа, где упаковки поменьше предлагали деликатную надежность.
– Тампоны… – пробормотал архидемон. – Почему вообще прокладки, а не тампоны?
Возможно, она это и имела в виду, однако, чем больше красочных обещаний рекламной индустрии читал Бальтазар, тем сильнее сомневался в том, что именно просила Мона. О нормальности тут нигде не говорилось ни слова. Впрочем, маленькие валики тоже не облегчили ему задачу, потому что здесь обнаружился такой же нереально широкий ассортимент: толстые, тонкие, длинные, супершелковые, экстравпитывающие и «для слабых выделений». Сатаны ради, что это такое? Он схватил маленькую коробочку, на которой рекламировалось идеальное решение: менструальная чаша. Абсолютно сбитый с толку, он прочел инструкцию на обороте… а ведь это же на самом деле идеально. Все-таки его ведьма постоянно следила за сортировкой мусора, покупала биологические продукты, все должно было быть веганским, а это обещало покончить с отходами. С другой стороны… что она сказала? Нормальные прокладки. Это какой-то общий термин или конкретное указание? Когда Бальтазар вновь взглянул на полный стеллаж экологических грехов в полиэтиленовых упаковках, его вдруг бросило в жар. Не могла же она говорить об этой супердорогой горе мусора.
Но дальше стало только хуже. Краем глаза он заметил крошечную розовую пачку. Рекламировала она полиэтиленовые перчатки в индивидуальных полиэтиленовых пакетиках, естественно, ярко-пурпурного цвета. Благодаря им женщинам даже не придется испытывать неловкость и прикасаться к своим тампонам, и его можно будет незаметно выкинуть. Наверное, в основном потому, что мужчина может упасть в обморок, увидев такой использованный предмет среди домашнего мусора.
– Невероятно, насколько чувствительные существа эти люди, все превращают в табу, – проворчал Бальтазар и покачал головой, прочитав имена производителей, судя по всему, мужские. – Ну класс, Баал. Давай, вселяй в себя еще больше неуверенности, – буркнул он.
Смирившись, архидемон достал из кармана пальто мобильный телефон и нажал на семерку. Под ней на быстром наборе среди всех его важных деловых контактов скрывался номер Моны, и в то же время ее цифра символизировала колдовство. Если бы только существовала магическая формула, способная вызволить его из этой передряги. Теперь она еще пристанет к нему с лекцией о незнании современных средств гигиены во время менструации. Но это никак не помогало. Раздалось пять длинных гудков, прежде чем Мона устало произнесла:
– М-м-м.
– Милая… этот стеллаж в магазине… если предположить, что ты сейчас стояла бы тут… – медленно начал он, однако Мона сразу его перебила.
– Нормальные прокладки, Бальтазар. Ничего сложного. Просто нормальные прокладки!
– Но что здесь нормально? Потому что экстрагигантские супервсасывающие – это самое безобидное из того, что у них есть…
Он сквозь трубку почувствовал, как она закатила глаза, но, к его облегчению, в тот же момент послышался тихий смех.
– Там должен быть угол, где все белое. Есть? – пояснила она. Его взгляд нервно заметался по разнообразию цветов и рисунков. Дьявол знает, зачем обязательно лепить трогательных маскотов[2] на средства гигиены. Или нет, он тоже не знал.
Прямо рядом с необычайно радостным щенком, который неуклюже налепил себе на нос прокладку, выстроилось много упаковок белого цвета. Тампоны, прокладки, ежедневные прокладки. С простыми и неброскими картинками.
– Нормальные прокладки для умеренных выделений… – вслух прочел он. – О… значит, ты имела в виду буквально нормальные.
Ему показалось, что Мона слишком долго смеялась. Он с раздражением схватил пачку нормальных прокладок и кинул в корзину для покупок.
– Одной упаковки хватит? И они не биоразлагаемые… – сообщил Бальтазар.
– Одной упаковки достаточно. И да, все в порядке. Спасибо. – Судя по голосу, она была довольна его комментарием, и Бальтазар наконец расслабился. Страшно подумать, что бы произошло, купи он не то, что надо… в такой день он должен все сделать идеально, они ведь только начали выстраивать совершенно новый уровень доверия.
– Тогда до скорого, – попрощался демон и свернул в отдел со сладостями. И тут же пожалел о своем решении, поскольку там его опять встретили целые коридоры, полные красочных обещаний. И отсюда на него тоже смотрел плюшевый медведь с ангельскими крылышками и таким же смущенным взглядом, как на коробке тампонов. На мгновение Бальтазар задумался, действительно ли ему здесь хотели продать шоколадные батончики. У человечества ужасный вкус. Хотя Мона не давала ему никаких дальнейших указаний, возможно, потому что сейчас ее тошнило, а боль мешала думать… но он не сомневался, что через пару часов ей захочется шоколада или печенья, а может, торта или чипсов, например. Его, по крайней мере, страшно потянуло на сладкое, поэтому он решил взять сразу все четыре варианта.
Дальше его путь проходил через отдел спиртного. Содержимого всего этого стеллажа Бальтазару не хватило бы даже для легкого опьянения, однако его цель заключалась не в этом.
Почти перед самой кассой его снова поджидали яркие разноцветные коробочки со странными обозначениями – от XL до суперчувствительных. В этот раз на них говорилось еще что-то о запахе и вкусе.
– Ваниль, фу, – проворчал он, покачав головой.
Презервативы ни в чем не уступали прокладкам по части абсурдной рекламы, и он как раз собирался взять одну пачку, когда перед его мысленным взором развернулась возможная сцена. Если он придет с ней домой, то как объяснит это Моне? Их последняя ночь прошла как-то коряво, а ведьма стрессовала даже из-за мелочей. Он заметил, как она была взволнована и неуверенна, как бы ни старалась это скрыть. Нет, перед сексом им необходимо поговорить. Вопреки тому, что, наверное, думала о нем Мона, он не занимался сексом уже несколько месяцев. Хватало одной мысли о том, что Мона призовет его прямо во время полового акта, потому что ей понадобится его помощь… вряд ли существовал лучший метод контрацепции, чем подобный сценарий. Так что он ограничился прокладками, алкоголем и «пищей для психического здоровья».
Эмоциональные американские горки на кассе стали первоклассным зрелищем. Естественно, было ошибкой надевать пальто с меховым воротником, костюм и эти туфли в Rossmann[3] Бальтазар смотрелся как крестный отец в яслях. Одной его ауры оказалось достаточно, чтобы четверо людей в очереди пропустило его вперед. Как ни странно, позади него тоже сразу стало пусто. Раздраженный, он выложил свои покупки на ленту: две самые дорогие бутылки рома, пачку нормальных прокладок и целую гору всяких сладостей, включая улитки с корицей. Хотелось верить, что этого хватит. Сигареты неподалеку от кассы манили жуткими картинками с раком легких и кровавых язв, но он точно не будет в такой день мучить Мону еще и табачным дымом. Вместо этого Бальтазар взял пакетик лакрицы. А поскольку кассовая лента по-прежнему не двигалась, играл в гляделки с карамельными леденцами и жевательной резинкой. Вот зачем вешать всю эту вредную дрянь прямо здесь… и вообще, почему так долго?
Уставшая женщина на кассе обслуживала, наверное, самого медленного пенсионера со времен изобретения замедленной съемки. Сколько одноцентовых монеток может быть у человека? Считая их по одной, он, казалось, двигался в обратную сторону. Но, несмотря на подозрительно мертвенный вид, дыхание и красные щеки выдавали в нем живого.
– Да вы не торопитесь…
Сарказм в голосе кассирши был предельно очевиден, однако мужчина благодарно ей кивнул и улыбнулся, доставая из кармана следующий полиэтиленовый пакетик. Раздался громкий звон, когда на прилавок лег полный мешок монет. Взгляд Бальтазара переместился на покупки пенсионера. Ничего, кроме большой коричневой плюшевой собаки, яркая пластиковая упаковка которой обещала первоклассные ощущения от игры. «Нажми на меня – и я повиляю хвостиком! Покорми меня – и я обрадуюсь! Суперпрелесть для всей семьи. Суперзабавный! Суперпрост в обращении! Суперпушистый!»
– Супер… – пробормотал Бальтазар и протяжно вздохнул.
– С тех пор как умер мой Фидо… – хриплым голосом начал старик. Женщина на кассе закатила глаза.
Наверное, целых полчаса спустя последний цент лег на вершину горы монет, и Бальтазар перевел дыхание. Рано радовался.
– Не хватает двух евро! – насмешливо заявила кассирша. О, как же Бальтазару хотелось свернуть ей шею. Что такое два евро по сравнению с прошедшими тридцатью минутами ада, страданий и мучений? И почему соседняя касса закрылась ровно в тот момент, когда Бальтазар на нее оглянулся?
– Но… мой Фидо… – растерянно забормотал старик и печально посмотрел на гору мелочи, а затем на плюшевую зверюшку.
– Нет денег – нет собаки! – Продавщица уже схватила коробку и потянула на себя, как вдруг Бальтазар кашлянул. Она, похоже, только сейчас его заметила, словно темную тень, которую видишь краем глаза, но все время игнорируешь. При взгляде него худощавая женщина сжалась на табурете. И сильно вздрогнула, когда демон сунул ей под нос черную кредитную карточку.
– Я заплачу за Фидо… и вот за это.
С каким-то непонятным звуком она пробила собачку, а после нее две бутылки рома, упаковку прокладок и кучу сладостей.
Через некоторое время радостный старик со своей мягкой игрушкой вышел из магазина.
– Всегда срабатывает… – бесцветным голосом хихикал он, а его карманы, судя по всему, доверху наполненные одноцентовыми монетами, звенели при каждом шаге.
Бальтазар сделал вид, будто ничего не слышал. Все равно рано или поздно они с этим старым оборванцем снова встретятся, и тогда тому придется стоять у адской кассы и ждать.
Раздраженный Бальтазар быстро пошел по улице. Чем больше времени он проводил с Моной, тем сильнее ощущал потребность заурядно одеваться и вести себя по-человечески. Кроме того, он чувствовал себя не в своей тарелке, шагая к ведьме в костюме от Armani с уродливым полиэтиленовым пакетом из магазина бытовой химии. Пакет с нарисованным маскотом в медицинском халате вписывался в атмосферу улицы, да и Бальтазар, наверное, тоже… будь он настоящим мафиози.
О захудалом районе, где жила Мона, им тоже нужно будет поговорить. Оффенбах сам по себе и так ужасен. Обязанность Бальтазара защищать ее значительно упростилась бы, если бы она переехала к нему… при мысли об этом он ненадолго застыл. Вот насколько серьезно все для него стало. Поразительно, как быстро могла измениться жизнь. Но даже если она захочет иметь крепкие отношения такого рода, Мона любила свою квартиру. А заведение на первом этаже, кажется, значило для нее особенно много, судя по тому, как часто она ходила туда вместе с друзьями. Следует признать, круг друзей у нее интересный, а бар со странным названием превратился в центр их маленького мирка. К тому моменту на старой неоновой вывеске мигало еще несколько букв. Скоро от «Хип-тро-к-ок» действительно останется только «К-ок», и это заставило Бальтазара улыбнуться, когда он проходил мимо бара к входной двери.
Там он поспешно откопал перегруженную брелоками связку ключей Моны. Ненадолго запутался между плюшевыми кубиками и деревянным скелетом. Сначала выбрал не тот ключ, но в конце концов сумел войти и попал прямо в лапы соседки.
