Глава 3 Последний зомби-богатырь
Слуха Моны достиг пронзительный писк, от звона в ушах на глазах выступили слезы. В голове тупой болью пульсировал стресс, или это уже мигрень? От покалывания в груди у нее не перехватило дыхание, как обычно, что подозрительно напоминало эйфорический всплеск адреналина.
Моне казалось, что ее переполняет энергия, пока она, пригнувшись, следовала за Пенни – та шла вперед с пистолетом наготове. Неуверенность уступила место поразительно ясным и удивительно смелым мыслям. Они все равно уже попали в эпицентр мини-катастрофы, так к чему стучать зубами? Единственное, что она могла делать во всем этом хаосе, – действовать, а с нытьем придется подождать. Было так приятно отложить отчаяние до поздней ночи. Может, стоит вообще вычеркнуть его из своего расписания? Конечно, у тревоги всегда были смысл и цель, но она с легкостью уводила взгляд от правды. Увы, окружающий Мону и Пенни туман мало интересовало это открытие. Клубы дымки плыли над асфальтом, как облака. Грузовик, мясная лавка – ничего из этого Мона не видела. Ко всему прочему, уши уловили зловещий вой, и она тут же замерла.
Пенни махнула рукой.
– Не обращай внимания, – прошипела дриада. Легко ей говорить.
Они крались вдоль фасадов домов, пользуясь покровом темноты. Каждые несколько метров из туманной дымки по одному появлялись зомби, которые, похоже, не могли выбрать, куда им идти: к мясной лавке или к грузовику. Они растерянно переваливались с ноги на ногу, периодически врезаясь друг в друга и разражаясь стонами возмущения.
По крайней мере, стайный интеллект нарушился, и это давало шанс добраться до источника заклинания незамеченными.
Пенни вскинула руку, и Мона мгновенно остановилась. И, лишь вглядевшись внимательнее, увидела: в тумане, как дыра, зияла разбитая витрина. Здание казалось опустевшим. В воздухе по-прежнему висели частички дыма от амброзии, которые засосал внутрь магазин.
– Я пойду первая, по моему сигналу следуй за мной, – сказал звонкий голос в голове у Моны. Дриада установила с ней телепатический контакт, хотя ведьма предпочла бы обойтись без этого. Ей как будто шептали прямо на ухо. – Будь готова в любой момент воспользоваться своим колдовским огнем. Необходимо уничтожить круг призыва и то, что его поддерживает.
Проигнорировав мурашки по всему телу, Мона кивнула.
Пенни быстрым шагом направилась вперед и скрылась во тьме магазина. Мона осталась перед зданием одна и целиком сконцентрировалась на своей задаче. Острые ощущения вызывали у нее эйфорию и вместе с тем легкую тошноту. И все же она считала, что приносит пользу. Приносит пользу и поступает правильно. А к этому можно привыкнуть. Впрочем, на этот раз потребуется нечто большее, чем один маленький огненный шар. Ей предстояло положиться на свой хаос, который сжег дотла не одну церковь… пусть и непреднамеренно. Пришло время устроить катастрофу целенаправленно.
Скрипнув зубами, Мона вслушалась в вечерний сумрак. Ни следа Пенни. Иногда в тумане разносилось эхом тихое гурканье. Высоко над домами кружили стаи голубей.
От внезапного громкого хлопка затряслась земля, и Мона вздрогнула. Звук донесся со стороны мясной лавки. Там позиции удерживали только Ван Хельсинг и Сабина, но прежде чем она успела развить мысль об этих двоих, в голове прогремел голос Пенни. Мона немедленно вскочила и бросилась к витрине. Под ногами хрустело битое стекло, громкое шипение растущего у нее в руках огненного шара прорезало воздух и даже какую-то часть загадочного тумана. Ее ярко-фиолетовое пламя осветило торговый зал, и Мона резко застыла.
Зомби, как загипнотизированные, смотрели на колдовской круг.
– Сожги это к чертям! Сейчас же!
Пенни указывала на неаккуратную мазню на полу. Вокруг вычерченной пентаграммы стояли дешевые ароматические свечки, каракули вызывали в памяти подозрительно яркие воспоминания о радужных мелках для рисования на асфальте. Внешние линии сияли, глаза нежити светились. Значит, чары до сих пор активны и продолжали заряжаться. Вероятно, они были связаны с зомби, а в качестве якоря выступал здоровяк в мясной лавке, который в этот момент сжирал все, что попадалось ему на пути, и готовился по-настоящему ожить. Весь магазин мерцал от некромантической энергии.
Вдруг Мона все поняла.
– Черт, – прошипела она сквозь зубы.
Для такого ее огненный шар недостаточно велик. Направив всю силу в языки пламени, она огляделась.
С потолка свисали гигантские красные вывески с рекламой 99-процентных скидок. Стеллажи с корзинками продукции по одному евро заманивали яркими цветами и еще более яркими обещаниями.
Электрический рубанок для мозолей, работающий на солнечных батарейках и с помощью мобильного приложения. Резиновые перчатки с обрезанными пальцами для лучшего захвата во время мытья посуды. Одноразовая бананорезка. Чашки с переплетенными ручками для особо влюбленных парочек. Светоотражающий жилет для курицы…
– Барахло, – простонала Мона.
Барахло, которое покупают только живые мертвецы, потому что не способны думать. Тонны товаров громоздились один на другом, сваленные в кучи высотой до потолка. А сильно сниженные цены привлекли зомби, которые столпились здесь, охваченные этим нескончаемым безумием, среди скидочных купонов и ценников с одним евро. Как будто их специально заманили, чтобы сконцентрировать энергию… Вот что поддерживало круг призыва. Судя по рунам, речь действительно шла о воскрешении, а не о заклинании послушного зомби-раба. И чары вот-вот исполнят свое предназначение.
К тому моменту огненный шар в руках у Моны достиг размеров дыни.
– Это уничтожит улики и з-зомби внутри, – тихо произнесла она.
– Если КЭПУТ продолжит расти, сюда стянутся зомби со всего города. Мы с ними не справимся, это будет…
Можно не договаривать, Мона и сама сообразила. Еще чуть-чуть, и правда начнется апокалипсис. Только хрупкий баланс отрицания и платного телевидения удерживал нежить от того, чтобы сожрать человечество. Мона с ужасом наблюдала, как крохотные руны отделяются от колдовского круга, от которого почти ничего не осталось…
Какое-то движение в углу заставило ее подпрыгнуть. Слабое свечение отражалось в гладкой поверхности склизкого создания.
– Пенни? – пискнула Мона.
– Я видела!
Дриада подняла свой допотопный пистолет, крепко сжимая его обеими руками. Перераспределила вес, словно ожидала мощную отдачу. Затем глубоко вдохнула, выдохнула и нажала на спусковой крючок. Раздался оглушительный хлопок, и заряд, пролетев… через весь магазин, попал точно в демона-слизня. Брызнувший из существа серебристый свет озарил всю площадь «Woolworth».
– Сколько их тут? – ахнула Мона, в шоке глядя на массу похожей на смолу слизи, которая показалась из-за полок.
– Давай, ведьма! – Сотрудница криминального отдела бросилась обратно к Моне, все еще держа наготове оружие.
Зомби-апокалипсис, восстание демонов – от подобных перспектив все сомнения развеялись, и Мона отважно шагнула вперед. Ведьминский огонь в ладонях клокотал, настолько концентрированный, что напоминал магму. Всполохи энергии танцевали по ее рукам, после чего с шипением гасли в тумане. Никакие заклятия не могут противостоять чистому колдовству, это единственное, чему под силу разрушить любое заклинание, снять любое проклятие и стереть с лица земли любую жизнь. Все ведьмы носили в себе эту искру – чистейшую энергию из ядра матушки-земли. Как правило, чтобы уловить ее, требовалась практика, однако магическая травма Моны связывала девушку с глубинами собственной души. Она умела уничтожать. Она хотела уничтожать. Прямо здесь и сейчас.
Послав краткую молитву Праматери, Мона со всей силы метнула магический шар в середину огромного зала. Он полетел прямо в середину пентаграммы, и весь магазин тут же осветила пронзительно-фиолетовая вспышка.
– Уходим, – закричала Мона, хватая за руку Пенни, и они рванули обратно на улицу, чудом не споткнувшись о выступ. Под торопливыми шагами трескалось стекло.
Дриада нырнула за угол, чтобы спрятаться за стеной, а Мона встала перед витриной и вытянула руки. Если не сдержать это адское пламя, оно заберет с собой не только магазин. Но выбора у них не было: пожар в доме противв зомби-апокалипсиса. Поскольку о неудаче не могло быть и речи, Мона рассчитывала только на успех. «К черту все косяки!»
Ослепительно-белый всполох – ядро энергетического шара выпустило заряд. Завязанные на заклинании чары распались. Ведьмовская магия взорвалась лучами света и поглотила пентаграмму. Послышался страшный грохот, опять содрогнулась земля – на это раз от сил Моны. Пылающий ад волной пронесся по универмагу, испепеляя все на своем пути. В сторону Моны хлынула ударная волна. Она решительно держала руки над головой, готовая поймать магию. Скрип. Треск. Рокот. Жар. В ушах звенела пожарная сигнализация. Сила ударила в руки, и в тот же миг Мона подумала, что ее сейчас охватит огонь, но пекло остановилось, коснувшись кончиков пальцев.
Яркое пламя заполнило собой всю витрину. Казалось, что стекло вновь отделяло «Woolworth» от реальности. Одна лишь сила воли Моны гарантировала, что разрушения ограничатся лишь внутренним пространством магазина. Девушка чувствовала, как под ладонями бурлит энергия, как будто она дотронулась до самого солнца. Эта необузданная сила подчинялась ей. Впрочем, тушить этот хаос придется кому-то другому.
– Тебя даже на один вечер нельзяоставить одну. – Очевидно, этот кто-то уже стоял позади Моны.
Она быстро оглянулась через плечо. Вид у Бальтазара был слегка помятый, брюки сидели кривовато, а отпечатки складок на лице подсказывали, что еще секунду назад архидемон дремал на диване. Взлохмаченные волосы смотрелись чертовски хорошо.
– Ха, туман! Он рассеивается, – торжествующе выпалила Мона. – Н-не мог бы ты? – Она кивнула на объятый огнем «Woolworth». Бальтазар, устало моргая, уставился на пожар, который тем временем, как оголодавший зверь, пожирал систему пожаротушения. Причем форма языков пламени действительно напоминала рты. – Я имею в виду, не мог бы ты его потушить, пожалуйста? – О, точно. Конечно, – пробормотал он, параллельно зевая.
Грудь демона прижалась к затылку Моны, когда он потянулся к ее запястьям, а потом взял на себя то, с чем девушка еще не освоилась: Бальтазар управлял ее колдовством.
– У тебя это выглядит так легко, – притворно пожаловалась Мона и рассмеялась.
На нее в полную силу обрушилась волна облегчения, и теперь все эмоции разом грозили захлестнуть хозяйку. Страх, радость, смелость, паника. Вернулась дрожь в коленках, и Мона сразу ощутила потребность упасть в объятия Бальтазара. В кольце его рук Мона всегда чувствовала себя в безопасности, несмотря на то, что едва ли не наслаждалась своей храбростью перед лицом опасности. Но только едва ли.
Бальтазар поцеловал девушку в щеку и прижался к ней.
– Не объяснишь, почему ты сожгла «Woolworth», милая? – шепнул на ухо, заканчивая тушить огонь. Пожар затихал.
– Эм…
– Надеюсь, за это тебя не отправят снова под суд.
– Н-нет, – пробормотала Мона. Ответственность за операцию явно лежала на Сабине Сабинсен и Мартине Ван Хельсинге, а Мона просто исполняла приказы, так ведь? – Остальные…
Она резко развернулась к Бальтазару. Однако сейчас, после того как рассеялся туман, прежде такая большая пешеходная зона опять стала казаться маленькой. От «Woolworth» Мона сумела различить грузовик и невредимого Бориса, который вместе с Гнагом осматривал то, что осталось от зомби.
А еще мясную лавку, перед которой стоял огромный… Ей пришлось присмотреться повнимательнее. В первом гиганте определенно угадывалась нежить, но второй…
– Оборотень, – в недоумении прошептала ведьма, и ей потребовалось несколько секунд, чтобы узнать Ван Хельсинга.
Пусть на нем и были штаны, остальное тело состояло из шерсти, мускулов и когтей. Изменивший облик комиссар по размерам ничуть не уступал зомби. Так вот откуда такое спокойствие. Темно-серый получеловек-полуоборотень – словно оживший ночной кошмар. Рядом с ним Сабина небрежно прислонилась к патрульной машине и общалась с другим полицейским. К тому моменту улица кишела мигалками и офицерами. А Мона с облегчением нырнула в объятия Бальтазара.
Извинения зомби-великана звучали неразборчиво, но искренне. У него на удивление хорошо сохранилась инстинктивная память, которая, вероятно, даже не принадлежала ему. В принципе, ни одна часть его тела не сочеталась с остальными: настоящее лоскутное одеяло из немертвых конечностей и плоти. Мозг, скорее всего, родился задолго до промышленной революции, потому что его пугали машины. Сгорбившись, великан сидел на асфальте перед мясной лавкой, обхватив руками огромные ноги.
Пешеходную зону до сих пор заливал голубой свет мигалок. В ряд выстроились громадные автомобили-тяжеловозы, до краев загруженные зомби. Мало у кого из нежити имелись при себе документы, даже живые их постоянно забывали. Пока всех допросят, пройдет целая вечность.
– Это швы? – спросила Мона, указывая на «узор» вдоль линии роста волос.
– Это настораживает. – Сабина кивнула и снова достала блокнот. – Давно у нас таких не было. У него даже две разные ноги.
– Рррва, рррва, – подала голос свинка, барахтающаяся в переноске-слинге у Моны.
Естественно, Бальтазар не захотел оставлять Тиффи одну в кабинете: за пару минут его отсутствия она слопала как минимум одну диванную подушку.
– Да, кажется, что он рваный, – пробормотала ведьма и чмокнула демоническую хрюшку в лоб. Потом со вздохом обняла любопытную малышку, чьи пушистые лапки уже тянулись к зомби.
Бальтазар накинул плед на плечи Моне и теперь разговаривал с Ван Хельсингом в нескольких метрах от нее. Комиссар вернулся в человеческое обличье, но выглядел слегка потрепанным. Кто-то из коллег одолжил ему форменную куртку. Бальтазар, казалось, был полностью погружен в разговор, но Мона надеялась, что это не затянется надолго.
Единственное, чего ей хотелось, – просто уйти отсюда. На нее навалился запоздалый стресс, пережитый за последние несколько часов. От свинцовой усталости слипались веки, а при одной мысли о том, что сейчас придется сразу заступать на смену в музее, внутри все сжималось.
– Какая грязная работа. Только посмотрите на его большие пальцы, – заметил Борис.
Мона растерянно повернулась.
Борис указывал на две левые ладони здоровяка:
– Зачем кому-то рисковать и пытаться одушевить подобный эксперимент?
А вот это хороший вопрос – один из тех, которые не дадут Моне уснуть, несмотря на ужасную усталость. Она со стоном потерла шею.
– Туман, демоны-слизни… Никаких сомнений: это дело рук Носдорфов. Они собирались пробудить здесь чудовище Франкенштейна. Но почему здесь? Почему не в каком-нибудь другом – более надежном – месте? У нас же полно кладбищ.
– Ни на одном кладбище нет столько нежити, сколько ее собирается на торговой улице, – заметил подошедший Бальтазар. – Я как раз сообщил Мартину последние сведения. Помните пропавшие из ада души некромантов? Одна из них принадлежала древней мастерице, имевшей талант к работе с особенно старыми трупами. Носдорф никогда в одиночку не подготовил бы настолько сложный ритуал.
– Только этого не хватало, – взвизгнула Мона.
Перед глазами тут же промелькнуло всё, что случилось за последние пару часов; кусочки головоломки встали на свои места. Тиффи воспользовалась возможностью и вывернулась из слинга, чтобы прыгнуть на руки к Бальтазару с радостным «Папа!».
Носдорфы жаждали власти. Мона умыкнула чудо прямо у них из-под носа, и оставшиеся на этом свете братья, очевидно, искали иные способы нарушить ее планы. Мертвые хранили всю мудрость и тайны этого мира. В том числе и пути к новым чудесам, новым источникам силы. К тому же, при таком исходе за Носдорфами последовали бы и зомби. Что может быть заманчивей, чем могущественный маг, способный освободить тебя от немертвого существования? Ложными обещаниями Носдорфы вербовали эзотериков и верующих, скидками заманивали зомби в магазин…
– Они собирают армию, – прошептала Мона. При мысли об этом по спине побежали мурашки. Бальтазар явно заметил тревогу девушки и обнял ее. Мона с благодарностью прильнула к его плечу.
– Мы знали, что вампиры не сдадутся, но я не… – начал Бальтазар, но его перебил вопль рокера дэт-металиста – зазвонил мобильный Бориса.
– Извините. – Он смущенно улыбнулся. – Даааа? О, господин профессор, как поживаете? – Борис кивнул, выпучил глаза и принялся расхаживать туда-сюда. – Нет, неужели такое возможно? Мать честная, серьезно? – громко изумился он. – Мхм… Мхм… Нет… Ох! Скверно, очень скверно!
У ее друга имелась раздражающая особенность, не способность во время телефонного разговора отвечать бессодержательными фразами, из-за чего Мону мгновенно охватывала паника.
– Что? Что-то случилось в музее? – спросила она высоким, едва не переходящим на частоту свиста, голосом. Сегодня с нее правда хватит. Однако Борис с головой ушел в разговор.
– Да, и как мне это найти? Ну ничего себе… а сейчас… да… мхм… мхм… мхм… мхм…
Еще одно «Мхм», и она затолкает смартфон Бориса прямо ему в глотку.
– Борис!
Тот прикрыл микрофон ладонью, наклонился к Моне и понизил голос:
– Это Копролит. Кто-то проник в кабинет у него дома!
– Что?
– Да, конечно, господин профессор! Разумеется, думаю, Ван Хельсинг немедленно отправится к вам… Мы еще свяжемся. Конечно… Мхм! Вам тоже!
Долгий вздох, а потом неожиданный крик: судя по всему, комиссар обладал способностью передвигаться совершенно бесшумно, потому что он внезапно оказался прямо позади Бориса. От испуга тот резко подпрыгнул.
– Мне тоже только что доложили о взломе, – объявил Ван Хельсинг.
Впервые с момента их знакомства Моне показалось, что он занервничал. На обычно равнодушном лице появилось несколько строгих морщин, а усы как будто распушились.
– Что ж, по крайней мере, с профессором все в порядке, – откашлялся Борис.
Он не отваживался встречаться взглядом с комиссаром, и у Моны возникло желание закрыть друга собой. После событий в подвале во время экзамена инспектор наверняка вызывал у него стресс. К счастью, этот Ван Хельсинг быстро направился к своей машине.
Мона осторожно положила руку на плечо лучшего друга:
– Расскажешь, что происходит?
И вновь это покашливание.
– Да, происходит, точно. – Он в замешательстве взглянул вслед Ван Хельсингу, после чего, как в замедленной съемке, развернулся к Моне. – Верно. Профессор. Похоже, это был какой-то «вишинг»[4] от имени его внука. Без понятия, что это за чары…
– Эээ… не чары, – поправила его Мона. – Скорее, вид мошенничества. Но у профессора же вообще нет внуков…
– Он и сам потом об этом вспомнил… Ну, а когда стал звонить в экстренные службы, чтобы позвать на помощь, они все оказались…
– Заняты здесь.
– Да, на это ушло слишком много времени. Из-за проблемы с зомби большую часть территории Оффенбаха оцепили. Действительно хорошая возможность для ограбления. Воры пришли через портал, слишком старый, чтобы его можно было отследить.
Мона застонала:
– Отвлекающий маневр? – она вопросительно посмотрела на Бальтазара.
– Да, потребовалось устроить катастрофу, чтобы переключить на нее все внимание ведомства, – согласился тот. – Почему бы не использовать собственный апокалипсис?
– А если это просто совпадение? – Мона понимала, что ей никогда бы так не повезло, но сейчас была рада ухватиться за любую соломинку, даже совсем изломанную.
В конце концов, Носдорф спланировал даже ее появление здесь. Как тогда с Мэнди. Он следил за девочкой, воспользовался Майнфестом и украл малышку, только чтобы шантажировать Мону. Носдорфы действовали более методично, а может, это тот самый Носдорф. Трое братьев. Первый случай – неудавшееся ограбление. Второй – попытка похищения. Третий служил предупреждением и мог бы убить Мону. Носдорфы ее недооценили, а что делает суперзлодей, когда терпит провал за провалом? Он проверяет пределы своих возможностей. Главным хитрецом среди них считался старший брат.
– Похоже на пробный заход… Ну, зомби и призыв, я имею в виду, – озвучила свои мысли Мона. Взгляды, которыми обменялись они с Борисом и Бальтазаром, говорили сами за себя. Эти серьезные выражения на их лицах… – А-а ограбление Копролита? Что украли?
– Все его музейные документы и исследования. – Борис криво усмехнулся.
– Вот дерьмо…
– Мда, надеюсь, Носдорфам понравится расшифровывать его почерк. Чтобы понять его переводы иероглифов, понадобится отдельный специалист.
Мона закатила глаза:
– Уверена, Носдорфы найдут какого-нибудь врача, который все им переведет. И тогда у них в руках окажутся сведения обо всех магических артефактах в регионе. Он ищет чудеса или просто новые источники силы. Сам ведь упоминал это в своих угрозах.
Она энергично провела рукой по волосам, и без того наверняка спутанным. Каким длинным был день, а ночь еще длиннее.
– Пора! – Сабина велела трем сотрудникам усадить зомби-гиганта в специальный автомобиль, после чего повернулась к Моне и остальным. – Пожалуйста, пока не упоминайте имя Носдорфа в документах. И ни слова о демонах-слизнях в «Woolworth». Иначе они опять заберут у Мартина это дело. Он в курсе всего, в том числе и о душах некромантов, но если это снова объявят внутренними вопросами ада… Мы следим за некромантической энергией, чтобы Носдорф тайно не проводил воскрешения в округе, но никому пока рассказывать нельзя, – пояснила она.
Бальтазар выругался, Мона согласно кивнула. Они скосили глаза друг на друга, ее беспокоили его плотно сжатые губы. Ситуация вышла из-под контроля. Неужели даже бывшего бога пугало то, что грядет? А ведь все может стать еще хуже.
– Т-тебе нужно возвращаться в ад, да? – пробормотала она.
На его горькую улыбку Мона ответить не смогла. Мысль о том, что сейчас придется ехать на работу, что ничего нельзя сделать, а главное, что она будет без него… Когда демон передал ей Тиффи, Мона крепко ее обняла.
– Хочу сразу дать задание Филлипу: он сам восставший мертвец и хорошо разбирается в нежити. Может, даже знает что-то о нашем новом великане. – Бальтазар тяжело вздохнул. – Я бы с радостью взял тебя с собой, но в музее ты в безопасности, а мне нужно заняться расследованием.
Так и было, поскольку за последние несколько недель Мона, Бен и Борис значительно усилили меры безопасности. Естественно, по собственной инициативе, однако директор пришел в такой восторг от множества тавматургических прибамбасов, что выделил им небольшой бюджет.
– Я заберу тебя после работы, милая, – пообещал Бальтазар и нежно погладил ее пальцем по щеке. Затем кивнул Борису. – Приглядишь за ними?
Тот в шутку отдал честь.
– Разумеется, обе дамы под моей защитой, хотя в случае серьезной опасности скорее мне понадобится помощь нашей ведьмочки. Без нее этот вечер наверняка закончился бы по-другому, – подмигнул он.
Так как даже Сабина Сабинсен кивнула после его слов, Мона почувствовала, что уверенность в себе непривычным теплом разливается румянцем по щекам. Как бы ее ни напугал этот маленький зомби-апокалипсис, девушке понравилось то, как целенаправленно и сосредоточенно вела себя. Как минимум на какое-то время это перекрыло страх перед планами Носдорфов.
– Знаешь, я тобой горжусь. Всегда, – шепнул Бальтазар на ухо Моне и на мгновение прижался к ее губам. Как же ей хотелось попросить его не уходить.
Тиффи тоже получила на прощание поцелуй в мордочку, после чего архидемон со вздохом растворился в воздухе, удаляясь в ад.
